Мёртвый континент 2

"Паук" неторопливо идёт среди развалин. Павел старается вести машину там, где нет слишком много хлама. Приходится часто сворачивать, петлять, иногда возвращаться обратно и идти другим путем. Это занимает время и, когда оглянулся назад, увидел, что труба не так уж далеко, как думал. Недовольно отворачивается, взгляд задерживается на густой тени, что пролегла совсем рядом. Серая полоса вздрагивает, начинает медленно приближаться. Мгновение Павел смотрит, не осознавая происходящего. Потом словно электрическим разрядом пробило - труба-то падает! " Паук" прыгает как голодный тарантул на ящерицу. Не разбирая дороги, мчится, сшибая остатки стен. Старая кирпичная кладка разлетается в пыль под ударами бронированного корпуса, горы мусора словно взрываются, когда железный кулак пробивает насквозь. За считанные секунды машина проходит расстояние вчетверо больше, чем за предыдущие двадцать минут. Но серая тень, словно волчья стая бежит рядом, не отстаёт. В последнюю секунду Павел резко сворачивает в сторону, правый бок задевает какую-то ветхую лачугу, по броне звонко стучат куски железа, вдруг появляется яма, " паук" подпрыгивает и в ту же минуту тяжкий удар сотрясает землю. Машина падает, программа самосохранения мгновенно прижимает лапы и "паук" катится по вздрагивающей земле, словно мяч для игры в регби. Верх и низ несколько раз меняются для местами, Павла выбрасывает из кресла, потом грубо швыряет обратно и так много раз. К счастью, "паук" прекращает кувырканье брюхом к земле. Избитый до полусмерти по собственной дурости, Павел оказывается сидящим поперёк кресла, колени выше головы, ноги упираются в потолок. Кое-как освободившись, он первым делом надевает шлем. Экран успокоительно горит зелёными надписями. Сразу появляется оранжевая строчка - вы легко ранены!

- Вот спасибо, сам бы ни за что не догадался, - раздосадовано бормочет Павел.

Синяки горят огнём, шишки распухают и вот уже шлем жмёт голову, особенно на макушке. В кабине раздаётся сдержанная ругань."Паук" расправляет ноги, бодро топчется на месте. Всё приборы исправны, всё цело, можно отправляться дальше. Вокруг клубится громадное облако пыли, но плохая видимость не помеха - Павел прекрасно видит всё глазами приборов. "Паук" несколько раз приседает, словно пробуя суставы, бежит дальше.

Изгаженные цементной пылью развалины остались далеко позади. Полоса разрушений тянется до самого горизонта. Через несколько минут быстрого бега вдали вырисовывается рваная линия древнего города. Издалека остатки многоэтажных домов похожи на выбитые зубы великана. "Паук" шустро бежит по сухой, твёрдой земле, ловко обходя препятствия. Ещё немного и Павел останавливает машину у самой городской черты. За спиной остались мёртвые пустоши пригорода, впереди горные хребты настоящего, большого города. Целые холмы битого кирпича, ржавого железа и бетонных плит закрывают небо. За ними острыми вершинами вонзаются в небеса остатки того, что раньше называлось небоскрёбами. Люди, что когда-то жили здесь, первыми в мире стали строить здания необыкновенной высоты. Ими гордились, давали имена. Жить в таком доме было необычайно престижно. Только очень богатые могли позволить себе роскошь купить или снять квартиру в небоскрёбе. Башни из бетона, железа и стекла словно пыточные колья торчали из американской земли. Они и стали причиной гибели сотен тысяч людей, когда землетрясение небывалой силы тряхнуло континент. Огромные массы камней и железа рухнули вниз, погребая под собой всё, что было в тот момент на улицах и в домах. В считанные мгновения города превратились в гигантские могилы для миллионов ещё живых людей. Заживо похороненные в подвалах и нижних этажах, они неделями ждали помощи, но она не пришла. Мужчины, женщины, дети медленно умирали от недостатка воздуха, воды и пищи. Но система подземных коммуникаций настолько велика, что некоторым удалось выжить. Таких было немного, всего несколько тысяч. Они дали потомство. В мрачных подземельях родились люди, никогда не видевшие солнца. Их родиной был мрак тоннелей и пещер, дневной свет пугал их, как нас тьма подземелий. Трудна и опасна жизнь под землёй. Рождённые в мраке часто болели, были слабы здоровьем. Человек создан для солнечного мира, во тьме он погибает. Те, что выжили, очень скоро стали забывать человеческую сущность. Они сохранили только то, что требовалось для жизни во тьме и люто ненавидели тех, что остались жить наверху. Грохот от падения старой башни услышали многие. Землю трясло на километры. Некоторые развалины не выдержали. Старые стены задрожали, обрушились и растворились в облаках пыли. Тут и там, по всему городу расцвели серые грибы пылевых взрывов на месте бывших домов. Гул и дрожь земли достигли самых мрачных глубин.

Павел внимательно смотрел на мёртвый город. В лучах заходящего солнца особенно нехорошо выглядят закоулки. Рваные дыры, когда-то бывшие окнами, словно облиты алой краской по краям, глядят тупо и мрачно. Подвалы смотрят на мир распахнутыми темными ртами проломов. Что таится за их стенами, неизвестно. На мусорных кучах закручиваются пылевые смерчи, ветер гонит странные шары, словно сплетённые из колючей проволоки. Эти шары катятся по растрескавшемуся асфальту, застревают в кучах щебня, падают в подвалы сквозь дыры. Солнце садится. Город тонет во мраке. Усиливающийся ветер завывает в развалинах, слышны хлопки и шорохи, как будто крылатая нечисть пробует силы перед ночными полётами. Павел знал, что эти безжизненные развалины тянутся на многие километры и обрываются берегом громадного озера, что появился в самом центре Континента сразу после Катастрофы. Именно здесь, среди мрачных подземелий и мёртвых развалин спрятала свою лабораторию Мария Троицкая - рыжая, конопатая Машка, такой запомнил её Павел.

- Ну что, паучок, спрячемся на ночь? - произнёс Павел и в ту же минуту воздух содрогнулся от взрывов. Сразу несколько снарядов упало вплотную с "пауком", отгородив его стеной разрывов от развалин. Ударные волны едва не опрокинули машину, камни и осколки градом застучали по броне. От сильно тряски по экрану побежали волны, изображение раздвоилось и потеряло чёткость. На этот раз Павел не стал судорожно давить педаль газа и гнать машину сломя голову в ближайшее укрытие. Он поступил так, как любой солдат, подвергшийся внезапному обстрелу - припал к земле, стремительно перекатился в сторону, затем вскочил и бросился к громадной ямище. Мысленно. Машина в точности повторила его действия. Следующая партия снарядов разнесла в пыль остатки дома за спиной и обрушила часть стены какого-то приземистого мрачного строения. Перископическая камера выглянула из-за бруствера. Тепловизор сразу засёк горячий ствол автоматического орудия, компьютер зафиксировал и показал амбразуру с необходимым увеличением. Красный крестик прицела замигал, предлагая немедленно врезать в ответ прямо в дуло наглецу. Павел мгновение поколебался, потом сказал вслух: