Александр Верт - Пекло 3

Брату, о котором Кастер не знал. Тот был еще школьником и теперь учился в Майканской школе на отлично, имея неплохие шансы вырваться из семейной безнадежности.

«Как соревнования по стрельбе, малый?» – писал ему Оливер, зная, что парнишка сам постесняется написать, хоть Оливер и давал ему пару советов. С другими родными Кастера он видеться не хотел, особенно с матерью. Он даже радовался, что жетон Кастера остался у Виту, потому что, узнав, как полученной свободой распорядилась его мать, Оливер хотел плюнуть ей в лицо. Она улетела с сыновьями на Майкан и вышла там замуж, родила и оказалась снова в зависимом положении. К счастью только, новый муж у нее был не таким тираном и сыновей от предыдущих ее браков не избивал, а просто игнорировал.

«И за это Кастер пожертвовал своим будущим?» – мысленно спрашивал Оливер и не подошел бы к этому семейству, если бы самый младший не вышел сам.

– Вы ведь Оливер Финрер? – спросил он у него.

– Он самый, – неохотно признался Оливер. Его на Майкане часто узнавали, хотя он предпочел бы оставаться неузнанным и незаметным, потому что отвечать на вопросы и вообще говорить обычно было трудно.

– А вы моего брата Кастера не встречали там? – спросил мальчишка очень осторожно. – А то братья о нем много говорили, а я с ним даже знаком не был.

– А я был и горжусь этим, – признался Оливер, рассказав мальчишке про старшего брата, что исчез в жерле вулкана где-то на краю этого света, а теперь иногда помогал со стрельбой и даже один раз ходил вместо отца этого шкодника к директору, чтобы прикрыть. Случайно встретил, предложил эту аферу и тут же провернул, глазом не моргнув, представившись другом семьи.

На Майкане это работало. Он мог прийти, представиться, и люди обычно забывали обо всем, путаясь между почтением и страхом. Часто этим пользоваться Оливер не хотел, но вот в таких случаях было можно. Никто не пострадает, а парню с глупым отцом разбираться не придется, подзатыльник Оливер и сам мог бы ему выписать в подарок от покойного брата.

С остальными родными он вообще не общался: встретив их один единственный раз или не встретившись с ними вовсе. Жена Дональда не дожила, но его дети говорили, что она любила его до конца своих дней. Родители Роберта новостей тоже не дождались. Жена Тибальда давно жила совсем другой жизнью, и говорить о том, что этот урод умер, Оливер даже смысла не видел, а сестра Кирка решила, что безопасней ничего не знать, чем встречаться с Оливером. Он ей просто написал, что Кирк ушел с ЗиПи3 живым и едва ли позволит взять себя живьем, потому что он боевой парень.

«Он дурак, а вы никогда мне не пишите», – ответила она ему, на что Оливер только плечами пожал. Глупым людям он не товарищ и не помощник, пусть живут как хотят, ну или не живут, как остывающий за его спиной Питер Дейвиш.

– А вы долго, – сказал Оливер, когда, наконец-то, приехали парни в желтых комбинезонах.

– Сюда сложно проехать, – ответили ему.

Оливер согласно кивнул, потушил сигарету и пошел с ними в тупик показывать тело. Белый, даже чуть синеватый Питер сидел у стены. На лбу у него была небольшая дыра с обугленными краями. Никакой крови.

– Что ж вы ему глаза не закрыли? – спросил один из парней.

– Как будто это имеет какое-то значение, – пожимая плечами, ответил Оливер.

– Так принято.

Оливер только руками развел, давая понять, что его все эти традиции как-то не трогают, и сообщил:

– Я пошел, дальше вы сами.

От него действительно больше ничего не требовалось, он просто должен был проконтролировать, чтобы тело никто не увидел, а уж с его ликвидацией разберутся и без него.

Темными переулками Оливер выбрался из нищего квартала в район поприличней. Здесь кривые бараки сменились невысокими блочными домами, где жили в основном рабочие. Можно было двинуться дальше, в центр, где были современные высотки с элитными парковками. Там, в центре, он мог бы оставить свою капсулу прямо на крыше дорогого отеля. ЗАП все равно оплачивал все расходы, но там же он мог встретить и кого-то, кто внезапно его узнает, снова начнет задавать глупые вопросы или того хуже требовать интервью.

– Вы ведь лицо публичное, – говорили ему.

– Сказал бы, какое я лицо, да у меня в браслете программа по запрету мата, – отвечал на это Оливер, говорил дежурное «без комментариев» и уходил, но эти короткие инциденты сбивали его с толку.

Светиться в людных местах на других планетах, кроме Майкана, где его, даже узнавая, воспринимали немного иначе, он не хотел, предпочитая тихие районы и маленькие гостиницы.

Здешняя своими блочными стенами, обшарпанными по углам, напоминала Оливеру барак на базе Демонов. Ему даже казалось, что диван тут такой же, как в том бараке, только без дырки, заклеенной изолентой. Он сам ее приклеил поверх целого дивана просто для антуража, а теперь, вернувшись, содрал и отправился в душ смывать с себя все запахи.

«Диагностика физического состояния запущена», – сообщил ему компьютерный голос – мужской.

Обычно мужчинам ставят женские голоса, а женщинам – мужские, но это легко можно было изменить в настройках. От женского голоса Оливер постоянно дергался, а жесткий бас его скорее успокаивал.

Не дожидаясь результатов диагностики, он снял линзы, закинул их в контейнер, потер правое плечо как раз на границе, где заканчивается нормальное тело и начинается механическая часть, и забрался в душ под почти ледяную воду.

Его компьютерная система была настроена так, что она всегда молчала во время миссии, если только не могла дать подсказку, способную спасти жизнь, ну или если сам Оливер не давал ей запрос. Оно и логично: если бы вдруг эта скучная программа под руку начала говорить о витаминах, недостатке белка или снижении уровня какого-то там показателя из-за отсутствия полноценного сна, Оливер вообще бы на нее не соглашался, а терпеть ее по утрам и после заданий можно было.

Когда он выбрался из душа, система выдала ему большой список погрешностей и заставила принять целую жменю препаратов. Ради этой функции Оливер возил с собой сумку с витаминами, какими-то микроэлементами и прочей капсулированной фигней.

– Как скажешь, Шеф, – отвечал он своей системе, выпивал все, что ему велели, даже не вникая, что там ему подсунули. Он уже привык, что после каждой миссии баланс каких-то там процессов нарушается и какие-то там запасы в организме надо восполнять. Он просто кивал на все это и делал, как ему сказали, абы снова резать не пытались – операций с него уже хватило, а таблетки, даже самые гадкие, едва ли сравнятся с «ничего», которым он периодически питался в Пекле.

После стакана капсул он натянул на себя вещи, в которых приехал: не те дранные шмотки, которые было не жалко, а нормальную одежду. Брюки, рубашка, черный плащ, а вместо берц кожаные туфли, как у бизнесмена, а не вояки.