Сергей Демишев - Диверсанты Хроноса

То, что он увидел, заставило его тормознуть…

Хильда, в наспех одетой по тревоге форме, с распущенными волосами, словно тигрица бросилась к окну и, ухватив пулемет за раскаленный ствол обеими руками, выдернула его из окна.

Она еще успела обернуться к Джованни и даже, что-то крикнула, ему. Но в этот момент из окна высунулась рука, и зажатый в ней "вальтер" выплюнул девятимиллиметровую пулю прямо ей в затылок.

Воздух вокруг словно кристаллизовался.

Долгое мгновение Джованни стоял столбом, пораженный мыслью и горечью, заставившей мир потемнеть в его глазах.

С изуродованным выходным отверстием лицом падала женщина, с которой он провел несколько последних недель. Женщина, которая в последние дни как-то изменилась и из грозной начальницы превратилась для него в как-то уж слишком предупредительную подругу, немедленно бросающуюся выполнять его малейшее желание.

Она так смотрела на Джованни, когда он одевался по утрам на работу, и всегда приходила чуть позже, стараясь пройти через его цех и, хотя бы, еще раз встретить его взгляд.

А ему всего лишь нужен был доступ к бланкам и самолету.

В голове что-то щелкнуло. Транслэйтер, повинуясь непроизвольной мысленной команде носителя, перевел нервную систему в режим боевого транса.

Мысли погасли, словно их выключили.

Джованни нажал на спуск. Отдача как-то вязко ударила в рукоять, но взвинченные до предела нейроимпульсами мышцы автоматически скомпенсировали, начавшееся было отклонение ствола, от выбранной глазами цели.

Бух! — как-то низко ударил по ушам второй выстрел, и еще одна стреляная гильза покинула казенник и, медленно вращаясь в воздухе, устремилась куда-то в сторону.

Он чувствовал передающуюся в его руки после каждого выстрела естественную вибрацию ствола и успевал компенсировать малейшие отклонения наводки от цели. Десантник видел, как уходящие вперед пули создают за собой в воздухе хорошо заметную для него турбулентность, и он провожал их взглядом до момента, когда они с вполне различимым ударом входили в цель, кромсая мышцы и кости, выворачивая внутренности.

Сначала умерли те, кто успел поднять оружие, а за тем те солдаты, что только собирались его поднять. Замолк еще один, высунувшийся было из окна, пулемет.

Стрелок просто четко водил стволом посылая в цель практически каждую пулю. Наблюдавшие его солдаты, из тех, кто еще оставался в живых, сказали бы, что стрелок невероятно быстро, почти незаметно глазу, переводит пулемет с одной цели на другую, ведя какой-то рваный темп стрельбы.

Все, кто держал в руках оружие, были убиты за каких-то десять секунд.

За тем неизвестный пулеметчик почти без перехода повел стволом чуть в сторону, и на стоянке ротной техники четыре грузовика осели на пробитые колеса, а несколько мотоциклов загорелись чадным бензиновым пламенем.

А дальше, по словам свидетелей, произошло вообще что-то не вероятное.

Стрелок выпустил из рук разряженный пулемет и бросился к периметру, прямо на колючую проволоку. Причем рванул так, что дерн из под подошв его ботинок взметнулся высоко в воздух, словно на полном газу стартовал спортивный болид.

Ограждение из проволоки типа "егоза" двухметровой высоты и четырех метровой ширины он просто перепрыгнул с ходу, словно это была детская скамейка.

Один из солдат охраны, видевший данный прыжок, потом утверждал, что диверсант бежал со скоростью никак не меньше шестидесяти километров в час. Открытый ему в след с двух соседних постов ружейно-пулеметный огонь результата не принес.

Очнулся Марк от того, что кто-то решительно ухватил его за подбородок и задрал голову к верху.

— Ну вот, доктор, а Вы говорили, контузия. Очнулся, летун!

Марк с трудом сконцентрировал расплывающийся взгляд и у видел перед собой лицо в форменной нацисткой фуражке. Ниже лица угадывалась полевая форма войск СС. Судя по знакам различия целый штурмбанфюрер, сиречь майор СС.

Офицер выпустил подбородок Марка, который тут же уткнулся обратно в грудь. И тот обнаружил себя сидящим в деревянном кресле с пристегнутыми к нему руками и ногами.

Опять попал! — пронеслось в голове. Вместе с этой мыслью в сознание ворвались остальные ощущения его многострадальной тушки. Он мысленно прошелся по органам, тестируя возможные повреждения. Особенно болели предплечья. Видимо он успел все-таки подставить руки, перед тем как со всей дури влетел в дерево.

Мышцы и органы, по ощущениям, представляли собой некую массу, которую зачем-то сорвали со своего места, а затем, кое-как попытались приладить обратно. Но переломов, похоже, избежать удалось. Перед глазами все еще плыло, но не так сильно как в начале. Да и браслет уже давно делал свое дело, вводя в организм микродозы еще не израсходованных стимуляторов. Боль отступала, возвращая мышцам силу и эластичность.

Марк огляделся. В комнате, скорее даже небольшом зале с высокими оконными проемами в толстых стенах кроме майора находился еще доктор, судя по белому халату и чемоданчику с красным крестом, и два мордоворота в полевой форме с кобурами на поясах.

Доктор подошел к прикованному к креслу пациенту и критически осмотрел его зрачки.

— Да! Вы правы господин полковник. Удивительно крепкий организм. Приходит в себя на глазах. И это после падения с нераскрытым парашютом!

Доктор еще раз посмотрел на Марка и в его глазах блеснуло что-то от чего того внутренне передернуло.

— Если Вы, господин майор, не будете против, то после того как Ваша служба закончит беседовать с этим молодым человеком, я заберу его к себе. Хотелось бы, знаете, покопаться. Очень любопытный экземпляр!

— Не тот случай, господин доктор, не тот случай, — задумчиво глядя на пленника, произнес офицер и знаком отпустил доктора. Тот быстро закрыл чемоданчик и удалился из зала.

Марк наконец-то разглядел майора в полный рост. Высокий, жилистый. Стоял и двигался он как опытный боец.

Борец или боксер, подумал Марк, прикидывая свои шансы. С приложением в виде тяжелого дубового кресла, к которому он был так качественно прикручен специальными захватами, шансы были, прямо скажем, не фартовые.

Майор подошел к Марку в плотную, уперся рукой в спинку кресла над его головой и наклонился, едва не касаясь лба пленника козырьком своей фуражки.

"Что же ты за птица такая? — произнес он с расстановкой, глядя Огневу прямо в глаза. — Через истребительный и зенитный заслон прорвался, бомбу в угольное ушко, считай, положил, об землю с нераскрывшимся парашютом припечатался, и — живой!"

Майор выпрямился и отошел к столу.

— При взрыве погибло 26 лучших солдат особого батальона охраны СС.

Он развернулся и вонзил свирепый взгляд в лицо Марка.