Макс Ридли Кроу - Сага о героях. В поисках Пророка. Том I

Лис замолчал и с некоторым недоумением посмотрел на завороженные лица инквизиторов. Те не сразу поняли, что песня закончилась, и начали виновато озираться, будто почувствовали стыд. Кто-то даже сплюнул и со злостью проворчал: «Сармантийцы хреновы». Кажется, это был Тэд. Инквизиторы поспешно вернулись по своим местам, шумно обсуждая детали запланированного похода, словно хотели скорее забыть, как слушали песню, разинув рты.

Шраванцы о чем-то негромко перешептывались. Мне показалось, что Айра вновь заснула, и я, окрыленный выпитым вином, обратился к сармантийцу:

– О чем эта песня?

Разговор мгновенно прекратился и Лис очень медленно повернул голову ко мне. В его глазах явно читалось изумление: «Как?! Он еще и разговаривает?» Но я предпочел посчитать, что на этот раз моя интуиция ошиблась, и предводитель шраванцев вовсе так не думал. Вдоволь насмотревшись на меня, Лис хмыкнул и ответил:

– О моей возлюбленной. Я оставил ее накануне свадьбы в далеком Шраване, чтобы помочь почтенному брату Рэми в его поисках. Разлука пронзает мое сердце подобно отравленному кинжалу и ничто не может утешить меня. Не будь я воином, то пролил бы немало слез, но честь не позволяет мне демонстрировать печаль. Песня – единственное мое спасение.

Я растерянно моргнул, не ожидая такого ответа. Лис еще какое-то время пристально смотрел на меня, а потом вдруг весело рассмеялся, и товарищи подхватили его смех. Я почувствовал себя глупцом, и всерьез разозлился. Шраванцы, продолжая бросать на меня насмешливые взгляды и довольно улыбаться, поднялись и направились ко входу в Церковь. Я повернулся к Айре. Конечно, она не спала, а смотрела на меня с сочувствием, хотя на губах у нее была улыбка.

– То, что он сказал – неправда? – уточнил я, хоть и сам уже понял.

– Если ты о содержании песни, то каждое слово – отборная ложь, – подтвердила она.

Я раздраженно провел рукой по волосам. За кого он себя принимает, этот сармантиец? Надеюсь, брат Рэми собьет с него шраванскую спесь.

– А о чем была эта песня? – спросил я Айру.

– О пустыне, – ответила она. – О бесконечных песках.

– Песня о песке? – фыркнул я. – Только шраванцы могут петь песню о песке.

Айра тихонько рассмеялась. Не знаю, что ее так насмешило. Может, ей стоило пойти за Лисом? Они вдвоем могли бы вдоволь надо мной посмеяться. Хотел сказать это вслух, но вместо этого зевнул.

– Ты совсем измотался, дитя, – вздохнула Айра. – Иди, отдыхай. Завтра нам всем предстоит долгий путь.

Я не стал с ней спорить. У меня и впрямь слипались глаза. Я разбудил сидящего у входа мальчика-ученика. Пришлось несколько раз повторить ему, кто я и что мне нужно, прежде чем тот понял. Растерянно моргая, он поднялся и повел меня куда-то по запутанным коридорам. Наконец, я очутился в общей спальне. Здесь было душно, и стены содрогались от храпа Тэда, но стоило лечь на свободную койку, как я моментально уснул.

Следующий день начался почти что ночью, точнее говоря, спустя всего часа четыре после того, как я закрыл глаза. Когда Оливер разбудил меня, хорошенько встряхнув за плечо, в голове все смешалось. Поначалу подумалось, что я в собственной спальне, и зачем-то слуга решил прервать мой сладкий отдых. Я уже собирался прикрикнуть на него, не открывая глаз, но вспомнились Доки и темница. «Должно быть, я все еще в камере», – размышлял мой спящий разум. Лишь заставив себя открыть глаза, я начал вспоминать, что произошло. Вокруг суетились сонные хмурые инквизиторы. Их помятые лица выражали ненависть ко всему живому, а взгляды были мутными и безумными. Тем не менее, в отличие от меня, они четко соображали, что нужно делать. Подозреваю, они даже не задумывались об этом, продолжая спать на ходу. Я же поднялся, отнес мешок на конюшню и успел оседлать какую-то лошадь, прежде чем осознал, что все это мне приснилось, а я так и продолжаю сидеть на койке.

– Эй, золотой мальчик!

Я повернул голову и увидел стоящего возле меня Оливера.

– Тебя донести на руках?

Я заставил себя встать. Подняв мешок с пожитками, пошел вслед за остальными во внутренний двор. Суета продолжалась возле конюшен. У господ из Шравана были собственные лошади, отличающиеся от наших, из редкой породы Тиар-Ша, выведенной южанами. Длинноногие, изящные и своенравные, как сами шраванцы. И это стало причиной нешуточного спора, разгоревшегося между братом Рэми и Лисом. Увы, я не знаю, с чего все началось, и жалею об этом. Было ясно, что эти двое не дадут никому заскучать в походе. К тому моменту, как я услышал их перебранку, брат Рэми уже выглядел как взбешенный лев: глаза грозно горели, ноздри раздувались, и только невероятное самообладание и гордость не позволяли ему сорваться на крик.

– Посмотри на ноги своих лошадей, – сквозь зубы говорил он, – они что, способны выдержать подъем по камням? Они первые полетят в ущелье, понимаешь?

– Это дар нашего владыки, – спокойно отвечал ему сармантиец.

– Помощь вашего владыки неоценима! Он послал тех, кто не выдержит ни холода, ни долгого пути, не тяжести доспехов!

– Ты говоришь о моих лошадях или о моих людях? – уточнил Лис, продолжая демонстрировать раздражающую сдержанность.

– Почему я не знал о шраванских лошадях вчера? – этот вопрос разгневанный Рэми задал перепуганному конюху, забившемуся в угол между двумя стогами сена. – Где я сейчас отыщу им замену? Может, я должен сам выписать их у гвардейцев и потратить время до полудня?

– Не вижу необходимости, брат, – заметил Оливер. – Наш путь проходит через Долы, и мы можем заехать в Пудрофен.

Рэми посмотрел на него, и ярость в его глазах сменилась согласием.

– Седлайте лошадей, – велел он. – Выступаем.

Я стоял, растерянно озираясь по сторонам. Что-то подсказывало мне, что если затею разговор о том, что у меня нет лошади, Рэми попросту казнит меня на месте. Моим спасением стыл рыжий инквизитор Ардан.

– Тебе того белого определили, – сказал он, кивая на стоящего в дальнем углу белоснежного жеребца, у которого одно ухо было оранжевым. – Беленус звать.

Я с сомнением посмотрел на животное. Тонкие ноги, искрящийся взгляд, беспокойное фырканье.

– Это жеребенок, – я покосился на Ардана. – Его давно от мамки оторвали?

– А тебя? – хохотнул проходящий мимо Тэд, услышав мои слова.

Я проводил его хмурым взглядом, но отвечать не стал. Я еще не настолько проснулся, чтобы контролировать свою речь и не сказать лишнюю грубость. Ардан подмигнул мне, подбадривая:

– Не бойся, он объезженный. Ну, молодой, так зато сойдетесь легче. Все лучше, чем пешком идти.

Тут я был с ним согласен. Отдав свой мешок Рурку, занимающемуся телегой с вещами, я прошел к своему жеребенку. При моем приближении он взволнованно засуетился и повернул голову набок, как птица, чтобы не упускать меня из виду. Я увидел свое отражение в его большом глазу.