Рон Бейтс - Хаос на карнавале [litres]

Да, та ещё дилемма. Но, к счастью, в таких случаях у него всегда есть к кому обратиться, и в этот самый момент из ниоткуда появилась маленькая чашечка, почти во всём похожая на него. У неё были маленькие крылышки и яркий нимб вокруг трубочки, и она парила над его правым плечом.

То была совесть Чашека, Хороший Чашек.

– Чашек, прислушайся к своему сердцу, – сказала ему совесть. – За этими воротами нет ничего столь же ценного, как доверие Старины Чайника.

ПФ!

– Вот дурёха! – сказала другая маленькая чашечка – с рогами и заострённым хвостом, – появившаяся над его левым плечом. – Принюхайся хорошенько, приятель. Ты когда-нибудь в жизни чувствовал такой запах? Забудь о Старине Чайнике – следуй за своим носом в страну запретных соблазнов!

– Чашек, – сказал Хороший Чашек. – Он пытается довести тебя до гибели.

– Гибель, шмибель. Да не будь ты таким трусишкой, иди уже!

Чашек подумал, что они оба, в сущности, по-своему правы. Он внимательно слушал их спор, и его зрачки дёргались по глазам туда-сюда, словно шарики для пинг-понга. Как же утомительно. В конце концов он просто закрыл глаза, втайне желая, чтобы оба поскорее исчезли.

Но всё оказалось не так просто. Когда он открыл глаза, они всё ещё парили возле него. Только теперь Хороший Чашек держал в руке что-то белое и пушистое.

– Это сахарная вата? – спросил Чашек.

– Не соскакивай с темы, – строго ответила маленькая чашечка. – Мы говорим о тебе.

Спор двух чашечек начался сызнова и, наверное, продлился бы не один час, если бы не вмешалась Чаша и не прогнала их обоих, а потом она положила руку на плечо Чашеку.

– Знаешь, Чашек, я бы с удовольствием туда пошла. Но будут и другие карнавалы, – сказала она. – Сейчас нам нужно подумать о подарке на день рождения Старины Чайника. Если мы не достанем бу-бу-бу-бу…

Конечно, на самом деле она сказала не «бу-бу-бу-бу», но если бы вы там стояли, то услышали бы ровно то же самое. Видите ли, ваше внимание привлекло бы нечто намного более интересное, происходящее в нескольких футах поодаль. Глаза Кружека, которые почти никогда не делали ничего не характерного для обычных глаз, закружились, словно две гипнотические спирали, а сердце выскакивало из груди, словно резиновый мячик, привязанный к ракетке. То было совершенно необычно для Кружека (который гордился своими благовоспитанными внутренними органами), а причина казалась совершенно загадочной – если, конечно, вы не проследите за его взглядом, ведущим к воротам карнавала.

Да, вот и она – Кала Мария. Она известна как самое прекрасное существо Чернильных островов. У неё большие блестящие глаза и обворожительная улыбка, и она именно такая, какой вы представляете себе русалку. Она подмигнула Кружеку, и из его трубочки вылетели маленькие сердечки. А уж когда она послала ему воздушный поцелуй, то его щёки покраснели настолько, что вы бы подумали, что он прямо у вас на глазах превращается в помидор.

И ни в коем случае не стоит винить Кружека в том, что произошло дальше. Он совершенно себя не контролировал. Вот он стоит на двух ногах, как обычно, а вот его ступни уже отрываются от земли, и он летит по воздуху. За всю историю островов подобное произошло лишь дважды: один раз – когда Табби O’Тул взлетел, почувствовав аромат свежевыпеченного пирога, и ещё один – когда колыбельная унесла засыпающего медведя в берлогу как раз вовремя, чтобы он успел впасть в спячку. Как вы видите, это редчайшее событие, и ещё никогда оно не происходило после воздушного поцелуя – теперь-то понимаете, насколько сильно подействовали чары Калы Марии на Кружека?

В блаженном неведении он пролетел через толпу, и лишь благодаря невероятной удаче Чаша увидела Кружека, когда он уже был у самых ворот.

– Надо остановить его! – закричала она.

Она схватила Чашека за руку, и они стали проталкиваться сквозь толпу. Но когда они добрались до ворот, Кружек уже исчез. Едва они собрались пройти вслед за ним, их остановил большой пучеглазый цветок в очень плохом настроении.

– Эй, вы двое, – сказал Гвоздика Ганье. – Что это вы задумали?

– Мой брат только что прошёл в эти ворота, – ответил Чашек, – и мы должны его догнать.

– Вы никуда не пойдёте без билета, ясно? Таковы правила, – сказал Ганье и кинул свою зубочистку в голову Чашеку.

Чашеку совсем не нравилось быть мусорной корзиной. А ещё ему не нравилось, что его держат снаружи, когда его брат улетает бог знает куда. Но покупать билет? Они же потратят деньги, которые нужны на подарок Старине Чайнику. Он посмотрел на Чашу.

– По-моему, у нас нет выбора, – проговорила она.

Чашек тоже так считал. Он ненадолго задумался, потом посмотрел на Ганье.

– Два билета, пожалуйста, – сказал он.

Они заплатили Гвоздике Ганье и вбежали в ворота.

– Кружек! – закричал Чашек. – КРУ-У-У-У-У-У-У-УЖЕК!

Но его нигде не было. Они крутили головами вверх-вниз и влево-вправо, но всё бесполезно. Кружек просто исчез. Он мог быть где угодно, и это где угодно занимало довольно-таки большую территорию. Чашек осмотрелся, изумляясь огромной площади, и кое-что понял. Ему очень – просто очень-очень – хотелось есть, и неудивительно. Куда бы он ни поворачивался, он видел всё новые и новые ряды торговцев, продававших экзотические лакомства со всего мира, и все эти лакомства были на палочке. Одного этого хватило бы, чтобы отвлечься, но ведь, кроме лотков, там были ещё и шатры, и аттракционы, и игры! И прежде всего люди. Много-много людей. Да, им придётся очень непросто.

– Ну как? – спросила Чаша.

Чашек покачал головой.

– Ну ладно, ищи дальше. А я поищу вон там.

Через мгновение она исчезла в толпе, и Чашек задумался, как вообще можно найти в таком месте одну маленькую кружку. Одни они точно не справятся. Может быть, кто-нибудь из тех, кто здесь работает, сможет им помочь? Он походил немного в поисках работника, занимавшегося поиском потерявшихся детей, но никого не нашёл. Наконец он увидел высокого человека в ярком костюме, который жонглировал шестью жёлтыми мячиками. Он стоял спиной, так что Чашек не видел его лица, но он уже устал от поисков и решил, что ему подойдёт вообще хоть какой-нибудь сотрудник.

– Эй, мистер, – сказал Чашек, потянув его за рукав. – Вы не видели моего…

Тот развернулся, и у Чашека кровь застыла в жилах. Буквально за секунду всё его тело превратилось в сосульку. Лицо незнакомца было раскрашено, как у клоуна, но его ухмылка была слишком пугающей, зловещей. Чашек всегда побаивался клоунов, а уж после утреннего рассказа Старины Чайника ему меньше всего хотелось встречаться с одним из них. Особенно когда клоун выглядит вот так.