Александр Верт - Пекло 3

Когда они влетели в кабинет, там была Моника. Она ставила на стол тарелку с сэндвичами и собиралась принести чай, но Оливер, увидев ее, рявкнул:

– Выйди!

– А чай? – растерянно спросила Моника, дернув плечом.

Обычно она нормально общалась с Оливером – коротко, по делу и, даже зная его прошлое, она не поверила бы, что он может быть грубым, а теперь он был готов наброситься на нее, а она не понимала почему.

– Потом чай, – ответил Симон, утешающе погладив ее по плечу. – Иди, все потом.

Моника кивнула и вышла, понимая, что не ее это дело пытаться понять, что происходит у Финреров, надо будет – люди поважнее разберутся, а она пока разберет бумаги.

Не в силах ни о чем думать, Оливер сел в кресло деда и просто ждал, пока тот, склонившись над панелью, откроет свою почту и включит видео, подписанное: «Оливеру от Демонов».

На большом экране тут же появилось изображение. На фоне блестящей металлической стены стоял Виту. Его правую щеку искажал грубый шрам и, видимо, мешал ему симметрично улыбаться. Левый уголок губ был чуть выше, и это добавляло его улыбке коварства. Волосы он снова отрастил, но они были завязаны в хвост на затылке. На нем были черные джинсы, белая футболка вместо рубашки и пиджак – черный, атласный. Оливер догадался, что он дорогой, но не предположил бы, что он из последней коллекции бренда, который Виту, когда-то любил.

– Я – Витур Калибан, капитан «Демона». Ваш корабль захвачен нашим электромагнитным полем. Попытка сбежать уничтожит вас. Единственный шанс спастись – это выполнить наши условия, – спокойно и уверенно сказал он в кадр, а потом усмехнулся веселее. – С тебя, Оливер, полагается поржать, потому что я действительно вот уже пять лет раза два в неделю заявляю подобную дичь, а потом требую денег, топлива, шлюх, ну и других глупостей по мелочам.

Оливер посмотрел на деда. Тот сел в стороне, потому что уже все видел, но побледнел так, словно, правда, видел призрака, но видел точно так же, как видит его Оливер, и это немного успокаивало. Хотелось, чтобы кто-то сказал, что это не бред, не галлюцинация, что это все по-настоящему, но верить оставалось ошарашенному взволнованному взгляду деда, который явно хотел, чтобы кто-то сказал ему то же самое.

– Начну с главного. Мы знаем, как у тебя дела; в курсе, где ты сейчас работаешь, поэтому сразу говорю: скрывать факт этого послания – не нужно. Можешь сразу начальству отправить – все равно никто не отследит, где мы и откуда все это было отправлено. Меньше всего нам хочется, чтобы у тебя были неприятности, но рассказать тебе о том, что происходит, тоже хочется. Мы назвали корабль Демоном и сейчас нагло грабим контрабандистов. Они, бедные, потом не могут сказать, что на них напали и отжали контрабанду. Мне их иногда просто жаль, но я все равно получаю, что хочу. Один только раз мы украли стоматолога, правда заплатили ему потом и вернули, а он вроде даже не пожаловался – хороший человек, но имени его я не скажу. Зато историю, зачем он нам понадобился – очень даже. Мы нашли главный источник радиации на корабле, и это оказались прекрасные Волчьи зубы, – Виту рассказывал и почти смеялся, сцепив вместе ладони, как будто они просто болтают у костра, как когда-то давно. – Будучи гениальными, Волки устроили логово, как мы уже выяснили, возле разрушенного ядерного реактора, разобрали одну из защитных стен и порезали ее на зубы, а потом благополучно умирали от проблем с кровью, поэтому мы повыдирали все эти зубы, и пришлось всем вставлять новые, особенно Ирону. Этот жук все еще жив. Мы заполучили нужные лекарства, хорошее оборудование. Иногда приходится переливать ему кровь, но сейчас он у нас в ремиссии, чувствует себя отлично, но дрыхнет, потому что полночи ковырял со мной новый двигатель. «Демона». Мы, конечно, уже пару раз его перестроили, усовершенствовали, и он теперь у нас реально крутой корабль, а не та жестянка, которой ты когда-то рулил. Кстати, рулит ей Кирк. Он сначала ворчал, что это сложно, а теперь говорит, что все херня – чуть сложнее танкобура. Кстати, Кирк, не скажешь пару слов Бешеному Олли?

Камера развернулась и показала Кирка за штурвалом. Он был огромен, лыс, небрит и говорил неизменно все о том же.

– Нахуй пусть идет, – сказал Кирк и показал фак, а потом обернулся с улыбкой, давая понять, что он как прежде считает Оливера другом, но говорил он о другом: – Давай просто никогда не будем пересекаться. Так будет лучше для всех.

– Это точно, – согласился внезапно Ярван.

Оливер узнал его по голосу и только потом увидел в кадре. Ярван стоял в одних камуфляжных штанах с жетоном на груди и мерцал красным искусственным глазом, вставленным на место дыры. Мартин в новых желтых очках, кажется, висел на нем мгновение назад, а теперь дернулся, смущенно отворачиваясь.

«Придурки», – со счастливой улыбкой подумал Оливер, а Виту сказал это вслух:

– Ну вы и придурки, конечно.

Ярван просто посмеялся, махнув рукой, а камера снова показала Виту – расслабленного и спокойного.

– У нас все хорошо, – сказал он уверенно. – Мы по-своему свободны, и, кстати, это видео снимает Зайна. Она теперь непрозрачная и у нее крутой рыжий парик: если не знать, что она ИИ, можно принять за теплую бабу.

Виту в голову едва не прилетел туфель, но он успел увернуться со смехом.

– Но да, все еще иногда пытается кого-нибудь убить – туфлей, например. Всех, кроме Кирка: его она очень любит, а Мартин – Ярика, – добавил он при этом, как бы прикрываясь рукой, как будто это поможет скрыть его слова.

– Виту! – тут же возмущался Мартин где-то за кадром, а Ярван смеялся, сначала над этим нелепым возмущением, потом над привычно членной шуткой Кирка, которую Оливер не расслышал, но все равно улыбнулся.

– Короче, береги себя, а мы будем где-то рядом, – сказал Виту и махнул рукой, давая сигнал об отключении камеры.

Экран потух, а Оливер продолжал на него смотреть, а потом закрыл лицо руками и замер.

– Оливер, ты… в порядке? – осторожно спросил Симон, подойдя к внуку.

– Да, они такие придурки, – ответил Оливер и выдохнул с улыбкой, смеясь от еще одного антиматерного разряда.

– Ты много лет их знал? – спросил Симон, глядя во влажные от слез глаза.

– Кирка – все восемнадцать, – тихо ответил Оливер.

Он почти не говорил о Пекле, просто никому ничего не рассказывал, а остальные не спрашивали, а тут оно вырвалось само, и он стал рассказывать все. Про падение капсулы, про Ястребов, про клеймо на заднице, наркотический кактус, убийство Якпета, про Демонов, Кирка, про Зену, войну с Ярваном и последующий союз, но рассказывать не как историю, а как бурю, которую он пережил – со всеми страхами, сомнениями, удивлениями, которые остались до сих пор.

Он говорил, а Симон слушал, только сходил за чаем и подсовывал внуку сэндвичи, ужасаясь кривому сбивчивому рассказу.