Максим Субботин - Сердце зимы

– Мне нечего дать, – отшил он попрошайку и попытался ее обойти.

Девчонка нырнула ему под руку и снова загородила путь. Она двигалась на удивление ловко. Позади нее замаячили головы бездомных. Заручившись молчаливой поддержкой, девчонка продолжала щелкать пальцами.

– Отойди, – предупредил Раш.

Что-то было не так. Что-то его беспокоило.

Проклятье!

Он отодвинул край меховой куртки, демонстрируя рукоять кинжала. Обычно безмолвной демонстрации было достаточно, чтобы отвадить таких вот охочих до наживы голодранцев. Раш терпеть не мог попрошаек, все же предпочитал не доводить дело до кровопролития. Мало чести в том, чтобы прирезать юродивого, который всего-то хочет набить живот и выбирает для этого самый легкий из возможных способов.

Но сейчас что-то было не так. Раш понимал это на уровне легких, не слышных для простого человека вибраций, которые с каждой секундой все усиливались. И эти вибрации, чтоб им, были ему до противного знакомы.

Он понимал, что сейчас простой угрозы расправой уже недостаточно. Понимал, но тянул время. Столько лет минуло с тех пор, как он в последний раз ощущал подобное? Может быть, ему показалось? Может быть, упоминание о нээрийцах сделало свое дело – разбередило воспоминания, которые он давно придавил могильной плитой времени.

Девчонка скользнула взглядом по кинжалу, чуть склонила голову набок и ухмыльнулась.

Нет, он не ошибся.

Будь оно все трижды проклято, он не ошибся!

Раш заставил себя ухмыльнулся в ответ, мягко положил пальцы на обернутую акульей кожей рукоять.

– И охота тебе в помойке ковыряться, – сказал насмешливо. – От тебя несет, как от дохлой крысы.

Голодранка распрямилась, едва заметно повела плечами, мол, тебе какая с того печаль?

– Значит, это все – твоя работа?

Неожиданная встреча все расставила по своим местам.

В особенности те мелочи, которым он никак не мог найти объяснения.

Бездомные продолжали подтягиваться к девчонке, живой кучей рванья загромоздили проход вперед. Рашу не нужно было поворачиваться, чтобы понять – путь назад тоже отрезан. Кольцо из увечных тел, покрытых язвами, сжалось вокруг них двоих в странном подобии арены. Что ж, рано или поздно прошлое должно было снова его настигнуть. Два года затишья – слишком долгий срок. Раш не допускал мысли, что его оставят в покое, поэтому долгое молчание призраков брошенной жизни наводило на мысль, что вся тишина – лишь прелюдия к чему-то новому, большему. Сначала были Ищейки – уродливые твари, лишь отдаленно напоминающие человека, которых он научился резать еще в десять лет. Раш принял за личное оскорбление, что на его поиски послали этих слабаков. Спустя несколько лет он впервые схлестнулся с Нюхачом – уродливой помесью гиены, человека и паука. Он до сих пор чувствовал привкус победы над ним, помнил, как воткнул кинжал Нюхачу в глаз и наслаждался агонией твари. После Нюхачей были Свистуны, которые поодиночке были не сильнее дворянчика, получившего пару уроков театрального фехтования, и потому нападали сразу десятками. Сыпались из каждых щелей, словно клопы, потому что их создали с умением бесшумно разрывать Плоть мироздания везде, где в ней был малейший изъян. Со временем он научился предугадывать их появление за несколько секунд, а то – и целую минуту. Достаточное время, чтобы подготовить противнику достойную встречу.

– Так и будешь стоять с протянутой рукой? – подзадорил он девчонку. Интересно, что или кто прячется за обличьем увечной беспризорницы?

Он деланно расслабился. Обычно это провоцировало противника на первый шаг, но девчонка по-прежнему не торопилась бросаться на кинжал. Она просто стояла и смотрела, уже особенно не стараясь разыгрывать спектакль. Кольцо тел вокруг них сжалось достаточно плотно, чтобы исключить появление в переулке случайного прохожего. Раша беспокоило, что она умудряется контролировать немалое количество миньонов без каких-либо видимых усилий. Да при этом еще и с него глаз не сводит. Если понадобится, она легко отправит их всех на смерть. И тут уже карманник не поставил бы на собственные силы – его просто задавят числом. Или придется показать то, чему он научился за годы странствий.

«Тебе лучше пойти со мной по доброй воле», – прозвучал в голове знакомый набор хрипов и щелчков.

– Вот уж вряд ли, – вслух ответил Раш, нахмурился. Бесцеремонное вторжение в башку всегда выводило его на высший уровень злости. Одно дело – пытаться прирезать его во имя мести и науки или в наказание за предательство интересов сотни поколений. И совсем другое – копаться в его мозгах. Этого он никому не позволит. По крайней мере, до тех пор, пока может контролировать собственные мысли. – Убирайся, если это все, на что ты способен, Хлыст.

Рашу удалось задеть противника – девчонка вытянула шею и зарычала, как дикая собака. Ее глаза закатились под веки, рот раскрылся в тонком низком хрипе.

– Думал, я тебя не узнаю? – продолжал подначивать Раш и изобразил деланое разочарование. – И когда уже твоим хозяевам надоест подсылать ко мне беззубых шавок?

Блеф удался – Хлыст спустил миньонов с цепи.

Отточенные инстинкты позволили Рашу увернуться от нацеленного в спину топора, уйти от камня, которым одноглазая прокаженная собиралась размозжить ему голову. Первым делом он рванул в сторону и сдвоенным молниеносным ударом сшиб наземь сразу двоих, шмыгнул в открывшуюся между человеческими телами щель, развернулся. Он все еще не мог уйти бегством, так как стоял спиной к нагромождению мусора, но хотя бы выбрался из круга, что уже немало. Против его кинжалов подчиненный Хлыстом сброд мог выставить только подножное оружие и собственное неумение им пользоваться, что в некоторой степени сводило на нет их число.

– Слишком примитивно, – огрызнулся Раш. Резким движением он свернул шею наиболее шустрому доходяге и бросил его под ноги Хлысту. – Может, поговорим один на один? К чему эта шелуха?

Если не выманить Хлыста из этой оболочки, придется перебить немало местных, чья вина лишь в том, что они оказались достаточно безвольными, чтобы предоставить свои мозги в свободное пользование чужака. Раш знал, что с легкостью переступит не через один десяток жизней, чтобы спастись, но все-таки прежде хотел убедиться, что сделал все возможное, чтобы избежать резни.

«Тебе лучше пойти со мной по доброй воле», – повторил Хлыст и настырно втиснулся в его сознание. Скользкие влажные щупальца подавления воли сомкнулись под черепом, сжались.

Одной секунды Рашу хватило, чтобы жажда крови разорвала оковы терпения и выплеснулась наружу. Он так до конца и не научился понимать, когда случается переход. Каждый раз это случалось по-новому. Иногда настолько стремительно и неощутимо, что карманник начинал опасаться, не принимает ли он свои собственные пороки за выпестованных прошлым демонов. Иногда он успешно сопротивлялся жажде крови, даже если изнурительная борьба выливалась в долгие часы опустошения. А иногда, как сейчас, он просто мысленно отходил в сторону, уступая место твари, что захлебывалась в предвкушении бойни.