Александр Верт - Пекло 3

Вещей у него почти не было. Сумка с лекарствами, пара штанов и маек, вещмешок для берц. Их он ценил больше всего, потому что когда-то делал на заказ, чтобы шипы на подошве были там, где он хотел, и металл украшал носки так, как он привык, напоминая те самые разбитые в Пекле ботинки.

Только их он и сложил нормально в вещмешок и уложил в сумку. Все остальное вкинул как попало и покинул номер, оставив там даже купленную для задания одежду. Какой-нибудь нищий работник обязательно ее подберет и вряд ли посмотрит на дырку у штанов. Латку на такую дырку сделать слишком просто, а толк в латах тут знают, Оливер это сразу понял по внешнему виду людей, умеющих по-своему выживать в цивилизации.

Вместо того чтобы предупреждать, что он уехал, он оставил внизу ключ и подобие визитки – этакую напоминалку о том, куда именно за постой направить счет. Такими тратами занимался специальный комитет при бухгалтерии ЗАП. Они предоставляли нужные данные и право тратить почти неограниченное количество денег; правда, за все траты потом все равно надо будет писать отчет, поэтому обычно Оливер тратился так только на гостиницы и иногда на аренду местного транспорта. Даже за парковочное место для личной капсулы он предпочитал платить из жалования, а не из командировочных, чтобы не отвечать на глупые вопросы.

– Почему вы оставили капсулу там, а не в центре? Зачем? Это имело какое-то стратегическое значение?

Почему-то ответ «так удобней и вообще-то дешевле» работников комитета не устраивал. Они, конечно, гасили траты, но заставляли Оливера пять раз закатывать глаза и обязательно доводили до мата. К гостиницам они тоже придирались, но реже, а к дешевым – почти никогда, что тоже помогало делать выбор в их пользу.

Меньше всего Оливер хотел, чтобы его кто-то трогал, по любому вопросу. Поработать – это всегда пожалуйста, что-то объяснять – давайте без меня.

Закурив, он пошел в сторону завода, что располагался в двух кварталах отсюда. Там, на крыше одного из складов, стояла его капсула. Такая условная аренда ему почти ничего не стоила. Его начальник просто отправлял уведомление, что надо принять сотрудника ЗАП в такое-то время. Все.

Теперь его по коду с браслета пропускала охрана на проходной, озадаченно спрашивая, сможет ли он без заведующего складом попасть на крышу. Лестницы ведь там нет.

– Я сотрудник ЗАП, – устало ответил им на это Оливер, – я могу забраться куда угодно.

О том, что он еще и киборг, он благоразумно не говорит, о скрытом механизме в его механических ногах тоже. Незачем это знать случайным лицам, а вот про ЗАП знать можно. Он все равно не засекречен. Факт его службы был озвучен самими верхами ЗАП в свое время, да и пытаться на него как-то влиять никто не станет. Он исполнитель. Он – оружие ЗАП, а не его голова. У него нет каких-то тайных знаний. Он знать не знает, кто именно его начальник. Он просто подписан, как «Командующий отделом 37». Оливер даже не знал, что такое это самое «37», есть ли в нем какой-то смысл или это порядковый номер; а если порядковый, то сколько вообще есть отделов? Ему было все равно. Поэтому он был лучше других – держался принципа: не задавать лишних вопросов. Он их даже самому себе не задавал, просто выкидывал окурок на проходной и шел к ангару. Одним прыжком взлетал на трехметровую крышу, тяжело и шумно приземлялся туда и спешил к своей капсуле.

– С возвращением, – сообщил ему мужской голос автопилота. Его в женском амплуа Оливер тоже не выдержал.

– Режим ручного управления, – скомандовал ему Оливер, не дожидаясь запроса маршрута.

Он очень редко позволял искусственному интеллекту водить капсулу. В его качестве он не сомневался. Знал, что сойти с ума в полете он не может, но странным образом успокаивался, взявшись за штурвал.

Водить одноместную капсулу ему было совсем не страшно. Он знал, что никто не пострадает, а если приходилось кого-то везти, всегда нервничал и предпочитал автопилот. Карин в таких случаях он врал, что просто хочет с ней поболтать, а руки у него не дрожали бы, будь они не металлическими, и не вздрагивали от воспоминаний о посадке корабля в ангар на базе Зены. Если бы там кто-то пострадал из-за этой безумной посадки, он наверно не сел бы за штурвал никогда, а так, закидывая сумку, он занимал место пилота, разминал коротко шею, зевал и запрашивал себе еще дозу нейростимулятора. Компьютерная система, отвечающая за его здоровье, не возражала, поэтому он получил свою голубую таблетку и стартанул, не прощаясь с этой богом забытой планетой. Его сюда еще наверняка принесет какое-нибудь дело, потому что в таких местах и случается большая часть неприятностей, но это будет потом, а сейчас он разгонялся, отправляя уведомление о собственном маршруте. В случае, если он может кому-то помешать, искусственный интеллект ему сообщит, но он присылал лишь уведомление о необходимой осторожности при снижении на Фалконе, потому что коридоры пояса астероидов имеют динамическую подвижность.

«Свяжитесь с оператором в случае, если будет необходим проводник», – гласило сообщение, но Оливер только кивал ему в ответ, как будто это мог кто-то заметить, и направил капсулу резко вверх, буквально вырываясь из планетной атмосферы, и мчался дальше, облетая крейсера и пассажирские корабли.

Если бы капсула была способна на гиперпрыжок, он домчался бы до Фалкона за пару минут, но она была слишком маленькой и простой для такого рода техники, потому приходилось «тащиться» на околосветовой скорости, жалея, что он не раздобыл себе перед полетом кофе.

«Ничего, дед тебе все добудет: и кофе, и бутерброды, и даже шоколадку на десерт», – подумал Оливер, сам себе усмехаясь.

Сам он как-то равнодушен был к шоколаду, но с дедом разделить толстую плитку горького, запивая чаем, было какой-то странной традицией из детства. Только шоколад там был слаще и в чай коньяк никто не подливал.

В полете он просто отдыхал. С привычной легкостью миновал коридор пояса астероидов, по сути влетел в одну из труб, убедившись, что проход свободен, пролетел по ней и снизился над одним из самых крупных городов, выросшим вокруг главного технического университета человечества.

Тут когда-то учились и Виту, и Мартин, а еще именно тут Виту писал свою первую научную работу и даже читал потом лекции.

Все это Оливер знал из личных дел бывших товарищей, которые ему позволили прочесть, и хоть понять много из сухих фактов не получалось, но Оливер зачем-то их все запомнил и хранил в голове вместе с воспоминаниями. Забывать он ничего не хотел.

Где-то в этом здании когда-то ходили уничтоженные из памяти этого места двое его товарищей.

– Я скоро буду на месте, – сообщил Оливер через браслет деду, отправив голосовое сообщение, а сам, сделав круг вокруг университета, пролетев над полем для разных спортивных игр, над парком, где уже лениво бродили студенты, начал снижаться.