Александр Верт - Пекло 3

Мартин уснул мгновенно. От резкого, волевого и однозначного приказа Виту ему стало легче. Можно было сказать совести, что это не он решил, а Виту, а он по логике тут главный – ему решать.

Только мысли о корпорации Вилборн его не покидали. Он видел холл, бродил по коридорам, спускался в подвал, а потом его увидела охрана, окликнула его, не узнавая в нем работника, но Мартин все понял, испугался и начал убегать. Он бежал, а реальность менялась, коридоры теряли двери, превращались в подобие большой трубы. Охрана за спиной превращалась в огромные черные силуэты без лиц. Даже форма стала сливаться с телом, и они были все ближе, но Мартин продолжал бежать.

Он метался на кровати, стонал во сне, но не понимал, что это сон, продолжая убегать. Он никогда не был сильным, никогда не был быстрым и бегать так, как нужно, у него не получалось. Охрана нагоняла его, а потом он подумал, что убежал бы, если бы у него было не две, а четыре ноги. Он смог бы тогда делать в два раза больше шагов. Он только об этом подумал – и его ноги вдруг раздвоились, и он побежал куда быстрее, отрываясь вперед. Чтобы не оборачиваться на охрану, он захотел себе еще и глаза на затылке и тут же их получил. От этого начала чуть кружиться голова. Зато он наконец-то смог оторваться от преследователей, но коридор снова стал меняться. В нем появились дыры, сквозь которые он мог видеть пустыню. Песок забивался в саму трубу и бежать становилось неприятно. Почему он босой, Мартин не помнил, куда он дел одежду – тоже. Просто труба искажалась, менялась вокруг него, превращаясь в угрозу, а потом он влетел в настоящую западню. Выход из трубы перекрывала сеть из металлических штырей. Одни из них были острыми, другие тупыми. Одни припаяны, другие можно было достать.

Мартин попытался отступить, но понял, что за ним все то же самое и нет уже никакого коридора. С другой стороны – тот же выход, запертый непонятной конструкцией.

Он стал ее разбирать, уже не метаясь, не дергаясь в постели. Он даже волнения во сне не испытывал. Он прислушивался к движению штырей, определял их подвижность. Иногда ему не хватало рук, и он делал себе новые. Когда он не мог нормально услышать, он делал себе еще одно ухо, и ему было смешно от того, что оно вырастало на бедре. Зато он легко справился, даже весело: вывалился из трубы и оказался перед зеркалом – и чуть не заорал в голос от того, что увидел. Вместо него заорали какие-то другие люди, а он в своем черно-белом сне смотрел на то, чем стал, и умолял все стать прежним. Эта куча из рук, ног, пальцев, носов, ушей и других непонятных органов сводила его с ума, но ничего не хотело становиться, как прежде.

Он вдруг понял, что это навсегда, ужаснулся и вскочил с кровати, глядя на свои дрожащие две руки, точно зная, что нет у него глаз на затылке, четырех ног и прочего безумия, но ужас в нем сменялся осознанием.

Холодный пот скатывался по лбу на лицо, а он вспоминал отражение в зеркале и понимал, что не так с кодом у этого ненормального ИИ.

– Так вот в чем дело, – простонал он, вскочил и, на бегу запрыгивая в штаны, помчался к Виту и работающим панелям, чтобы проверить свою догадку.

Он проспал больше десяти часов. Его никто не будил, не мешал по приказу Виту, а сам Виту не отходил от панели и не отпускал из рук рацию. Он выводил Шефа, Ярвана и Карин. Он матерился, постоянно просил подождать и проверял все, что мог. Блокнот, сгинувший куда-то вместе с Бергом, объединял несколько десятков документов, а Виту приходилось все проверять отдельно. Смотреть, где камеры. Проверять лазеры, убеждаться, что там нет ловушек, диктовать коды от дверей, еще и время от времени связываться с Лотаром, нервно спрашивая, что значит то или иное сокращение.

– И откуда у вас столько информации? – удивленно спросила Карин.

Шеф на нее сначала пораженно покосился, потом вспомнил, что Дориан появился в их команде уже после ее исчезновения.

– Бывший любовник Зены вынес отсюда информацию, – сообщил Шеф.

– Значит, он предал ее и в этом, – задумчиво сказала Карин, а потом рассказала, как Зена проклинала Дориана и обещала ему мучительную смерть, потому что любила его.

– Херовая у нее любовь, – сказал на это Шеф, а Карин промолчала, пользуясь вмешательством Виту. Тот давал им информацию по последнему коридору, бросал взгляд на взволнованного Мартина, но ничего не говорил. Он слишком медленно вел ребят, старался учесть все и в то же время нервно дергался от того, что ничего не происходило. Они шли по пустым залам и коридорам, соблюдая все предосторожности, сами уже не понимая зачем, осторожничали и напрягались от отсутствия опасности. Карин все ближе жалась к Шефу, тот прижимал ее к себе, постоянно прикрывая их со спины, и хмурился от неприятной мысли, что они заплатили слишком дорогую цену за это возвращение.

– Встречай их, – сказал Виту Лотару, когда ребята дошли до последней двери.

Нелепость связи из говна, как говорил Виту, была в том, что он смог связаться с Шефом и Лотаром одновременно, хоть и не с первой попытки, а сделать так, чтобы они нормально слышали друг друга – нет. Приходилось все время передавать информацию от одного к другому, но все почти закончилось, и он выдыхал, когда Шеф говорил, что дверь открылась, код подошел, а потом и Лотар через рацию сообщал:

– Они на месте.

– Отлично, теперь чур все отдыхаем, потом уже подумаем про остальное, – сказал Виту и отключил связь, позволяя себе откинуться в кресле.

Таблетки у него закончились. От боли и жара на лбу крупными каплями собрался холодный пот, а потом скатывался вниз, но утирать его рукой Виту уже не мог – сил на это ему не хватало. Он понимал, что теперь спать должен пойти он, пока не завыл от усталости и боли, но та жадность, с какой Мартин что-то нажимал, отматывал и снова нажимал, увлекала.

Виту смотрел на него и молчал, не хотел говорить что-то под руку, убежденный, что Мартин и сам что-то скажет, когда придет время.

– Я понял, – сказал он наконец, отстранившись. – Она сама сломала себе код. Она саморазвивалась, но не как нормальный ИИ, а как придется. Она… сделала из себя чудовище, – почти восхищенно сказал Мартин, глядя на Виту.

– Ты еще скажи, что это прекрасно.

– С точки зрения науки – это невероятно! Но главное не это… если ее действительно создали, как копию ребенка, то мне надо просто очистить ее код от развития личности. Вычистить все, что она сама нагородила, оставив ей память, и все!

– Типа исправить ее говнистый характер? – устало спросил Виту.

Ему искренне было интересно, но сил выражать это не было.

– Да, главное убрать все лишние руки, ноги и уши, – ответил Мартин с улыбкой.

Виту его не понял, но и спрашивать не стал. Он так и уснул в кресле перед работающей панелью и рацией, готовый принять сигнал.