Мэтью Мэзер - Кибершторм

Мой мир превратился в темный ледяной кокон. Сердце стучало в груди, глаза пытались разглядеть хоть что-нибудь в тусклом свете налобного фонаря. Здесь были только я и эта женщина, на краткий миг мы стали единым целым, на поле нашей личной битвы между жизнью и смертью.

Надо мной серебряным серпом нависал тонкий месяц – и я даже не мог вспомнить, когда в последний раз видел его в Нью-Йорке.

Семь кварталов тянулись бесконечно.

Неужели я пропустил поворот?

Я вгляделся в темноту: впереди шли люди. Наконец, за два дома от меня показался бело-голубой силуэт полицейского фургона. Я сжал холодную металлическую раму и еще яростнее стал толкать каталку вперед. Лицо и ладони потеряли всякую чувствительность, но руки и ноги горели.

– Приятель, дальше – мы.

Двое полицейских приближались к каталке и махали мне, чтобы я отошел в сторону.

Когда женщину повезли через брешь в сугробе на Тридцать первой улице, она сказала «Спасибо». Я слишком устал, чтобы ответить, лишь улыбнулся ей и кивнул. Затем выпрямился и зашагал к больнице.

– К сожалению, можем предложить только это, – сказал сержант Уильямс.

Я покачал головой.

– Замечательно. Спасибо большое.

Я сжимал в руках миску супа, наслаждался его теплом. В пальцах болезненно покалывало, пока в них восстанавливалось кровообращение, а вот ног я по-прежнему не чувствовал. По дороге я зашел в туалет и посмотрел на себя в зеркало. Лицо покраснело, однако признаков обморожения не было – по крайней мере, на мой взгляд.

В столовой я взял черствую булочку и кусочек масла. Больше там практически ничего не осталось – лишь немного галет и несколько пакетов с чипсами.

Второй этаж офисного здания рядом с Пенсильванским вокзалом и Мэдисон-сквер-гарден превратили в полицейскую казарму, и она была набита битком. После нескольких «рейсов» я уже был близок к тому, чтобы потерять сознание. Сержант Уильямс заметил это и отвел меня в столовую.

На мое розовое пальто с оборками никто и внимания не обратил. Все были слишком измотаны.

Я огляделся, пытаясь найти знакомых. Чак остался с женщинами – со сломанной рукой он бы нам несильно помог. Мы с Тони и Винсом вместе дошли до больницы, потом я их потерял среди общего хаоса. Ричарда, когда мы заявили о том, что идем на помощь, как ветром сдуло.

В столовой я не увидел ни одного человека в маске. Либо они знали то, что не было известно обычным людям, либо им уже было все равно.

Сержант Уильямс показал на свободные места за одним из столов; мы пробрались сквозь толпу и сели. Я поставил дымящуюся миску с супом и пожал руки окружавшим меня полицейским. Сержант Уильямс снял шапку и шарф и бросил их на стол, на кучу другой теплой одежды. Я последовал его примеру.

Запах стоял, как в раздевалке при спортзале.

– Там просто кошмар, – пожаловался один из полицейских, наклоняясь над миской супа.

– А что случилось? – спросил другой.

– Китайцы, вот что, – зарычал первый. – Надеюсь, наши сравняли их долбаный Пекин с землей. Мне пришлось катить из Пресвитерианской несколько узкоглазых сук, и, Богом клянусь, я едва не бросил их замерзать в сугробе.

– Хватит, – негромко сказал сержант Уильямс. – В городе и так творится немало зла. Мы еще не знаем, что произошло, так что завязывай с подобными разговорами.

– Не знаем, что произошло? – спросил полицейский, не веря своим ушам. – Мы практически ведем бои в нашем собственном городе!

Сержант Уильямс посмотрел ему прямо в глаза.

– На каждого, кто совершает правонарушения, находится пятеро таких, как Майкл, – он кивнул в мою сторону, – тех, кто рискует жизнью, помогая нам.

Полицейский сердито покачал головой.

– Правонарушения?.. Да пошли вы все к черту! С меня хватит.

Он поднялся, схватил свою миску с супом и зашагал в другой угол столовой.

– Вы уж извините Ромалеса, – сказал сержант Уильямс. – Сегодня мы потеряли нескольких людей в перестрелке на Пятой авеню. Толпа идиотов решила пограбить шикарные магазины.

Я нагнулся, чтобы развязать шнурки, и поджал пальцы на ногах. В них вспыхнула сильная боль.

– Снимите ботинки, – посоветовал сержант Уильямс. – Они не пропускают тепло, и ваши ноги мерзнут.

Он вздохнул и посмотрел по сторонам.

– После перестрелки на Пятой повсюду трупы, и класть их некуда, полицейские фургоны и «Скорые» добраться туда не могут, так что пришлось оставить их прямо на улице. Это просто ад.

Я снял ботинки, уложил ступню на колено и принялся разминать пальцы.

– Сочувствую.

Понятия не имею, что полагается говорить в таких случаях, – возможно, тут ничего не скажешь. Я выдержал подобающую паузу, затем занялся пальцами на другой ноге.

– Городские морги забиты, больницы стремительно превращаются в мясохранилища.

Ногу, которую я массировал, пронзила боль. Я скривился.

– Что произошло в Пресвитерианской больнице?

Сержант Уильямс покачал головой.

– Они подключали генератор к другому баку с топливом, и на топливном насосе лопнула прокладка. В городе восемьдесят больших больниц, сотни клиник, и все скоро накроются. Прошло уже три дня – а ведь даже без поломок большинство из них не смогут продержаться на генераторах и пяти дней. И поставок топлива не предвидится.

Он окунул ломоть хлеба в суп.

– Хуже всего дела с водой. Когда сообщили об утечке сточных вод, Департамент охраны окружающей среды закрыл второй и третий тоннели резервуара в Хиллвью. А когда выяснилось, что это ошибка, снова открыть тоннели не удалось. Просто гениально: отказали системы управления.

– И ничего нельзя сделать?

– Девяносто процентов воды поступает в город оттуда. Системы управления хоть взорви – малые трубы все равно наверняка замерзли, вода ведь не течет уже несколько дней. Скоро люди начнут пробивать лед на реке Ист-Ривер, чтобы пить грязную жижу. Восемь миллионов человек на этом острове умрут не от холода, а от жажды.

Я перестал есть и, не обращая внимания на боль, поставил ноги на землю.

– Где же кавалерия?

– Агентство по чрезвычайным ситуациям? – Сержант с трудом подавил смешок. – Нет, они делают все, что в их силах, но плана по спасению шестидесяти миллионов человек у них нет и быть не может. Сети не работают, так что агентство даже не может найти своих людей и оборудование. В Бостоне ситуация не лучше нашей, да еще и буран усиливается. В Хартфорде, Филли и Балтиморе примерно та же история.

– Разве президент не вызвал на помощь армию?

Он снова рассмеялся.

– Сынок, в Вашингтоне та же фигня. От них ничего не слышно, они словно в черную дыру провалились. После сообщений о птичьем гриппе по всей стране начался хаос. По крайней мере, насколько нам известно.