Александр Верт - Пекло 3

Шеф догадывался, что космический патруль – это малая часть ЗАП, действительно просто патруль, как охрана. Их задача заметить вора и, быть может, его поймать, а для по-настоящему опасных вещей есть совсем другие люди. Тогда мальчишкой он этого не понимал. Просто не мог понять, что за чем-то, всем известным, может быть что-то, о чем все молчат.

Теперь же он был уверен, что ЗАП – это не только красивый караул у самых значимых объектов для человечества, не только таинственные отряды особого назначения, а огромная машина, о работе которой он уже никогда и не узнает. Его бабушка явно была частью этой машины. Она не погибла, ее именно убили. Когда ему в детстве говорили это самое «погибла», он представлял себе что-то вроде космической аварии со взрывом крейсера или станции, а теперь понимал, что все было не так. Ее убили, когда ее отряд ликвидировал кого-то, кто заведомо получит смертный приговор. Ее убили такие, как он сейчас. Таких, как она, отправят на зачистку ЗиПи3. Такие, как она, убивают таких, как он, а он будет убивать таких, как она, когда придет время, потому что, когда сюда явится ЗАП, он не будет ждать, когда его пристрелят, а постарается сделать все, чтобы высадить им как можно больше мозгов на песок Хайбы. Почему? На этот вопрос он не знал ответа, просто знал, что будет бороться до конца, все равно он уже не человек, а Демон, даже не зверь.

На фоне этого думать о штурвале корабля было слишком сложно. Признать, что он этого хочет, было почти тем же, что захотеть стать частью ЗАП, захотеть стать своим же врагом. Если бы не Карин, он точно сказал бы «нет» и махнул на все рукой. Оливер Финрер, который хотел летать, мертв и обсуждать это нет смысла, но его ждала Карин, и что с ней было – не ясно.

«Просто хватит думать, – сказал он сам себе. – Спи!»

Это был почти приказ, мысленный окрик, но при этом он даже глаза не закрыл. Смотрел в потолок, путаясь в воспоминаниях. Отец, мать, дед, сестра, уроки, симулятор, стрельба из лука, школа, дополнительные курсы. Прошлая жизнь, которую он, как ему казалось, забыл, снова восстала в сознании во всей своей красе.

На него у семьи были большие надежды. Его мать была больна. Ей нельзя было рожать еще одного ребенка, потому Олли точно знал, что останется единственным наследником рода Финреров. Когда твой дед известный ученый, а отец политик, у тебя нет выбора – ты просто обязан стать успешным, особенно если ты единственный. Это с планами Оливера совпадало, но исчезло, как дым.

Теперь у родителей осталась только Лита – девочка из инкубатора, генетически сестра ему только по отцу. «Потенциально опасен для социума» – был диагноз матери, так опасен, что и Оливеру в детстве несколько раз приходилось общаться с психиатрами. Его проверяли, как будто он сам на грани безумия, а после убийства и вовсе спорили: адекватен ли он или все же невменяем. Результат спора на приговор никак бы не повлиял, но оно почему-то всплывало в памяти, а от всей этой кучи воспоминаний становилось тошно.

– Спи, – прошептал он себе вслух, надеясь, что собственный голос его хоть немного отрезвит.

– Да не могу я, блять! – ответил ему на это Кирк, подорвавшись с кровати.

Справедливо было решено, что они друг другу в одной комнате мешать не будут, еще и на двух разных кроватях у разных стенок, а вот с самими кроватями явно вышла промашка.

– Мне, блять, тут так мягко, что жопа волнуется, – сказал Кирк. – Как будто мы в какой-то пизде, а меня не предупредили. Ебучий матрас.

– Так убери его, – спокойно сказал Шеф, понимая, о чем именно шла речь. Он и сам был внутри слишком напряжен из-за этого раздражающего чувства «комфорта», как бы нелепо это ни звучало.

– Да нахер, лучше просто на полу, – заявил в итоге Кирк и улегся на пол между кроватями. – Если наступишь на меня, вставая, я тебе ноги оторву, – предупредил он, с удовольствием устраиваясь на холодном металлическом полу без подушки и покрывала. Так было привычней и потому спокойней. – Другое дело.

– Да, – зачем-то согласился Шеф, продолжая смотреть в потолок.

Он уже понял, что не уснет, если не ляжет на пол, а еще лучше на решетку кровати, без матраса, или что там под ним таится, но шевелиться при этом не мог. Для того чтобы встать, ему тоже нужно было сделать над собой усилие, а причин для этого не было. Он порой не спал три ночи подряд без всякого отдыха и ничего, а тут полежит – уже замена сну: как минимум, тело перед боем наберется сил, а для адекватного плана у него есть Берг – тот справится. Ему ведь тоже дорога Карин.

Снова вспомнив ее, Шеф крепко сжал кулак и неожиданно для себя оскалился, с трудом вспоминая ее лицо и цвет глаз. Почему-то в памяти куда сильней отпечатались прикосновения, запах, шепот. Почему-то он не мог вспомнить ни один нормальный разговор – только ее глупые мечты о том, как они покинут эту планету.

– Ты сможешь вернуться домой, понимаешь? Тебя ведь не должно здесь быть, а значит…

– Ничего это не значит. Я считался особо опасным еще тогда, теперь-то…

– Теперь ты опытный. Просто подумай, как много ты мог бы сделать для людей, если бы стал офицером ЗАП?!

Она брала его за руку и заглядывала в глаза с такой надеждой, с таким восторгом, что Оливеру становилось тошно.

– Наивная. Кому я нужен, – вздыхал Шеф, боясь ей прямо сказать, что никуда не полетит с ней, потому что не хочет назад, потому что не знает, как вернуться назад. Да и зачем тоже не знает. Хотя и надежд Карин он совсем не разделял. Ему виделся один сценарий. Вылет. Арест. Комиссия. Разбирательство. Новая капсула. Новое ЗиПи. И все сначала.

Зачем?

Заранее тошно.

В дверь кто-то очень тихо постучал – не кулаком, а пальцами. Шефу даже показалось, что по ней просто провели рукой в нерешительности.

– Что? – тут же подал он голос, приподнимаясь и оборачиваясь на дверь.

Кирк при этом не шелохнулся, продолжая храпеть. У того тоже был свой набор уникальных способностей. Как истинный Демон, он засыпал мгновенно, просыпался тоже, но при этом не дергался от каждого шороха, будто в его голове всегда работал анализатор звуков, который решал, что нормально, а что опасно. Он, как и Шеф, мог подорваться от тихого шороха рядом, а мог не проснуться от падения металлического ведра, если знал, что ведра могут падать. Его и выстрел не разбудил бы, если бы он знал, что будут стрелять. Голос Шефа, видимо, был для него нормой, потому и реагировать на него не было смысла.

А вот от света он поморщился и даже приоткрыл глаз, когда дверь открылась и заглянул Мартин.

– Я просто… там в информации паука я смог кое-что изъять, – сказал он.

– Что-то важное? – спросил Шеф, быстро вставая на ноги.

Кирк только промычал что-то и повернулся на бок, чтобы свет его совсем не трогал. Его информация явно не волновала, а Шеф был рад поводу подняться.