Сергей Демишев - Диверсанты Хроноса

Пилот с левого мессера, прижав рукой ларингофоны, сначала что-то говорил в переговорное устройство, подарив Марку еще несколько десятков драгоценных секунд, а потом разглядев, что у того отсутствуют на голове шлемофон или наушники, знаками показал ему, что тот должен плавно снизиться и развернуться обратно к берегу.

Можно, конечно, сбросить бомбу в море и попытаться вырваться из воздушных клещей.

Даже если предположить, что это у него получится, что навряд ли — на чужом-то, не освоенном самолете, — в любом случае прощай надежда на возвращение домой.

Драться с бомбой под брюхом — не реально. Шанс выжить многократно меньший, чем прорваться через зенитный заслон у цели.

В кипящих от напряжения мозгах вдруг что-то щелкнуло. Зенитки! Зенитное прикрытие дока!

В голове сразу всплыли заученные данные, шесть автоматических счетверенных двадцати миллиметровых эрликонов, сбивающих все, что приближается к шлюзу на расстояние более полутора километров, и шесть спаренных тридцати миллиметровых зенитных автоматов перекрывающих трехкилометровую полусферу.

В первоначальном плане предусматривалось, что, Марк, изобразив слегка сбившегося с курса пилота, приблизится к докам.

Это казалось весьма вероятным. Не будут же немцы сбивать каждый немецкий самолет, случайно приблизившийся к секретному объекту.

И именно потому, что данный объект не просто секретный, а сверхсекретный.

А всякий контрразведчик понимает, что лучший способ привлечения внимания вражеских разведок — это объявить такую-то зону запретной и всячески это демонстрировать, особенно, сбивая свои же заплутавшие самолеты.

Но в данный момент, зенитчики наблюдали стрельбу. Значит, скорее всего, готовы встретить нарушителя разрывными гостинцами. Они откроют огонь, и навязчивый конвой вынужден будет отвалить от нарушителя, чтобы не попасть под свои разрывы.

Словно за последнюю соломинку Марк ухватился за эту идею. Почти воодушевленно он прикинул расстояние до дока, и вдруг понял, что он вместе с эскортом давно находится в зоне поражения, по крайней мере, тридцатимиллиметровых автоматов.

Он чуть не хлопнул себя рукой по голове с досады:

"Идиот! Эти двое не погоня! Это местное прикрытие объекта. Они и знать не знают об угоне самолета чуть ли не в сотне километров отсюда. Просто они перехватили нарушителя и стараются ему объяснить, что лететь туда нельзя. У них таких нарушителей среди своих может быть в день по три штуки бывает. Потому и зенитчики цацкаются. Видят, что воздушное прикрытие крепко держит незваного гостя за яйца и ждут, когда тот благоразумно отвернет восвояси".

Пилот самолета, висевшего у Mарка над левым крылом, что-то тщетно прокричал Марку сквозь плексиглас колпака и сделал страшное лицо. За тем провел ребром ладони по горлу и, подняв сжатый кулак, так, что бы он был виден нарушителю, стал разгибать пальцы по одному.

Раз… — два… — машинально стал считать Огнев, глядя сквозь фонарь на разгибающиеся пальцы. Нутром он понимал, что шутки закончились. На третьем или на пятом пальце лафа прекратится и, держащий его на прицеле пилот, в прямом соответствии с уставом караульной службы, влепит ему в спину с десяток килограммов свирепого пушечного железа.

"Надо что-то делать, — подумал Штирлиц", — пронеслось в голове, и Марк, улыбаясь и кивая, повторил жест немецкого пилота. Дескать, плавненько вниз и к берегу. Типа, какой же я тупой, извини братан!

Что ж, шансов почти ноль, но… Марк вжался в бронеспинку, хотя с такого расстояния, для таких пушек, она — как качественно размоченная туалетная бумага, пригнул голову и резко толкнул ручку от себя, срывая машину в скользящие пике.

Пушечный залп грянул на мгновенье раньше.

"Пришел пушистый северный зверек", — сверкнуло понимание, и время, словно экспресс на полном ходу воткнулось в вязкий кисель.

Что-то не ярко сверкнуло в задней полусфере, и в считанных метрах над колпаком низко ревя двигателями, взрыл воздух двухмоторный, двухкилевой силуэт, и, внезапно сменив тональность движков, взмыл в зенит, превращая гигантский запас скорости в высоту.

Сливаясь с бронеспинкой, Марк успел скосить взгляд назад в право, и увидел кувыркнувшийся однокрылый силуэт, висевшего у него на хвосте мессершмитта. Второе крыло ему начисто оторвало пушечной очередью.

В атаковавшем их двухмоторном хищнике он обалдело опознал не МЕ-110, что было бы логично для данной географической местности, а советский дальний истребитель-разведчик Пе-3 бис.

"Твою мать!" — успел осознать Марк, свое спасение и зафиксировал взглядом, уходящий в лихорадочном перевороте второй "мессер".

Наконец-то вспыхнул первый зенитный разрыв, где-то в вышине. Еще один через секунду, и почти сразу же целая горсть потянулась за уходящим в высоту двухвостым силуэтом, но это уже было не важно!

Марк просто увеличил угол пикирования, ловя глазами створы шлюзовых камер.

Скорость быстро наросла до восьмисот километров в час, вызывая опасную вибрацию рулевых плоскостей.

Они должны меня принять за своего, прячущегося под прикрытие зениток от советского охотника, — отчаянно надеялся Марк, когда и в его сторону потянулись огненные шнуры "эрликонов".

Он почти был уверен, что зенитчики купятся на кажущуюся очевидность ситуации. Дальний советский двухмоторный истребитель-охотник напал на оболтуса-нарушителя и выпроваживающего его конвой из мессершмиттов охранения. Одного подло сбил, второго напугал, а оболтус на мессере пытается укрыться от него под своими зенитками.

Но, толи зенитчики тупо, но аккуратно выполняли инструкции, толи в оптику разглядели у него под брюхом, что-то подозрительное, но огонь по нему открыли. Правда, не прицельный, а скорее предупреждающий.

Плети трассирующих снарядов пересеклись где-то метрах в семидесяти по курсу, словно предупреждая — "сюда нельзя".

— Поздно, родимые, — заорал Марк зенитчикам, чувствуя, что вибрирующий всем телом самолет, готов развалиться на куски от нерасчетной нагрузки. Но пилот дал ручку еще чуть от себя, рискованно поднырнув под трассы, и выровнял самолет над самой водой.

Истребитель несся к воротам дока на бешенной, запредельной скорости. Видимо только эта скорость и позволяла пилоту оставаться в живых в данную секунду. Зенитчики в первые мгновенья не учли этого при взятии упреждения, и снаряды рвали воздух и вздымали водяные столбы в считанных метрах за хвостом машины.

Марк на секунду отвлекся от зениток, выключив рвущуюся на осколки смерть из своего восприятия, потянул ручку управления на себя, и на восходящей вдавил кнопку сброса бомб.

Лампочка датчика бомбосброса мигнула и погасла, подтвердив отделение.