Макс Ридли Кроу - Сага о героях. В поисках Пророка. Том I

Мы продолжили путь, и, наконец, дошли до топей. По листьям зашуршали печальные небесные капли. У осенних дождей характер унылых старух, вечно сокрушающихся на свою судьбу. Они любого заразят невыносимой тоской, такая уж порода. Мы все взялись за веревку, которой обмотался Вилли, и пошли в болото. Ноги по щиколотку погрузли в зловонную хлюпающую жижу. Вокруг обманчиво зеленела трава, лежали трухлявые деревья, поросшие мхом, виднелись останки какого-то мелкого зверька. Первобытный страх перед неизвестностью сковал мое тело. Я знал, что стоит оступиться, и тело мое поглотит эта топь, которая с виду так похожа на невинную полянку. Я крепко сжимал в руках веревку, понимая, что лишь это путь к спасению, в случае если ошибусь выбором места, куда поставить ногу. Мы все оказались в связке, где каждый зависит от других. Есть доверие, которое воспитывается годами, лелеется и взращивается из крошечного семени, чтобы один человек смог однажды без страха поручить свою жизнь другому. Но есть и иное чувство, имя ему – доверие одного мига, которое возможно познать лишь в бою, когда незнакомый тебе человек, рискуя жизнью, прикроет твою спину, или в такой связке, когда идешь по болоту и веришь, что следопыт не подведет, а тот, кто рядом, не оставит тебя на погибель.

Дождь усилился, и по лесу, словно очнувшись от спячки, разлились сумерки. Над болотом летали крошечные светящиеся жучки, чья безумная пляска завораживала и заманивала неосторожных путников в голодную пасть топи.

О, Создатель милосердный, благодарю тебя за тот миг, когда мои ноги ступили на твердую землю. Никогда прежде мне не давались так тяжело какие-то пять сотен шагов! Вилли вновь смазал подошвы сапог светящимся порошком, и его следы в наступившем мраке были еще отчетливее видны.

Мы резко остановились. Я от неожиданности вновь налетел на спину Гокера, но на этот раз он меня простил. Далеко впереди сквозь листву пробивался отблеск костра. Мы все, как один, пригнулись. Темная одежда скрыла бы нас от чужих глаз, но осторожность – это то, чего не бывает сверх меры.

Вилли в одиночестве прокрался вперед на несколько шагов, а затем, вернувшись, присел и кивнул Рэми. Значит, мы дошли до их лагеря. Ради этого мы проделали неблизкий путь через весь лес, и теперь, когда цель была рядом, в нее было еще тяжелее поверить.

Лис безмолвно указал Берку на одно из высоких деревьев, окружающих нас, затем отдал ему свой метательный нож. Шраванец кивнул и удалился. Ума не приложу, как он собирается преодолеть болото, но если сармантиец не сомневается в его возможностях, то и мне не пристало. Рэми обвязал вокруг пояса веревку и ловко, точно одна из тех белок, которых мы видели в этом лесу, вскарабкался на какое-то высокое дерево. Лишь кора посыпалась с тихим шелестом. Усевшись на крупной ветке, он сбросил вниз другой конец веревки, по которой к нему поднялся Вилли, заставляя нас в который раз убедиться, что его неуклюжая внешность обманчива. Рэми скинул веревку, ее подхватили Озан, Гокер и Тарек. Привязав к одному ее концу нож, они перекинули веревку через ветку другого дерева и тоже взобрались наверх, хоть это и не далось им так легко. Следующим веревку взял Лис и подошел к тому дереву, на которое указывал Берку. Судя по его лицу, он безмолвно восклицал свои любимые бранные словечки. Я искренне сомневался, что в пустынном Шраване он мог где-то научиться лазать по деревьям. Но, вероятно, ловкость была у сармантийцев врожденным качеством, как у диких кошек. Он без труда оказался наверху и сбросил веревку мне и Алтану. Первым поднялся шраванец, а затем они втянули меня. Усевшись на толстой ветке так, чтобы не опасаться каждый миг свалиться вниз, я посмотрел вперед.

Лагерь людоедов был так близко, что сердце замирало от страха. До него шагов пятнадцать, не больше. Горел костер, вокруг сидели люди, и с виду невозможно было даже поверить, какие чудовища скрываются за масками обычных человеческих лиц. Барон не солгал, их около тридцати – тридцати пяти, хотя трудно сказать точно. Часть из них облачилась в доспехи, кожаные и кованые, иные же оставались в простой одежде. Вместо домов стояли простые шалаши из веток. Эти существа мало чем отличались от животных, если бы только не их безумие. Даже волк не пожирает волка.

Теперь нам оставалось только ждать, когда Берк доберется до оставшихся в деревне инквизиторов. Не представляю, сколько времени прошло, мне показалось, что целая вечность. По дороге, которая еще помнила наши следы, пробежал человек. Его появление встретили оживлением в лагере. Из шатра вышел высокий мужчина с длинными волосами и густой косматой бородой. Вслед за ним появилась женщина с огромным животом – племя ожидало пополнения.

– Купцы, – сообщил прибежавший человек. – Вышли из деревни.

Человек из шалаша, вероятно, был их предводителем.

– Сколько? – спросил он.

– Шестнадцать, – ответил тот.

Мы обменялись многозначительными взглядами. Наших людей никак не могло быть больше семи.

– Возьми с собой дежурных, – хриплым голосом отозвался тот, – это выйдет человек двадцать?

– Двадцать один, – подтвердил тот.

– Ступайте! Во славу Ваарха и его ненасытного брюха!

– Ваарх! Ваарх!!!

Мы вновь переглянулись. Если двадцать один человек отправится к нашим ряженым «купцам», а весь лагерь в числе тридцати с лишним человек останется здесь, то наши расчеты оказались не совсем точны. Нам предстоит иметь дело не с тридцатью, а с полусотней людоедов.

И снова ожидание. Неизвестность – чудовищная пытка. Я следил глазами за тварями в человеческом обличье, что ходили по лагерю, а мысли были далеко, на дороге, где наш отряд сражается с людоедами.

Прошло еще не менее двух часов. Мы слушали короткие, невнятные разговоры людоедов. Это не был чистый дорионский язык, я с трудом понимал его, и не хотел понимать. Омерзительна сама мысль, что мы вынуждены с ними ходить по одной земле, дышать одним воздухом. И вдруг я услышал глухой стук, словно птица клювом ударила по коре. Вздрогнув, я посмотрел на ветку, на которой сидел. В нее, на волосок от руки Лиса, вонзился метательный нож. Сармантиец перевел тяжелый взгляд на Алтана, лицо которого окаменело. Я опустил глаза вниз и увидел приближающегося Берка. Пожалуй, бедолага даже не догадывается, как неудачно метнул нож, и какая судьба его ждет, в случае если мы победим и выживем в этой бойне вопреки предсказаниям Айры. Вслед за Берком, присев, продвигались остальные. Пересчитав, я понял, что их только семеро, как и ожидалось. Берк встретился взглядом с Лисом и замер. Остальные также остановились.

Началось самое интересное. Лис и Рэми, кивнув друг другу, принялись кидать мешочки, целясь в людей и костер. Первый взрыв явился полной неожиданностью для людоедов. Один из племени в мгновенье ока превратился в огненный шар. А уже второй взрыв посеял панику, но вопли заглушали новые и новые хлопки, вслед за которыми взрывалась земля, а огонь обжигал людей. Воспользоваться дымовыми и зловонными смесями так и не удалось: горящие и испуганные людоеды пытались вырваться из лагеря, и нам ничего не оставалось, как вступить с ними в бой. Инквизиторы с боевым кличем бросились на них, пока мы покидали свои посты на деревьях. Я не очень удачно приземлился и слегка подвернул ногу, но тут же забыл об этом, когда на меня с воем кинулся обезумевший людоед в пылающей одежде. Я ударил кинжалом, прерывая тем самым его предсмертные мучения.