Александр Верт - Пекло 3

Об этом Дориан думал, даже когда наблюдал за разборками Шефа и Лотара, совсем не понимая, какая собака между ними успела пробежать.

«Я помогу», – писал Лотар на своем планшете.

– Завтра. Подумаем, об этом завтра, – устало сказал Шеф. – Дориан, выруби его, чтобы поспал нормально. С остальным ты ведь ничего не сможешь сделать?

– Ну разве что мазью от синяков шею помазать, только у нее срок годности вышел две сотни лет назад. Боюсь, она термоядерная.

– Термоядерных мазей не бывает. Как энергетик говорю, – внезапно прошептал Виту, не открывая глаз.

От такого заявления все сразу затихли, глядя на Виту. Тот дернул уголком пересохших губ, очень осторожно пошевелил ими, стараясь не дергать разорванную щеку, и приоткрыл один глаз.

– Ты как? – спросил Дориан, как врач плохо представляя, как себя может чувствовать пациент, перенесший в подобных условиях операцию.

– Паршиво, – признался Виту и тут же закрыл глаза.

У него болело в груди, причем как-то во всей и сразу, так что было совершенно непонятно, откуда и куда растекается это ощущение. Кололо где-то под лопаткой. Щеку жгло. Раненое бедро саднило. Еще и в носу что-то щекотало. Очень хотелось пить, но при этом во рту и в глотке все походило на наждачку, потом даже от мысли о воде было дурно, ну или просто было дурно, а в голове в порядке какого-то бреда появлялась мысль о желеобразном плазменном элементе, который надо запихнуть обратно в тюбик.

«Наверно, у тебя жар и ты бредишь», – поставил он себе диагноз даже без Дориана, а тот безжалостно приподнял ему голову, подсунул еще одну подушку, заставляя стонать от боли в груди и правом боку.

– Пей, – тут же велел он, подавая ему кружку. – Я не могу тебе тут в вену ничего влить. И так через зонд тебе влил все что мог.

Виту поморщился, благоразумно кривя левую половину лица, но спорить не стал. Даже кружку отбирать не пытался, придержал ее одной рукой и сделал несколько глотков, не догадываясь, какую пытку уготовил ему врач. От каждого глотка боль усиливалась. Щеку словно раздувало, еще и под лопаткой будто ножом ковырялись.

– Потерпи, – просил Дориан. – Выпьешь все и сразу спать.

Виту на него смотрел недовольно, но даже в мыслях не возмущался – сил у него на это не хватало, зато, пока Дориан отвлекался на него, Лотар спокойно писал Шефу:

«Забудь все, что я успел тебе наговорить. Ты прав. Это было давно».

Тот внимательно смотрел на надпись, потом Лотару в глаза и кивал, почему-то веря в такую перемену.

– Но все остальное завтра, – говорил он, заканчивая разговор. – Спи. Мне тоже надо поспать, особенно, если за штурвал действительно придется сесть именно мне.

Лотар устало улыбнулся и кивнул. Его внезапно охватило странное чувство правильности всего происходящего. Оно было мерзко, гадко, на грани безумия, но почему-то правильно. Даже тот факт, что сесть за штурвал он не сможет, с двоящейся-то картинкой в голове, был как никогда уместным. Он лишь помощник, а лететь туда должен не он, не он должен быть командиром в предстоящей последней битве, а Шеф, собравший вокруг себя настоящее братство Демонов.

Шеф лежал на кровати и смотрел в потолок. Сам факт существования кровати вызывал в нем странное неудобство. Мягкий матрас, по соображению остальных, должен был помочь ему отдохнуть, но получалось только смотреть в потолок с неустанной тревогой.

Еще и фраза Берга, брошенная ему, не давала покоя.

– Ты этого хочешь, – сказал он и был прав.

Сесть за штурвал все еще хотелось, но это было чем-то слишком далеким и потому неприятным, страшным, как замурованная тайна прошлой эпохи.

Почему-то вспоминался дед, что уговаривал кого-то из своих знакомых разрешить внуку запустить особую программу.

– Ты же знаешь, Франк, на что была способна его бабушка. Он явно в нее, – говорил он этому своему знакомому. – Просто представь, какой пилот из него выйдет, если сейчас дать ему попробовать настоящую симуляцию.

Его знакомый на это качал головой и не спешил отвечать, но подходил к одиннадцатилетнему Оливеру, что стоял у стены и тихо ждал. Лица этого человека он уже не помнит, а вот разговор так и не забыл.

– Твой дед говорит, что ты хочешь стать пилотом.

– Командиром космического патруля, – поправил Оливер.

Мужчина хмыкнул, но смеяться над его словами не стал, а протянул ему руку для настоящего взрослого рукопожатия.

– Я был командиром твоей бабушки, – признался мужчина, когда Оливер с гордостью пожал ему руку. – Она была гениальным пилотом.

Олли кивнул. О бабушке он почти ничего толком не знал. Она погибла еще до его рождения. Ее фотографии всегда были у деда дома. На одной из них она была в форме ЗАП, держала в руках шлем и улыбалась так, словно за ней на этой самой фотографии был не сверхскоростной крейсер быстрого реагирования, а карусель с единорогами; по крайней мере, точно так же улыбалась его маленькая сестра только рядом с каруселью.

Он спрашивал у деда, чем именно занималась бабушка, но получал смутные ответы вроде «защищала нас», поэтому ему сложно было что-то ответить этому человеку. Да, как-то дед говорил, что у него талант к пилотированию, как у бабушки, но на этом знания заканчивались.

– Недовольный-то какой, – рассмеялся мужчина, – точно твой внук: даже ворчит, как ты – молча, глазами.

Дед при этом только руками развел, а Оливер отвел взгляд в сторону, чтобы никак на все это не реагировать.

– Не обижайся, – тут же сказал ему мужчина, – работа твоей бабушки – дело секретное, но она действительно была очень талантлива и, если ты в нее, цены тебе не будет, когда подрастешь. Идем, я покажу тебе пару интересных вещей.

Его попросили закрыть глаза и не подсматривать, когда они спустились на лифте на какой-то из нижних уровней: не то минус девятый, не то девятнадцатый – почему-то он помнил цифру девять и помнил, что это было подвальное помещение; злился, оттого что надо было держать деда за руку и не открывать глаза. Его это смущало, хотелось возмутиться, что он слишком взрослый, для того чтобы его водили за ручку, но страшно было, что его вообще никуда не отведут и ничего не покажут, если он начнет сейчас спорить.

Потом он и не вспомнил про это неловкое ощущение, все затмило пару часов на симуляторе рядом с другом деда. Ему позволили поуправлять сложными кораблями, пострелять энергетическими блокаторами и даже выстрелить на поражение в особо опасный, по данным симулятора, борт.

– Только никому ни слова, – сказал после этого мужчина, подмигнув ему, – даже деду, а то он не поймет.

– Чего он не поймет? Он уже смирился с тем, что я в военные хочу.

– Просто не говори.

Мужчина улыбался, а теперь Оливер прекрасно понимал, что стрелять на поражение без особой подготовки тоже не разрешено, на крейсерах патруля и оружия такого не было.