Макс Ридли Кроу - Сага о героях. В поисках Пророка. Том I

– Готово, – Айра продемонстрировала мне на кончике окровавленного стилета небольшую черную щепку. – Вот он, ядовитый зуб: обломок стрелы застрял в кости. Теперь будет легче.

Мы уложили Лиса на спину, убрали кляп, накрыли одеялом. Он принялся что-то говорить, негромко, сбивчиво, неразборчиво, устремив невидящий взгляд в небо. Это был шраванский и сармантийский язык вперемешку, понять что-то было невозможно. Единственное, что я смог разобрать, это имя наместника – Карам, Лис повторял его снова и снова. Когда он замолчал, я, опасаясь худшего, посмотрел на Айру.

– Уснул, – успокоила она меня. – Он заслужил отдых.

К нам приблизились шраванцы, на их мрачных лицах тенью лежала тревога.

– Он справится, – сказала Айра, поднимаясь. – Но вам лучше уйти. С ним посидит Ларс.

Я был очень удивлен подобным заявлением, о чем поспешил сообщить прежде, чем гнев воинственных сиделок под предводительством Алтана обрушится на меня.

– Ты достаточно знаешь шраванский язык, чтобы позвать на помощь, если понадобится, – сказала Айра мне, – но недостаточно, чтобы узнать секреты нашего мальчика, если он вдруг станет слишком болтлив.

Я ожидал от шраванских воинов бурной реакции на это заявление, но, похоже, их вовсе не обидели эти слова. Напротив, Алтан поблагодарил Айру, склонив голову и прижав руку к сердцу. Ни слова не говоря, остальные воины поступили так же. Солнце уже встало, и его тусклый свет озарил унылый пейзаж. Впрочем, мне не было суждено любоваться высохшей травой и облысевшими деревьями, потому что господа шраванцы соорудили вокруг Лиса, и меня заодно, что-то наподобие шатра из своих накидок, одеял и веток.

Я сидел в полумраке, прислушиваясь к далеким голосам инквизиторов. Кажется, Одар затеял перебранку с Тэдом. Если я правильно расслышал, Рурк решил порыбачить. Должно быть, это выглядело забавно. Живот мой громко рычал от голода, и отвлекал меня от этого только Лис, который время от времени принимался что-то бормотать в бреду. Возможно, Айра права. Мало ли, какие секреты могли быть ему известны. В конце концов, он приближен к наместнику, а остальным шраванцам ни к чему знать тайны своего правителя.

От безделья в голову лезли всякие глупые мысли. Я пытался разгадать, кем был тот недоброжелатель, что приказал заточить нас в темницу. А если это и впрямь Килан, то какова его цель? Допустим, убить меня и Айру, потому что мы ему как кость поперек горла, но Рэми его товарищ, вот что странно. И какую такую ценность представлял Лис для Голодных Теней, что они ведут за ним охоту? Может, он один из них? Но тогда это вовсе лишено смысла.

Озан принес мне на огромном листе лопуха крошечную жареную рыбешку. Видимо, улов оказался не очень богат, и я был искренне растроган такой заботой. То есть, понятно, что шраванцы беспокоились не обо мне, а о своем господине, но какая разница?

Я просидел так целый день, и когда уже стемнело, уснул. Сны были тревожные, в них меня преследовали и пытались убить Голодные Тени, которые превращались то в Килана, то в Ратьяна. Я проснулся, услышав тихий голос, и не сразу всмпонил, где нахожусь.

– Здесь есть вода? – повторил Лис.

Я поднялся, разминая затекшие ноги и, убрав одну из накидок, запустил в шатер лунный свет.

– Ты хочешь пить? – спросил я, вспоминая, что прикончил все запасы воды, чтобы заглушить голод. – Сейчас принесу…

– Нет, – он сел и откинул одеяло. – Я хочу вымыться. От меня воняет потом и болезнью.

– Для этого есть все основания, – ответил я, растерявшись от его слов.

Но Лис был непреклонен. Мне пришлось помочь ему встать и позволить на себя опереться. Мы вышли из шатра. В лагере было тихо. Похоже, сдались даже шраванцы. Только Ардан сидел возле костра и дремал на дежурстве. Услышав нас, он встрепенулся, но я прижал палец к губам, моля его соблюдать тишину. Ардан с пониманием кивнул и не произнес ни звука. Мы обошли лагерь стороной и медленно двинулись вдоль берега озера. Под ногами проседала мокрая земля, шуршал в камышах ветерок и плескались потревоженные нами лягушки.

– Достаточно, – сказал Лис, когда мы отошли от лагеря.

Он присел на землю и снял сапоги. Я хотел помочь ему, но он покачал головой. Разувшись, Лис поднялся, покачнувшись, и направился в озеро. Вода была уже холодная, но он пробыл в ней довольно долго, выплыв на самую середину водоема. Я с тревогой следил за ним, поскольку, откровенно сказать, плавал я не слишком хорошо, и не представлял, как, в случае чего, стану его спасать. Шраванцы бы мне не простили, если бы я позволил Лису утонуть после того, как его с таким трудом откачали.

Когда он, наконец, вышел, я поднялся, чтобы отвести его обратно, но упрямец заявил мне:

– Нет.

Что тут поделаешь? Не потащишь же силой, еще прибьет ненароком.

Мы какое-то время молчали, просто смотрели на лунную дорожку на гладкой воде озера. В лагере по-прежнему было тихо. Не удивлюсь, если Ардан тоже заснул, время-то позднее. Я бы и сам подремал, да кто ж даст.

– Долго со мной сидел? – не глядя на меня, спросил Лис.

– День всего, – ответил я. – А перед этим за тобой всю ночь Алтан присматривал.

Он удивленно поднял брови и хмыкнул, выказывая недоверие к моим словам.

– Почему ты считаешь, что он тебя ненавидит? – спросил я напрямик.

Лис с интересом посмотрел на меня:

– Когда я такое говорил?

– Когда бредил, – признался я.

Глаза его подозрительно сузились, и на губах появилась улыбка, не предвещающая ничего хорошего:

– А что еще я говорил? – как бы невзначай поинтересовался он.

– Много чего, – ответил я и поспешно добавил, – но я ни слова не понял. Айра потому меня и оставила с тобой, чтобы другие не услышали…

– Умная ведьма.

Он вздохнул с облегчением, а, значит, и я мог расслабиться. Иногда, чтоб сохранить тайны, прячущиеся в голове, эту голову отсекают от тела. И хорошо, что меня пока не постигнет эта печальная участь.

– Алтан пытался убить меня двести четырнадцать раз, – сказал Лис.

Я решил, что ослышался, и переспросил. Двести четырнадцать? Если бы кто-то пытался убить меня столько раз, ему бы, наверняка, удалось это сделать. Ну, или я бы, наконец, убил его.

– Но вы оба живы, – медленно проговорил я, делая ударение на слове «оба».

– Я оставлял ему жизнь, – кивнул сармантиец и усмехнулся, – мне нравилось смотреть, как он мечется в бешенстве от того, что снова проиграл. А потом он вдруг прекратил попытки.

– Почему?

– Раньше я полагал, что он устал, – Лис задумчиво посмотрел в сторону лагеря. – Но, возможно, он просто больше не хотел моей смерти. Загадочная душа у старого пса.

Он, скривившись, протянул руку и коснулся своей раны.

– Что это? – спросил он.

– Какая-то мазь с воском, – ответил я.