Евгений Щепетнов - Демон

– Что он делает? Зачем раздевается? Ха-ха-ха… а парень-то хорош, милый! И никакой не урод! Я же говорила! Посмотри, какие мышцы! Шрамы?! Шрамы украшают мужчину!

– Ты бы хотела, чтобы я был покрыт шрамами, шаловливая моя развратница?! Ох, женщины! Вас не понять даже королю!

– И не надо понимать. В ту минуту, когда мужчины нас поймут, у них пропадет интерес. В нас должна быть какая-то загадка… как в этом парне! Если он перестанет быть загадочным, если окажется, что он всего лишь придурковатый пастух из какой-нибудь деревни с названием Грязь или Вечный Навоз и что шрамы у него потому, что он попытался обокрасть местный грязный храм и его высекли односельчане, он станет неинтересен. А теперь, когда над ним витает аура загадки, когда он…

– Прошу прощения, ваши величества… мне нужна тишина, я сейчас начну читать второе заклинание, главное. Простите…

– Конечно, конечно! Милая, не будем ему мешать. Пойдем отсюда! Выпьем, закусим, пока процесс продолжается. Еще не скоро. Я тебя ведь предупреждал – этот процесс небыстрый, и тебе будет скучно. И зачем ты за мной увязалась? Решила посмотреть, не отправился ли я к акробаткам?

– Нет. Не пожелал ли ты навестить племянницу Бораз-Гейл, эту милашку Пондокву! То-то у нее глазки блестели так маслено на прошлом балу – куда вы с ней исчезли на втором танце третьего акта? И какой акт вас занял на целых двадцать минут? Кстати, ты что-то долго с ней управлялся, а? Вино? Или просто снадобье? Обычно ты более быстр.

– Ой, милая, имей совесть! Такие подробности… я же не расспрашиваю тебя о твоих приключениях! Нет, не надо говорить, что с удовольствием мне расскажешь! Это уже извращение какое-то! Попробуй этого… узнаешь фаленское? Этот виноградник растет на склоне горы, и за сезон там выжимают всего десять бочонков. И все наши! К столу короля! Если только часть вина не украли мои добрые друзья, мои верные подданные. За ними глаз да глаз нужен…

Адрус лежал на прямоугольной скале, похожей на жертвенный камень. Он был полностью обнажен, а вокруг стояла толпа людей – мужчины в кремовых костюмах, и все – с лицами короля. У каждого в руках был молот – небольшой, но тяжелый, достаточного веса, чтобы вбить в грудь прикованного к камню человека стальной штырь, заканчивающийся изображением головы короля. Острый, как игла, штырь, твердый, как стальной наконечник копья тяжелого латника, но все-таки золотой – у королей не бывает других, золото – символ королевской власти и основа ее. Молот тоже был золотым. Трон без золота – все равно как мужчина без своих мужских причиндалов – вид есть, а дела нет.

Адрус попытался дернуться, оторвать руки и ноги от гладкой холодной плиты, но его будто приклеили – это была магия, это было снадобье, могучее, такое же сильное, как и то, что применяли в Школе Псов. А может быть, даже сильнее. Тот обряд с годами все-таки слабел, этот… этот – неизвестно.

Первый из «королей» с размаху вонзил золотой штырь в грудь Адрусу, боль пронзила тело – все тело, с пяток до макушки, шипучая, горячая, как пламя! Штырь ударился в камень, войдя в худое жилистое тело лишь наполовину, и тогда «король» ударил по изображению своей головы молотом – раз, два, три!

Штырь вошел в камень, будто в плотное дерево, пришпилив жертву, прибив человека к «жертвеннику», как гвоздь прибивает к лаге половую доску. Адрус не мог дышать, не мог двигаться, ему осталась лишь боль, а еще – понимание, что он проиграл! Это заклинание было слишком сильным! Слишком могучим, таким, что он с ним не может справиться!

И тогда Адрус приготовился к смерти. Лучше умереть, чем жить рабом! Никогда, никогда больше он не будет рабом! Даже тогда, когда телом он был рабом, душа его всегда была свободна! Эти же люди хотят отобрать у него душу!

Остается лишь умереть. Эх, Красный… жаль тебя оставлять! Жаль, очень жаль! Опять ты один!

– Что случилось, друг? Почему ты меня не позвал?

Красный дракон возник из ниоткуда, нависнув над «жертвенником», как гора. «Короли» не обратили на него никакого внимания, вбивая и вбивая свои золотые гвозди, и было этих гвоздей в «теле» Адруса уже несколько десятков – блестящих, острых, болезненных, как желтая лихорадка. Головки гвоздей шевелились, лицо короля на каждом из них гримасничало, и все они хором тоненькими голосами вопили: «Ты мой! Мой! Мой! Ты раб! Ты навсегда мой раб! Ты должен делать то, что я скажу! Все, что я скажу! Ты только мой! Навсегда! Мой! Мой! Мой!»

Дракон изогнулся и с грацией кошки щелчком огромных челюстей перекусил одного из королей, собиравшегося вонзить штырь в рот Адрусу. Не пролилось крови, не полетели витки сизых внутренностей – «король» просто исчез, хлопнув, будто рыбий пузырь под ногой смешливого мальчишки-озорника. Потом «умер» другой «король», третий, десятый!

Дракон расправлялся с «королями», будто давил тараканов. Он щелкал зубами, бил лапами, хватал за ноги и хлестал жертвами о скалу! Через несколько минут вместо молчаливой толпы возле прибитого Адруса остался лишь Красный дракон, скалящийся во все свои белые кинжальные зубы.

– Славно поохотился! Давно так не развлекался! – громыхнул дракон и, попрыгав на месте, выдал что-то вроде матросского танца, размахивая крыльями и скрежеща когтями. – Что-что, а путешествовать по снам я умею! Мои собратья от меня отгораживаются, но где им со мной сладить, идиотам! Они лишь могут пускать огонь да махать крыльями! А вот чтобы пролезть в сны – это никак! Стены строят, дураки! Мне одного пука хватает, чтобы разрушить их крепости! Ха-ха-ха… Сейчас, сейчас я тебя освобожу, не переживай!

Дракон протянул передние лапы и сорвал Адруса с «жертвенника». «Гвозди», которые прошили насквозь тело человека, торчали из него со спины – острые, опасные, будто жала гигантских стальных ос. И тогда Красный просто перевернул Адруса вниз лицом и потряс, будто вытрясал из него песок, и магические штыри высыпались, раскатились по каменному полу, извиваясь, будто змеи, и пища, будто крысы. Крысы?!

– Крысы! Крысы! – завопил Красный, распахивая крылья и взмывая вверх, к небесно-голубому куполу, похожему на рисованное храмовым художником небо. – Это крысы! Меня тошнит от крыс!

Адрус вдруг почувствовал, что оцепенение прошло. Он был здоров, полон сил, в него будто закачали энергию – бо́льшую, чем прежде! Ум стал ясным, хитрым и изворотливым, как никогда! В руке тут же очутился меч, в другой – кинжал. Они были золотыми – ведь только золото может биться с золотом, с магическим золотом!

«Крысы» тут же бросились к нему, остромордые крысы-гвозди, крысы-заклинание. Они прыгали – быстрые, смертоносные, норовя вонзиться в сердце, в глаза, в живот, но где им было сравниться по скорости с лучшим учеником Мастеров Смерти? Крысы разлетались на половинки, не успев коснуться тела своей жертвы, умирали, пища от ярости, лопаясь, как перезрелые грибы, растворяясь в воздухе, как клубы дыма из очага трактира! Через минуту все было закончено, и о том, что здесь было, напоминали лишь дыры в «жертвеннике», узкие, глубокие дырки, и было похоже на то, как если бы здесь поработала игла гигантской швеи.