Рон Бейтс - Хаос на карнавале [litres]

– Это бесполезно, – сказала Чаша.

Она была права, но это уж точно не их вина. Они натолкнулись на непреодолимый барьер, полностью состоящий из поклонников театра. Дорога к сцене была настоящими джунглями из локтей, колен и бёдер, так сильно придавленных друг к другу, что было даже удивительно, что кто-то там мог дышать. Ситуация была неприятной, и практически любой на их месте поднял бы шум, но Чашек и Чаша решили пойти поверху.

– Простите. Я просто мимо прохожу. Извините. Отличная шляпа. Простите, – говорила Чаша, когда они с Чашеком пошли по головам. Таким способом им удалось очень быстро добраться до сцены.

Освещение там было куда лучше, но, как Чашек ни старался, он всё равно не мог разглядеть лиц. Он схватил один из софитов, стоящих по краям сцены, и поднял его над головой.

– Кружек! – закричал он. – КРУ-ЖЕК!

– Эй, а ну вон из первого ряда! – сердито закричал кто-то, и тут Чашека и Чашу схватили чьи-то огромные руки и утащили обратно во тьму.

Вот тебе и здрасьте. Они же тоже заплатили за вход, правильно? Чашек всерьёз решил пойти и пожаловаться распорядителю, но прежде чем он успел хотя бы развернуться, в шатре вдруг наступила полная тишина.

Когда он поднял голову, прямо перед ним стояла Салли Спектакль.

– Роме-о-о-о, о Роме-о-о-о , эт сете- РА , эт сете- РА , эт сете- РА , – продекламировала она.

Толпа ахнула. Потом заплакала. Потом радостно закричала! Они поверить не могли увиденному. Она мерила сцену шагами, пока счётчик не зашкалил! Она кидалась на каждую реплику, словно на последнюю в жизни! Зрители зачарованно следили за тем, как она говорит, и произносит, и артикулирует, и артистично падает в обморок. Наконец, после двадцать седьмого выхода на бис (для экономии времени Салли пропускала выступления и начинала сразу с бисов), она приложила руку ко лбу, громко застонала, и – ДРЫНННННЬ! – её тело вытянулось в струнку. На одно душераздирающее мгновение она зависла в воздухе, затем плюхнулась на сцену. И, когда её поклонники уже решили, что увидели самую величайшую сцену смерти из всех, что можно исполнить на театральных подмостках…

ПУФ!

Из рук, скрещенных на груди, выскочила резиновая лилия.

Весь зал зашёлся в стоячей овации. Салли тут же поднялась на ноги и несколько раз скромно поклонилась; Чашек и Чаша с восторгом разглядывали её. То было потрясающее выступление – но ещё более потрясающими были события, происходившие у них под самым носом.

Видите ли, Салли умела не только ПРИВЛЕКАТЬ внимание к себе, но и ОТВЛЕКАТЬ внимание от других. Пока зрители аплодировали, актёры второго плана (группка восхитительно зловредных херувимчиков) сновали в толпе, вытаскивая кошельки и сумочки. Сама Салли, о-о-о-о-о-очень низко поклонившись, протянула руку и вытащила несколько купюр из кармана Чашы.

Старина Чайник был прав! Карнавал – обиталище воров и обманщиков.

Когда опустился занавес, вся труппа собралась на сцене, чтобы насладиться аплодисментами (и закинуть знатный улов в зонтик Салли). Но тут луч прожектора на вершине шатра – который обычно лип к Салли, словно грязные слухи, – перестал освещать звезду и вместо этого упал на зрителей.

– КРУ-ЖЕК! – кричал Чашек, освещая толпу ярким лучом. – КРУ-У-У-У-У-У-УЖЕК!

Салли разгневанно посмотрела наверх.

– Что ты там делаешь? – вскипела она. – А ну верни мне свет!

– Но я просто…

– Верни мне прожектор! Немедленно! – завопила она.

Ой. Чашек вовсе не хотел расстроить Салли – он просто хотел найти Кружека. Нужно срочно всё исправить.

– Как скажете, – ответил он и кинул огромный софит прямо на сцену.

Салли просила совсем не об этом. Прожектор врезался в подмостки, словно метеор, подбросив её вместе с коварной труппой под потолок. Момент вышел очень драматичный. А за ним последовал ещё более драматичный: зонтик Салли раскрылся, и на зрителей сверху посыпались монеты, драгоценности и кошельки. Не стоит и говорить, что началась ужасная суматоха, но Чашек и Чаша уже ничего этого не видели.

Они бежали к выходу из шатра, на поиски пропавшего Кружека. Автограф Салли подождёт до следующего раза.

Друзьям ничего больше не оставалось, как пойти в следующий шатёр. К счастью, он стоял прямо через проход и почти ничем не отличался от предыдущего – разве что на нём висели экзотические флаги, а на большом транспаранте было написано джимми великий, чудо востока. чудеса. магия. волнистый картофель фри.

– Нам туда нельзя, – сказал Чашек. – Вход стоит двадцать пять центов, а мы и так уже слишком много потратили. Эти деньги – на подарок Старине Чайнику.

Это обстоятельство мучило его с того самого момента, как они прошли в ворота. Чаша сочувственно улыбнулась.

– Знаю, но мы должны туда пойти, Чашек. У Кружека могут быть большие неприятности, – сказала она. – А ещё там волнистая картошка фри.

Чашек кивнул, но она всё равно его не убедила. Ему очень не хотелось тратить чужие деньги. С другой стороны, на транспаранте было написано, что Джимми Великий творит чудеса – а им как раз сейчас пригодилось бы чудо.

К сожалению, путь в шатёр преграждал верблюд в феске. Но потом действительно произошло чудо. Другой верблюд, в берете, предложил верблюду в феске стакан воды, и Чашеку и Чаше удалось проскользнуть мимо них, не заплатив ни цента. Не говоря уж о двух четвертаках.

Внутри шатёр был совсем не таким, как у Салли Спектакль. То была настоящая страна чудес – ковры, подушки, лампы, шелка. В самой середине сцены стояла масляная лампа, немного напоминающая заварочный чайник, а вокруг неё располагались декоративные корзины всевозможных форм и размеров. Над всем этим великолепием возвышались два гигантских золотых меча, образующих блестящую арку. Чашек был заворожён.

– Видишь его? – спросила Чаша.

– Нет, он, наверное, всё ещё за кулисами.

– Я про Кружека , – сказала она.

Чашек покраснел как пожарная машина.

– А, да. Кружек, – ответил он. – Я как раз собирался его искать.

На самом деле Чашек уже о нём забыл. Он не хотел его забывать, но это место просто было… ну… таким невероятным! Он понимал, что нужно искать Чашека, но не смог не восхититься. Это так сильно отличалось от всего, что он видел на Чернильных островах. Словно странный, чудесный сон, который требовал с тебя двадцать пять центов, чтобы его посмотреть.

Вдруг свет в зале приглушили, и из лампы вырвалась вспышка огня и облако оранжевого дыма. Когда дым рассеялся, на сцене стоял Джимми Великий! Зрители во главе с восторженным Чашеком аплодировали как безумные.