Кристофер Паолини - По ту сторону звезд. Книга 2 [litres]

Он пожал плечами:

– Судя по сигналу, сейчас они в двенадцати часах лёта от нас, так что ничего страшного.

– Тебе нужно вернуться в крио?

– Нет, но экипаж я не планирую будить, и нам нужно, чтобы на корабле было как можно холоднее. Поговоришь с Итари?

Кира поговорила. А затем они приготовились покинуть пустой участок межзвездного пространства, по которому мчалась «Рогатка» – хотя, казалось, они не двигались с места, потому что поблизости не было ни одного небесного тела, ни одной точки отсчета.

Когда корабль охладился должным образом, Фалькони снова завел марковский двигатель, зазвучал знакомый рев, и они вошли в сверхсветовое пространство.

Двадцать восемь часов протекли в прохладе, тишине и темноте. Бо́льшую часть времени Кира и Фалькони провели порознь, в своих каютах, стараясь не двигаться, чтобы не выделять лишнего тепла. Итари удалилось в грузовой трюм и застыло там в настороженной неподвижности.

Пару раз Кира и Фалькони встречались на камбузе. Они разговаривали приглушенными голосами, и эти встречи напоминали Кире тягучие ночные разговоры, которые она вела со школьными друзьями, когда была подростком.

Пообедав, они засели играть в «Наскреби семерку», раунд за раундом. Иногда выигрывал Фалькони, иногда Кира. Теперь они играли больше не на вопросы и ответы, а на фишки, которые сложили из оберток упаковок с едой.

Когда они играли очередной раунд, Кира нарушила молчание и спросила:

– Сальво… Почему ты купил «Рогатку»?

– Хм?

– Я имею в виду, почему ты решил покинуть дом? Почему стал капитаном корабля?

Его голубые глаза уставились на нее поверх карт.

– А почему ты стала ксенобиологом? Почему не осталась на Вейланде?

– Потому что я хотела вести исследования и повидать Вселенную. – Кира печально покачала головой. – И повидала даже больше, чем планировала… Но почему-то мне кажется, что ты покинул Рубеж Фарруджии не поэтому.

Сальво перевернул одну из общих карт, прилипших к палубе. Шестерка треф. Вместе с ее картами в общей сложности… четыре семерки.

– Иногда невозможно оставаться дома, даже если очень хочется.

– А ты хотел остаться?

Он слегка пожал плечами под термоодеялом:

– Ситуация сложилась не сахар. У меня не было особого выбора. Помнишь тамошнее восстание?

– Да.

– Компания всячески надувала сотрудников. Не выплачивала пенсию по инвалидности. Компенсацию за вредную работу. И все такое прочее. В конце концов обстановка накалилась, разразился конфликт и… всем пришлось выбирать, кто на чьей стороне.

Она медленно стала понимать.

– Ты был страховым агентом, верно?

Сальво кивнул с некоторой неохотой:

– Поэтому я достоверно знал, как людей обводили вокруг пальца. Когда поднялся протест, я не мог просто отойти в сторонку и бездействовать. Понимаешь, это были люди, с которыми я вырос. Друзья. Семья.

– А что было дальше?

– А дальше… – Он отложил карты и потер виски кончиками указательных пальцев. – А дальше я не мог там оставаться. Были сказаны слова и совершены поступки, которые нельзя простить. Поэтому я поднапрягся, пару лет копил деньги… и купил «Рогатку».

– Чтобы сбежать? – спросила Кира.

– Нет, чтобы обрести свободу, – сказал он. – По мне, так лучше бороться и потерпеть неудачу на свой страх и риск, чем рабски прозябать.

Он произнес это насколько резко, что у Киры по спине мурашки побежали. Ей это было по душе.

– Значит, у тебя действительно есть принципы, – сказала она чуть насмешливо.

Сальво усмехнулся:

– Будь осторожнее. Никому не говори, а то люди сильно удивятся.

– Я никому говорить и не думала. – Она положила свои карты. – Подожди. Скоро вернусь.

Сальво недоуменно наблюдал, как она покидает камбуз. Кира ринулась в свою каюту, достала концертину из-под одеяла, сотканного из живой ткани Кроткого Клинка, и вернулась.

Увидев концертину, Сальво притворно застонал:

– И что теперь? Заставишь меня слушать польку?

– Помолчи, – осадила его Кира, заглушая свою тревогу. – Не уверена, что помню ноты, но…

И она сыграла ему «Саман-Сахари», одну из тех вещей, которые она разучила раньше всего – длинную, медленную песню с прекрасной, как ей казалось, мелодией. Когда воздух наполнился томной музыкой, ей вспомнились теплицы на Вейланде, душистые запахи, жужжание насекомых, опыляющих цветы. Ей вспомнилась семья, дом и многое из того, что сейчас было утрачено.

Невольно глаза Киры наполнились слезами. Закончив играть, она надолго застыла, уставившись на концертину.

– Кира…

Она подняла взгляд и увидела, что Фалькони серьезно смотрит на нее и его глаза тоже поблескивают от слез.

– Ты сыграла изумительно, – сказал он и положил ладонь на ее руку.

Она кивнула, шмыгнула носом и слегка рассмеялась:

– Спасибо. Я боялась все испортить.

– Ну что ты.

– Ну, тогда… – Она прочистила горло, а затем, с некоторой неохотой, высвободила руку. – Время уже позднее. Завтра будет напряженный день. Думаю, пора расходиться.

– Да, думаю, пора.

– Доброй ночи, Сальво.

– Доброй ночи, Кира. И спасибо за песню еще раз.

– Не за что.

Назавтра Кира, проведав Итари в трюме, карабкалась по центральному трапу «Рогатки», когда прозвучал сигнал о прыжке из сверхсветового пространства, и она почувствовала, как положение корабля едва заметно изменилось. Она сверилась с дополненной реальностью: на часах 1501 по Стандартному галактическому времени.

Сверху раздался голос Фалькони.

– Мы прибыли. И не мы одни.

«Рогатка» вынырнула из сверхсветового пространства возле бурого карлика – темного пурпурного шара без лун и планет. Карлик кружил в пустоте за гелиосферой Кордовы 1420, одинокий странник в безмолвной вечности, совершающий оборот за оборотом вокруг ядра галактики.

Над экватором бурого карлика зависло скопление белых точек: корабли Узла Умов, расположившиеся так, чтобы несостоявшаяся звезда прикрыла их от сверхсветовых телескопов, нацеленных из окрестностей Кордовы 1420.

Как только на «Рогатке» отключился марковский двигатель, Фалькони начал будить весь экипаж, за исключением Грегоровича: кораблю оставалось четыре часа до встречи с Узлом Умов, этого времени хватит, чтобы выйти из криосна и потребить достаточно пищи и жидкости для нормального функционирования организма.

– Поговорим, когда вы доберетесь сюда, – ответила Щеттер на приветствие. – Будет проще, если ты, Кира, сможешь общаться с медузами напрямую.

Завершив сеанс связи, Кира отправилась на камбуз поздороваться с членами экипажа. Все они двигались медленно и выглядели не очень здоровыми.