Рон Бейтс - Хаос на карнавале [litres]

– Дыня! – заорал Чашек.

Кружек свернул вправо, но было слишком поздно. Дыня начисто снесла самолёту хвост, отправив его в штопор. Когда Кружек сумел всё-таки снова поймать управление, Гильда уже была прямо над ними. Она летела так близко, что друзья могли даже подсчитать, сколько волосков у неё в кудряшках.

– Я же предупреждала, что, если вы хоть раз попадётесь мне на глаза, я с вами разберусь, – сказала она. – И теперь я покажу вам, на что способен настоящий цеппелин!

Прямо у них на глазах Гильда стала надуваться всё больше, больше, больше и больше…

– Больше всего на свете не люблю вот таких вот надутых, – сказала Чаша и ткнула Гильду большой иголкой.

– А-А-А-А-А-А-А-АЙ! – закричала Гильда.

Послышалось громкое шипение, Гильда потеряла управление и стала метаться по небу, словно сдутый воздушный шарик.

– Я вам за это отомщу! – заорала она. – Всем вам отомщу-у-у-у-у-у-у-у!

Старая добрая Гильда. Чашек и Чаша не могли сдержать смеха. А вот Кружек очень даже смог – он не смеялся вообще. А слушал.

Пчух-пчих-пчу-у-у-у-ух…

– Это что за звук? – спросила Чаша.

– Самолёт, – ответил он. – Мы падаем.

Оказалось, что овощная атака Гильды нанесла куда больший урон, чем они предполагали (если вы знаете хоть что-то о самолётиках с детских аттракционов, так это то, что слишком много еды они не выдерживают). А это значило, что у друзей не осталось иного выбора, кроме как…

– Прыгаем! – крикнул Кружек.

Через мгновение Кружек, Чаша и Чашек выскочили из маленького самолётика и беспомощно летели вниз.

– Есть идеи? – спросил Чашек.

– Можно попробовать сделать парашюты из подштанников, – ответил Кружек.

Чашек покачал головой, потом посмотрел на Чашу.

– Махать крыльями, как птицы? – спросила она.

Так они и сделали. Падения это не остановило, но, по крайней мере, упражнение было весёлое и помогло немного скоротать время.

Как видите, трое друзей угодили в ту ещё переделку. Вот что бывает, когда витаешь в облаках – можно потерять из виду общую картину. А в нашем случае общей картиной было то, что как раз происходило в этот самый момент внизу, на земле.

Понимаете ли, прямо под ними, в Пумперникель-Парке, собралась огромная толпа, чтобы устроить чуть ли не самое большое празднование дня рождения в истории Чернильных островов. Старина Чайник улыбался от уха до уха, хотя и немного беспокоился, что детишки до сих пор не пришли. Это было на них не похоже. Ну да ничего, думал он, они вот-вот примчатся. Важнее всего – то, что на самом деле о его дне рождения никто не забыл. Даже шеф-повар Ле Солонье, который только что привёз торт.

О, что это был за торт! Двенадцать слоёв в высоту, каждый из них изысканно украшен белыми карамельными цветочками и сладкой кремовой глазурью. Это был самый пышный, самый сладкий, самый прекрасный торт, что когда-либо готовили на Чернильных островах. Со свечками наверху он выглядел как настоящий музейный экспонат. Шеф-повар Ле Солонье улыбался, толкая его на тележке в сторону почётного гостя.

– Дорогой мой друг, Старина Чайник, – сказал шеф-повар. – Я сотворил кое-что особенное специально для тебя. Позволь мне подарить…

ПЛЮХ!

ПЛЮХ!

ПЛЮ-У-У-У-У-У-У-У-У-УХ!

Великолепное творение шеф-повара Ле Солонье разлетелось в клочья, словно брошенный на землю арбуз. Этот торт, конечно, не должен был так окончить свои дни, но именно так случается, когда трое запоздавших гостей падают с неба и используют его как посадочную площадку. Гости оказались покрыты сладкой кремовой глазурью (позже они клялись, что ничего вкуснее в жизни не надевали), а деревья – украшены декоративными карамельными цветочками. Все громко ахнули, когда из самого нижнего слоя выползли трое липких, перемазанных кремом воздухоплавателей. На мгновение воцарилась неловкая тишина – а потом Кружек улыбнулся. На месте зубов у него торчали свечки от торта. Чашек засмеялся. Чаша засмеялась. Все засмеялись.

Ну, почти все.

– Мой торт! Мой прекрасный торт! – рыдал шеф-повар Ле Солонье. – Что вы сделали с моим тортом?

Что же касается Старины Чайника, то он попытался притвориться, что злится, но у него не получилось. Он был слишком рад видеть, что все трое в порядке, да ещё и прибыли таким эффектным образом. Чашек широко улыбнулся и протянул ему красиво завёрнутую коробочку. Она тут же открылась, и из неё выскочил квартет «Четыре Мела».

С днём рождения, Старина Чайник, Мы пришли тебе сказать, Что рады мы чрезвычайно На празднике этом побывать. А теперь кое-что вручаем, Что порадует тебя немало: От друзей и родных получай Замечательнейший подарок!

«Мелы» протянули ему золотые часы на цепочке, и когда Старина Чайник их надел, то стал выглядеть даже ещё величественнее и солиднее, чем представлял себе Чашек. Все согласились, что это самые лучшие часы, что они видели, и поблагодарили Чашека, Кружека и Чашу за то, что они нашли идеальный подарок для Старины Чайника.

– Спасибо вам всем. День рождения вышел просто замечательный, – сказал Старина Чайник.

Итак, история Чашека подошла к счастливому концу – точнее, подошла бы, если бы закончилась прямо здесь и сейчас. Но, конечно же, на этом она не закончилась.

Осталось рассказать ещё кое-что.

Чашек вошёл в класс вместе с Кружеком и Чашей и положил учебники на парту, но не сел на своё место. Да и как он мог? За его партой уже сидел… он сам.

– Чашек? – спросил профессор Люсьен.

Воцарилась неловкая тишина.

– Кто-то, похоже, сидит за твоей партой, Чашек.

– Похоже на то, – ответил Чашек.

– Любопытно, не правда ли?

– О, очень даже, – согласился Чашек.

– И что ещё любопытнее, – продолжил учитель, – на местах Кружека и Чаши тоже кто-то сидит. Странно, правда?

– Очень странно, – сказал Чашек.

– Ужас какой, – добавила Чаша.

– Загадочно, – согласился Кружек.

Профессор прошёл между рядами. Похоже, он не собирался просто так это оставить.

– Так, может ли кто-нибудь из вас объяснить, как это всё получилось?

– Двойники? – спросил Чашек.

– Злые близнецы? – спросила Чаша.

– Плохо продуманный план побега, о котором один из нас глубоко сожалеет? – предположил Кружек.

Чашек и Чаша сердито взглянули на него.

– Молодец, Кружек, – сказал Люсьен. – По-моему, ты начинаешь догадываться.

Все трое уставились в пол. Несмотря на то что у них была очень важная причина так поступить, трюк всё равно вышел очень грязный.