Олег Верещагин - Там, где мы служили...

Джек перевернулся на спину и задумчиво уставился в небо. Эрих положил подбородок на приклад пулемёта. Витька растерянно смотрел то на того, то на другого.

— Так, — Джек вновь перевернулся на живот. — Фуфло. Но настоящее — где-то поблизости. Зашумят наши — берём «языка», хорошо бы — из главарей. Эрих, Вик — спать.

Немец надвинул на лицо капюшон и, похоже, тут жевыключился. Витька просто не мог себе представить, что можно вот так — спать в виду врагов.

— Спи, дубина, — улыбнулся Джек, — пока можно.

Витька решил послушаться. «Не усну,» — подумал он, закрывая глаза — и…

…проснулся от прикосновения к коже за ухом. Эрих полулежал рядом, глядя на него; Джек спал поодаль.

— Дежуришь час, — сказал немец.

— Пока ничего? — спросил Витька, незаметно потягиваясь всем телом. Немец покачал головой, вновь натягивая капюшон — и Витька остался один на один с мыслями и воспоминаниями, промозглым холодом и мокрым лесом, в котором всё так же ходили часовые, охраня макеты техники…

Мысли текли медленно, плавно — мысли о доме, о родных… но их всё больше забивали другие — о том, что он будет делать в лагере, когда они вернутся туда.

Ветер улёгся, и пошёл снег. Настоящий — белый, плавный, пушистый снег, который скоро перестал таять, ложась наземь. Витька знал от друзей, что он всё равно скоро потает — но сейчас медленное движение хлопьев напоминало ему Россию. Старшие снега не любили и даже боялись. А Витьке он в общем-то нравился — главное, чтобы после него всегда приходило солнце… Без снега в снежки не поиграешь и вообще…

На КПП откуда-то подскочил джип, затормозил, потом — проехал и скрылся где-то среди макетов. Снег всё падал, выбеливая землю, часовые ходили, накинув капюшоны неуклюжих брезентовых плащей… Они были похожи на какие-то странные чучела из жутковатой сказки.

Впервые в жизни Витька ощутил, что такое — смотреть на живых, которые уже, в сущности, мёртвые. Если честно, не очень приятно — ходят, дышат, а потом…

Выстрел из гранатомёта прозвучал неожидано чётко — и тишина исчезла. Звуки вспыхнувшего ожесточённого боя перебила близкая сирена — заунывный протяжный вой оглушал, полностью забивая всё остальное. Куда-то бежали махди, выскочили два джипа с пулемётами…

Будить никого не понадобилось. И Эрих, и Джек уже «подкинулись». Джек, почёсывая скулу, сделал вывод:

— Пойдём через КПП.

— Напрямую?! — весело удивился Эрих. — Согласен.

Витька поразился. Через КП?! Сейчас, во время тревоги?! Они что, одурели?! Но он уже уяснил — лучше промолчать, если не понимаешь, чт ок чему. Умнее. Если старшие товарищи прут на минное поле — значит, так надо; а он может только следовать в кильватерной струе.

Они добежали до КПП бегом, совершено спокойно проскочив мимо разворачивающегося джипа, набитого махди. Джек прыжком влетел в дверь КПП и с ходу вогнал ствол под дых поднявшемуся часовому. Эрих, вбежавший следом, легко перемахнул барьер и вырвал штекер полевого телефона:

— Опа! Сидеть, — телефонист плюхнулся на место и посерел. — И тихо сидеть.

— Джек! — вошедший последним Витька обернулся через плечо. — Джип! Сюда жмёт!

Джек указал на угол за дверью, сам отступил за тсойку, Эрих — тоже. Витька вжался в угол.

— Ти-хо, — повторил Эрих, пошевелив красноречиво стволом пулемёта.

— Водитель в джипе, один бандос — тоже… это «береты», — докладывал Витька, осторожно выглядывая в окно. — Сюда двое идут… оба махди!

— Вик, младший твой, — бросил Джек. — Не церемонься, он нам не нужен.

Витка почувствовал, как в висках гулко запульсировала кровь. Тихо — это ножом. Ну да, конечно. Чем ещё. Всё так, он же это знал, он это умеет, его этому учили…

— Держи, — Джек вдруг быстрым движением перебросил ему нож. Витька успел его хорошо разглядеть — линная, изогнутая рукоять из какого-то волокнистого материала, широкое, не очень длинное лезвие…Большего разглядеть или что-то спросить он уже не успел.

— Штаб мне! — рявкнул, входя, махди — видимо, «эмир». Шагнул вперёд, встретился взглядом с почти дружелюбно глядящим на него Джеком, тоже посерел и закашлялся: — Кзак-ак… — а потом готовно опрокинулся — Эрих точно, коротко ударил его за ухо, а Джек подхватил, не дав грохнуться.

Шагавший следом махди схватился за кобуру. Но Витька — словно уже сотни раз делал это всерьёз, а не на тренировке — захлопнул дверь тычком ноги, не показываясь в проёме, и, шагнув за спину махди, левой рукой обхватил его за лицо и завалил спиной на бьющую навстречу падающему телу правую.

Почкой на нож.

«Хорк,» — тихо сказал махди, содрогнувшись всем телом. Выгнулся, стукнул каблуками в пол, снова дёрнулся. Витька вырвал нож, и он вышел неожиданно легко — вместе со струёй крови, а вторая струя ударила ртом, едва Витька отнял ладонь. Такая, что залила дверь и пол.

— Опускай его, — выдохнул Джек, ловко крутя руки оглушённому.

— Тошнит, — с трудом сказал Витька, глотая кисло-сладкую, густую, как расплавленный свинец, слюну. Труп мягко, безвольно выскользнул из его рук, кровь всё ещё текла под сапоги, скапливалась тёмной лужей с бурлящими пузырьками. Витька внимательно вгляделся в эту лужу, нагнулся зачем-то ниже — и его стошнило на труп водой, консервами и желчью. — Вот ведь… — почти удивлённо сказал он, сплёвывая — слюна никак не хотела течь.

— Что?! — бешено спросил Эрих, перемахивая стойку. Телефонист и часовой лежали вповалку в такой же луже, и Витька снова ощутил спазм, но пустому желудку больше нечего было вытолкнуть, и мальчишка лишь подавился мерзкой открыжкой. Эрих оттолкнул его плечом, оглянулся на Джека. Англичанин кивнул, ловко взваливая пленного на плечо.

— Водитель — твой, — бросил Эрих, перехватывая финку за кончик перепачканного кровью клинка. — Быстро.

Витька кивнул. Он совершенно ничего не соображал, мысли, чувства и желания отсутствовали, но лагерь вколотил в него привитые ещё с раннего детства рефлексы боя, и он выдернул из чехла на ножнах тесака «робинзон». В лагере он хорошо метал ножи…

— Быстро, — повторил Эрих, пинком распахивая дверь. Финка свистнула в воздухе, вырвавшись из его руки — и «синий берет» в джипе, исказив лицо, схватился за рукоять — финка вошла в горло слева, из открывшегося рта вместо крика свистнула кровь. «Шшшихх…» — прошуршал «робинзон», вырвавшись из пальцев Витьки и стремительно вращаясь в полёте. Водитель хлопнул себя по лицу и вывалился в тающий снег, в грязь под ним. нога, оставшаяся в кабине, несколько раз дёрнулась.

— Быстро, — Эрих словно забыл все остальные слова. Они перебежали к машине; немец сбросил ногу и, прыгнув за руль, включил зажигание. Джек перебежал следом, свалил на заднее сиденье пленного. Витька, спеша, наклонился над водителем. На месте левого глаза у него торчал торец ушедшего почти на всю длину «робинзона». Витька ухватил её только со второго раза и выдернул, как занозу — потянулись какие-то слизистые нити…