Евгений Щепетнов - Демон

Дракон спикировал на Адруса сверху, плюхнувшись ему в руки, как кот, спрыгнувший с ветки. Он теперь был размером с кошку и дрожал, и прятал взгляд, все уменьшаясь и уменьшаясь, пока не стал маленьким, размером с куриное яйцо. И тогда он залез под мышку Адрусу, сообщив все тем же громовым голосом, что не вылезет, пока не убедится, что тут снова не появятся крысы.

А потом они сидели рядом на плите, на которой Адрус едва не оставил свою душу. Сидели, болтали ногами, как два человека, – один крылатый, с рогами и в красной чешуе, другой голый, весь в затягивающихся ранах-дырках, исчезающих с каждой прошедшей минутой. Им было хорошо, так хорошо, как не было очень давно, а может – никогда.

Так могло бы продолжаться вечно, Адрусу не хотелось уходить из мира своей души – ему тут было спокойно и радостно, а чего сейчас недоставало, так это присутствия Рагха, который был дорог ему так же, как и Красный. Но все когда-то кончается, и пора было возвращаться в мир людей. И начинать свою жизнь заново – в который уже раз. Но очень, очень не хотелось это делать!

Дракон стал таять, растворяться в воздухе, но, перед тем как совсем растаять, помахал лапой и ухмыльнулся, оскалив все свои зубы:

– Жду тебя! Давай побыстрее! А то мне скучно!

– Очнулся! Я же говорил, что он выживет! – знакомый голос ввинтился в уши, неприятный, как ледяной дождь. – Если парень выжил с такими ранениями, то и обряд должен был выдержать! И выдержал!

– Посмотрим… – другой голос, неприятный, скрежещущий, напоминающий о плохом. Он и пробудил память. Воспоминания ринулись в мозг, ударили, как поток весенней воды, сбегающей с гор, отрезвили, выбили туман из головы.

Демон открыл глаза, посмотрел вверх, в потолок, потом покрутил головой, глядя направо-налево, пошевелился и начал подниматься, без удивления обнаружив, что обнажен. Одежда валялась на полу. Судя по смутным воспоминаниям, разделся он сам, почти в беспамятстве, не соображая, что делает, желая лишь избавиться от нестерпимой жары. И сейчас его не заботили взгляды людей, собравшихся в этой комнате, и даже присутствие королевы ничуть не смущало. Наплевать. Главное – выжить!

– Рубаху не надевай! – холодно скомандовал сотник, и Демон застыл, по пояс обнаженный, худой, жилистый, страшный и прекрасный одновременно. Взгляд голубых глаз исподлобья, длинные, рельефные мышцы, шрамы, «украшавшие» торс, – Демон выглядел настолько опасным, настолько неукротимым в своей силе, что телохранители невольно сделали шаг вперед, загораживая короля. Король же нетерпеливо оттолкнул щиты, укрывшие его от опасности, и, махнув рукой магу, спросил:

– Проверка будет обычной?

– Как всегда! – пожал плечами маг и подал кинжал королю. – Пожалуйста, ваше величество!

Король взялся за инкрустированную серебром рукоять, помедлил несколько секунд и вдруг метнул кинжал в Демона, за мгновение до броска крикнув:

– Лови!

Демон выхватил снаряд из воздуха, остановив острие у самой груди, и снова замер, сложив руки на груди и глядя на своего «хозяина» бесстрастным взглядом своих невероятно голубых глаз. Королева невольно вздохнула, наблюдая за происходящим, но представление только начиналось.

– Убей себя! Вонзи кинжал себе в сердце! – приказал король и тихо добавил для супруги: – Смотри, милая! Сейчас будет забавно!

Демон внутренне усмехнулся – ничего нового, все как всегда! Ну почему верность нужно доказывать, совершая самоубийство? Нет бы приказать – убей командира полка! Или сотника! Или – «трахни мою жену»! Вот это было бы забавно, вот это новое, вот это представление! А тут – что забавного?

Доля секунды, и кинжал погрузился в грудь новоиспеченного раба. Демон даже не поморщился – он испытывал боль и посильнее, что такое разрезанное сердце в сравнении с тем, когда тебя нарезают на ленты? Когда тебе полосуют грудь, свежуя, как труп оленя? Нет, чтобы Демон закричал от боли, нужно что-то посерьезнее, чем узкий стилет, входящий между ребер как горячий нож входит в брусок масла!

Он не потерял сознание, не успел. Маг подскочил к нему, подхватил, усаживая на скамью, вытащил кинжал, отбросив его в сторону, выдал импульс магии, который должен был выключить сознание драконира, и влил ему в рот содержимое небольшой склянки. Несколько слов заклинания, свечение, разлившееся от рук лекаря, и рана начала затягиваться. Через пятнадцать минут на ее месте остался только розовый рубец, а еще через пять – чистое место, будто и не было никогда рукояти кинжала, торчавшей из груди парня.

– А вы не можете убрать остальные шрамы? – поинтересовалась королева, разглядывая лежащего в беспамятстве «пациента». – Как убрали этот шрам?

– Увы, ваше величество! – с притворным сожалением протянул лекарь. – Это слишком сложная задача! Нужно много снадобья, много работы, каждый шрам требует отдельного подхода. Это шрамы старые, давнишние, устоявшиеся. Они с трудом поддаются изменениям! Организм привык к этим шрамам и будет сопротивляться изменениям.

– И вся эта работа дорого стоит, а наш господин лекарь очень ценит свое время и свое снадобье! – насмешливо прокомментировал сотник. – Он без денег и не чихнет!

– Как будто вы, господин сотник, работаете за одну похвалу! – огрызнулся лекарь. – В отличие от вас, я делаю настоящее дело! Лечу людей, а не строю интриги, не разыскиваю черную овцу в темной комнате, особенно если ее там нет!

– Но-но, не забывайтесь! – побагровел сотник, порываясь сказать еще что-то колкое, но король их прервал:

– Прекратите, господа. Он поднимается! Что? Что он делает? Зачем он схватился за кинжал! Остановите его!

Телохранители восприняли его возглас как команду к атаке, прежде чем кто-то успел понять, что происходит. Первый нанес удар мечом, целясь Демону в шею, решив покончить одним ударом, снеся голову с плеч. Демон легко уклонился, мгновенно метнулся вперед и вонзил стилет в смотровую щель глухого шлема нападавшего, погрузив его до самой рукояти. Затем так же быстро отпрыгнул назад, пропуская удар второго телохранителя мимо себя, и только тогда кто-то из присутствующих понял, что надо делать!

– Вашевеличествоприкажитеимостановиться! – вылетело скороговоркой, и, к чести короля, он сообразил, что нужно сделать, мгновенно, не раздумывая:

– Стоять! Всем замереть! Не двигаться!

Второй телохранитель замер, замер и Демон, держа кинжал наперевес, согнувшись для броска вперед. Замерли все – кроме первого телохранителя, с грохотом упавшего на пол и разбросавшего в стороны могучие руки. Он был мертв. Рядом со шлемом убитого тут же начала образовываться лужица крови, вытекшей из пробитой глазницы.

– Что это такое?! Зачем ты взял кинжал?! Отвечай! – Голос короля хлестнул, как кнут, и Демон ответил: