Алекс Кун - Харон. На переломе эпох

Над Шлиссельбургом покрутились — мне показалось шевеление у достроечной стенки Фабричного острова. За пару виражей так и не разобрались, есть живые или показалось. На всякий случай сбросили жменю кричалок. Показал капитану на суда, стоящие у стен Невского судостроительного завода. Дважды ткнул пальцем в пару паромов, Норильск и Северодвинск, стоящих в западном углу заводской набережной. Нам эти паромы, на десяток автомобилей и две сотни пассажиров, сейчас в самый раз будут. Юрьевич кивнул, соглашаясь, что теплоход придется посылать к самому истоку Невы.

А вот в крепости, у этого самого истока, нас никто не ждал. Крутились над «Орешком» даже больше, чем над заводом Шлиссельбурга. Казалось, крепость гарантирует наличие живых. Оказалось — далеко не всегда. Орешек сожрали. И в подтверждение вдоль стены, вслед нашей тени, пробежал Зубастик. Аминь.

Пролетели над Морозовкой. Поселок и окружающие садоводства огорчали мертвой неподвижностью, а вот насосная станция, что чуть в стороне от поселка, порадовала небольшой группой выживших, вполне отчетливо размахивающих руками. Судя по всему, устроились они неплохо, территория удалена и отгорожена, внутри кирпичный, двухэтажный, многоквартирный дом. Эта станция гонит ладожскую воду на очистные, откуда идет водоснабжение жителей. Плюс тут еще электрическая подстанция Ленэнерго. Такие объекты всегда считались стратегическими, в связи с чем, неплохо охранялись и снабжались. Впрочем, наше дело предложить…. Сбросили жменю кричалок и сюда, теплоходу после Шлиссельбурга заглянуть на «Ладожскую насосную» уже невеликим крюком будет.

На правом берегу Невы, вдоль которого возвращались, пошли сплошные садоводства. Тут наверняка есть живые, но никто нам транспарантами не размахивал, и трубы не дымили. На скорости в две сотни километров различить одиночные цели проблематично, хоть мы и старались.

Пролетели над Дубровкой, помолчали. Сделал большой круг над рекой. Вот тут и был «Невский пятачок». Плацдарм на левом берегу Невы, напротив поселка Дубровка. Место одной из самых кровавых битв второй мировой войны. На полутора километрах берега погибло более четверти миллиона солдат. И мой второй дед.

Качнул крыльями. Прости дед. Приду позже. Приду обязательно. Вы не отдали город тварям и нам так действовать завещали. А мы размякли, растолстели и распустились. Но еще имеем шанс исправиться.

Обратно, в Уткину заводь, летел хмурым. Живых больше не встретили ни в поселке Свердлова, ни в Усть-Ижоре. Садились после разворота за Вантовым мостом. Сорок минут, которых нас не было, заметно поменяли диспозицию. Сонная стоянка просыпалась, дымили трубы теплоходов, активно маневрировали суда помельче. Судов с внешнего рейда еще не было, но пролетая над ними, видел, как сизое марево поднималось и из их труб.

«Георгий Чичерин» принял ЭЛку, на этот раз без приключений. Обсуждая дальнейшие действия, мы с капитаном пробрались в кают-компанию, где шел «брифинг» мостовиков. Тут заканчивалась подготовка бригад по разводке мостов. Мой самый страшны кошмар удалось спихнуть на людей, знающих, как разводить мосты, и ничего сложного в этом не видящих.

Не прерывая рабочего процесса, БоБосс вытащил в коридор довольно молодого мужчину, представив его Сергеем Викторовичем, капитаном того самого, эвакуационного, теплохода. Пока Юрьевич ставил задачу по сбору населения вдоль Невы и доставке судовых бригад к Невскому судостроительному, для оприходывания судов, особенно двух паромов — думал, что столь энергичный человек пришелся бы очень кстати замом к Сергею Васильевичу. У нашего начальника порта, правда, свои замы наверняка есть — но тут уже политика. Ничто так не мирит речников и морфлотовцев как общее руководство.

Постарался незаметно покинуть собирающуюся вокруг БоБосса толпу жаждущих целеуказаний. По большому счету, все тут дальше сделают без нас. Анклав я по радио, пока на высоте шли, предупредил, Юрьевич со всеми делами формируемого конвоя лучше меня справится, мосты без меня и разведут и сведут. Харон сделал свое дело и может уходить.

Три раза «Щас!». Только заикнулся, что «…ну, дальше вы сами», как выяснилось, что я уже включен в «судовую роль конвоя» и никакие отговорки не принимаются. Буксир водил? Водил! Вот и с еще одним справишься, заодно стометровую баржу потянешь. Чуть дара речи не лишился. Нет у меня практики — баржи между опор мостов таскать. На это мне обещали дать «лоцмана», кого-то из престарелых родственников. Сам дедок рулить уже не может, но говорлив и руглив не в меру и будет хорошим «навигатором». Так из двух полу-моряков глядишь, один целый и выйдет. Очень острая проблема с кадрами!

Задумчиво покивал, глядя на баржу и буксир, выделенные под мою руку. Потом глянул на суету, набирающую обороты и предложил Юрьевичу дать мне утянуть баржу прямо сейчас. Мы ее на пробу протянем под Володарским мостом и встанем в ожидании конвоя у Октябрьской набережной. Проходу баржи мосты не мешают, но и идти одному до Станции чревато. Будет такой короткий «учебный переход».

Получив добро, двинулся решать, что делать с ЭЛкой. Вариантов было два, отправить Катюху с Михаилом в полет одних, или грузить гидроплан краном на баржу. Оба варианта плохие, но первый чреват катастрофой на посадке с вероятностью пятьдесят на пятьдесят — или она выровняет высоко и есть шанс выжить, или выровняет уже под водой. Второй вариант дольше, но в самом плохом раскладе чреват только порчей самолета, поврежденного на погрузке. Вот только крана на барже нет…. Но есть автокран на площадке. И даже есть люди, которые им умеют пользоваться.

В начале второго дня баржа на буксире, без каких либо проблем, прошла под Володарским мостом. За штурвал буксира встал таки пенсионер, чуть не выпихнувший меня с этого места и пояснивший, что я не так дышу и не тем двигаю. Что, впрочем, ничуть не обидело, так как дедок, несмотря на скрюченные руки, провел связку идеально, и притер баржу аккурат напротив склада бетонных пеноблоков на поддонах, которые я отметил с воздуха. Баржа у нас большая, пустая. С автокраном и даже с «носовой фигурой» гидросамолета стоящего на шасси. Место тут тихое, даже кеглей не видно, конвой еще несколько часов собираться будет — самое время мародерить!

На этот раз верного Суоми со мной не имелось, а Дикарем в тесноте кабины погрузчика не пошуруешь. Вот и шел по площадке, уставленной паллетами, с Макаровым в левой и канистрой солярки в правой руке. Подмышкой зажат свернутый кусок полиэтилена. С баржи за мной следили Катюха через оптику и Михаил через прицел пулемета. Но все равно, с одним пистолетом чувствовал себя голым.

В кабине погрузчика шевелился мертвяк. Сморщил нос от специфичного запаха, огляделся, неторопливо перелил солярку в бак, заодно выяснив, что солярки в погрузчике полно и зря тащил канистру. Но не выбрасывать же! Начал прикручивать веревочкой канистру к верхней части противовеса. Мертвяк весь искрутился, протягивая ко мне пальцы сквозь сетку защиты кабины и тряся решетку на дугах безопасности.