Владимир Свержин - Трактир «Разбитые надежды»

Со всех сторон утес окружен был густым лесом, одна лишь тропка водоносов соединяла укромное селение с внешним миром. Лешага рассмотрел засаженные чем-то земляные террасы возле домов, вялящуюся на солнце рыбу. Глухоманное селение как-то выживало и, судя по доносившимся голосам, умудрялось радоваться жизни.

Сидеть, притаившись среди ветвей, пришлось долго, пока люди наполнили водой все, что могло наполниться, и, построившись, змейкой стали неторопливо подниматься в гору.

— Наконец-то, — пробурчал ученик Старого Бирюка, спустился наземь и неслышно, быстрым ходом, как привык за годы походной жизни, направился к воде. Он уже почти дошел, невольно радуясь прекрасному утру, восходящему солнцу, чистой воде, как вдруг услышал плеск. Лешага тут же присел за кустом, свесившим над водой длинные гибкие ветви, усеянные тонкими продолговатыми листиками, напоминающими острия стрел. «Плетучки», — отчего-то вспомнилось ему. Он, затаив дыхание, огляделся, прислушался. Тихо. Но нет, плеск раздался вновь совсем рядом и опять повторился. Касаясь мокрыми волосами зеленых ветвей, из речушки вынырнула девушка, тряхнула головой, отфыркиваясь, и опять ушла под воду. «Вот же незадача, — Леха скривился, досадуя на себя. — Что это я так неосторожно?! С Маратом, что ли, переобщался?»

Девушка снова вынырнула. Лешага смог получше разглядеть ее лицо. Его можно было бы назвать красивым, если бы воин имел понятие о том, что такое красота. Тонкий нос, чуть раскосые черные глаза, немного припухлые губы, к которым так и тянуло прикоснуться. А главное, в чем бывший страж мог поклясться, ей было удивительно хорошо. Он и подумать не мог, что так бывает. Стараясь не шуметь, драконоборец наблюдал за резвящейся в воде девушкой, как вдруг…

— Лешага, ты где? Лешага! — голос Марата зазвучал совсем близко от берега. Через миг сам чешуйчатый появился из-за кустов, неся поджаренного удава, насаженного на ветку. Услышав чужого, девушка бросилась из воды, и перед опешившим учеником Старого Бирюка предстали пара изумительно стройных ног и небольшая, но очень привлекательная грудь. Не то, чтобы раньше ему не доводилось видеть голую женщину, но все происходило как-то хмуро и суетно, но чтоб вот так… Видение задержало его ровно на миг, но уже в следующее мгновение он заметил одежду девушки, сложенную у прогретого солнцем камня, и прислоненный к стволу дерева карабин.

Одним прыжком Леха очутился возле Марата и с размаху двинул кулаком под дых, заставив сложиться пополам. Больше бедняга не орал, а лишь хрипел, осев на землю и выпучив глаза. В следующую секунду воин сбил ногою вскинутый карабин, легко уклонился от выброшенного в сторону головы кулака, подцепил девицу под колени и навалился сверху, затыкая предплечьем рот. «Хорошо еще, наручи в лагере остались, — мелькнуло в голове, — а то ведь… О чем я думаю?! Ее же скоро хватятся, тем более с ней карабин, значит, охранница. Притопить бы. Вода в речушке холодная, судорога там, и все, поминай, как звали».

Девушка пыталась вырваться, глаза ее были полны ужаса. Лешаге не раз доводилось видеть такое выражение в глазах врагов. Но то врагов. Счастье, недавно подсмотренное на девичьем лице и непонятным образом передавшееся ему, не давало покоя. Разве эту, сияющую, нужно считать врагом?!

— За что?.. — еле слышно, хрипло выдохнул Марат.

— Сегодня поймешь, завтра выживешь, — не оборачиваясь, бросил страж. Это была одна из любимых поговорок Старого Бирюка, и побратимам сполна пришлось убедиться в ее правоте. — Дай кусок мяса побольше, чешуйчатый самогубец!

— Я ж тебе его и нес, — с голосом у драконида лучше не стало, глаза были полны слез.

— Не мне. Ей! В рот засовывай, чтоб не орала. Потом достань из кармана тряпку и завяжи поверх, только чтоб дышать смогла! Да сапоги сними, и так уже наследил.

Без труда преодолев сопротивление пленницы, он взвалил ее на плечи и побежал наверх.

— А одежда, карабин…

— Не трогай! — шикнул Лешага. — Пусть уж думают, что утонула или ты сожрал!

— Я?!

— Нет, комары! Давай, бегом-бегом! И пусть твой Дедмороз сделает так, чтоб кое-чьи вопли не были слышны в поселке.

— А здесь есть поселок?

— По-твоему, вот она прямо в ручье живет?! Давай, давай, шевели ногами. Хватаем вещмешки и уходим!

Свернуть лагерь было делом нескольких минут. Аккуратно положить на место вырубленные дернины, засыпать еще вчера заготовленной листвой, набросать поверху веток, будто бы сорванных недавней бурей. Как на первый взгляд, никто здесь и не ночевал. Конечно, для опытного следопыта тут еще говорящих знаков, как букв в открытой книге, но лес большой, и само это место надо еще отыскать.

— Не кричи, — Лешага склонился над связанной девушкой. — Иначе он тебя съест! Ну-ка, щелкни для острастки зубами! — страж повернулся к спутнику.

— Вот еще! — возмутился тот, в гримасе отвращения демонстрируя весьма впечатляющий оскал.

Девушка попыталась было попятиться.

— Не будешь кричать — будем говорить.

Пленница еще раз бросила взгляд на чешуйчатого, на широкоплечего верзилу с автоматом на груди и закивала в ответ. Лешага снял повязку.

— Как тебя зовут?

— Лилия.

— Лилия, — повторил воин, неспешно перекатывая на языке каждый звук.

— Вы раздольники?! — по-прежнему с ужасом рассматривая страшную парочку, спросила девушка. — Или… «эти»…

Воин поглядел на всезнайку Марата.

— Эти — это кто?

Тот пожал плечами.

— Мы не хотим тебе зла, — снова заговорил Леха, мучительно пытаясь найти подходящие слова. Переговоры никогда не были его сильной стороной. Бурый — вот кто умел складно говорить и убеждать людей.

— Я — дочь старосты, — стараясь придать лицу надменный вид, произнесла Лилия. — Меня будут искать и найдут! Но если вы сдадитесь, я упрошу отца вас помиловать и оставить вам жизнь.

Непростая задача — надменно глядеть сверху вниз, лежа на земле, да еще когда на тебе из одежды только волосяные шнуры. Но ей, вопреки всему, это удавалось.

— Нет, — мотнул головой Лешага. — Я иду за прорвами. Надо быстро. У них мой побратим. Сейчас ты пойдешь с нами.

— Вот еще!

— Ты пойдешь с нами, или я тебя понесу.

— Может, ее отпустить? — предложил чешуйчатый.

Ученик Старого Бирюка согласно кивнул.

— Может. Но не здесь. Или ты хочешь, чтобы по нашему следу увязалась толпа с карабинами?

— Но ты же их победишь?

— Скорей всего. Но пули имен не спрашивают, а кроме того, тебе, что же, нужно, чтобы ради нее я перебил несколько десятков людей, оказавшихся не в то время не в том месте? — досадливо поморщился воин.

— Но они же будут пытаться убить тебя?

— Чем быстрее мы отсюда уйдем, тем меньше шансов, что они вообще узнают о нашем существовании. — Он повернулся к девушке. — Сама пойдешь?