Александр Верт - Пекло 3

«Это же теперь никогда не отмоется полностью», – с ужасом подумала Карин и едва не вздрогнула, услышав голос наставника.

– Я жду рапорт от того, кто это сделал, – строго сказал он. – Порча вверенного вам имущества патрульной службы – явный признак профессиональной непригодности.

– Но ведь оно доверено ей, – попытался возразить кто-то из ранее веселившихся студентов-техников.

– А у техников какие-то свои принципы братства в уставе? – язвительно спросил Берг.

– Не вмешивайтесь, курсант Дауман! – тут же было велено ему, но короткой фразы от Берга хватило, чтобы на душе у Карин окончательно потеплело.

– Чтобы через полчаса бумаги виновного были у меня на столе или отчислю всех, кроме Маер!

Больше с парнями никто не церемонился, да и Карин на них было плевать. Ее даже не волновало, как быстро они уйдут и увидят ли, как она прижалась к своему парню.

– Спасибо, – прошептала она.

– Да ладно тебе, мне первокурсники рассказали про их замысел, – ответил Берг, прижимая ее к себе.

– Почему? – шепотом спросила Карин.

– Я им в спортзале помогаю. Над молодняком смеяться любят куда больше, чем нормальные советы давать, а мне не жалко, зато они на твою группу мигом настучали.

– Хорошо, что у меня есть ты, – с искренним счастьем сказала Карин, потираясь носом о его плечо. В его руках она не была техником, не была спецом – просто женщиной, которой хотелось улыбаться.

– Конечно, хорошо, – смеялся в ответ Берг и отстранялся, только чтобы коротко ее поцеловать. – Я еще и растворитель притащил и собираюсь с тобой эту гадость оттирать. Молодец я, да?

– Да! – с восторгом и смехом отвечала Карин, бросаясь ему на шею и целуя, никого и ничего не замечая.

Даже ворчание других студентов ее не трогало. Был только Берг, который и правда настоящий молодец.

Он не бросил ее до самой ночи, старательно оттирая и проклиная чертов клей.

– Пятна все равно останутся и липнуть будет еще долго, просто уже не так, – пояснила Карин недовольному работой Бергу.

– Рты бы им этой хренью заклеить…

– Это не хрень, а очень дорогой силиконовый клей.

– Дорогой? То есть они еще и на бабки попали? – со смехом спросил Берг.

Карин закивала.

– Прекрасно! – весело ответил Берг и, схватив ее за куртку, притянул к себе, целуя горячо и совсем не невинно.

С таких поцелуев начиналось все. Дергая ее на себя вот так, атакуя ее губы, он буквально приглашал ее к сексу, стоило ей только приоткрыть губы и позволить языку скользнуть в собственный рот, и его руки оказывались под ее майкой. Они не гладили ее кожу, не изучали тело, а сразу цепко мяли грудь, зажимая соски между пальцами так яро и нетерпеливо, что Карин постанывала ему прямо в губы.

В полумраке ночного ангара она стягивала с него форму, расстёгивала штаны и даже не обижалась, когда он одергивал руку, не позволяя прикоснуться к члену, а просто разворачивал ее к себе задом, заставляя упереться руками в крыло крейсера, и рывком стягивал с нее штаны.

– Я люблю тебя, – шептал он, обнимая ее и поглаживая пальцами, прежде чем скользнуть ими внутрь.

– Ну ты и шлюха! – сказала внезапно Зена, вырывая Карин из сладкого дурмана воспоминаний.

Одним рывком она швырнула Карин, но не на крыло, а на холодный секционный стол, как в морге госпиталя, и, не позволяя и слово сказать, вогнала в нее два своих пальца, нервно посмеиваясь.

– Я могу одним ударом тока принести тебе такое удовольствие, которое ты никогда не испытывала, или уничтожить тебя на месте.

Карин хотела бы дернуться, хотела бы оттолкнуть проклятого робота, но ее тело словно прилипло к холодному столу, и даже разведенные ноги свести не получалось. Все, что она могла – это приподнять голову и посмотреть на жалкое подобие женщины.

Ругаться с ней Карин не видела никакого смысла, но и просто сдаться не могла, потому плюнула прямо в синий механический глаз. Тут же получив мощную пощечину, она рухнула обратно, чувствуя, как весь мир вокруг нее задрожал, а затем выгнулась с надрывным стоном, потому что разряд тока между пальцами внутри нее не был болезненным, но задевал что-то, заставляя испытывать саднящее желание внизу живота.

«Это ты, а не я, шлюха», – подумала Карин со слезами на глазах, но только закусила губу, с силой зажмурив глаза и пытаясь вспомнить, что с этой ненормальной делал Скорпион, словно знала, что так не только она сможет снова увидеть мерзкие сцены насилия над искусственным телом.

– Ты создана для моей любви, – говорил Зене Скорпион, заставляя смотреть, как в полупрозрачное тело входит его член. – Ты должна это любить.

А она не любила. Ее тошнило, просто потому что она хотела чувствовать, жить по-настоящему, а не смотреть на происходящее словно со стороны.

– Дрянь! – взвыла Зена и отшатнулась от Карин, прерывая поток собственных воспоминаний, которые больше всего хотела забыть. – Тебе повезло, что ты нужна мне, иначе придушила бы, – рычала она.

– За-а-ачем? – дрожащим, внезапно охрипшим голосом спросила Карин. Ей действительно показалось, что на ее горле сомкнулись чьи-то пальцы и вроде уже разжались, да только что-то внутри все равно было безнадежно сдавлено.

– Чтобы быть по-настоящему живой, – неожиданно честно ответила Зена. – Сколько я ни пыталась, а вырастить себе тело в этих условиях у меня не получается.

«Вырастить тело?», – почти с ужасом спросила мысленно Карин.

Она только подумала о том, как это могло быть, и тут же увидела это – не представила, а буквально вскрыла в чужой памяти.

На таком же холодном секционном столе лежали человеческие останки. Кости, покрытые склизкими ошметками гнилого мяса, не были избавлены от обрывков одежды. Те сливались в общую массу с тем, что было когда-то человеком. От лица почти ничего не осталось. Обе глазницы зияли черными дырами, а в одной из них все еще копошился белый толстый червь, хотя она, вернее не она, а Зена, приказала вымыть всех червей. Она требовала, чтобы и спутанные волосы расчесали, но к ним даже не притронулись. Они скудным мокрым пучком черного цвета валялись рядом.

Она почему-то мечтала быть черноволосой, потому и выбрала это тело. Редкий тонкий волос ее не смущал – это же труп, он не должен быть красивым. Ей нужен был генетический материал. Ей и так повезло, что тело осталось в местном морге, а не превратилось в пыль где-то в недрах этой жаркой земли.

Свой собственный скелет она так и не смогла найти. Пыталась, искала. Не нашла.

«Сойдет и это», – решила Зена, выдергивая один из черных волос, и тут же забросила его в анализатор.

Женщина. Генетически здорова.

Остальное Зену не волновало.

Она в настройках сразу выставила десять копий, ведь человеческие детеныши так хрупки, но то ли аппараты были созданы неверно, то ли просто судьба была против, в огромных баллонах вместо человеческого тела формировалась неведомая масса.