Александр Верт - Пекло 3

– Не то чтобы важное, просто там Карин…

У Шефа от такой новости сердце на миг замерло. Он ощутил, как внутри все дернулось от сильного волнения. Он старался не думать о том, что никак от него не зависит, но все равно думал. Как она? Что с ней?

Он быстро вышел, не обуваясь, и последовал за Мартином. Тот отвел его вниз, в общую комнату, где на кресле сидел Берг и, нервно кусая губы, смотрел на экран. Там была Карин. Ее глаза были скрыты шлемом. Губы были разбиты. Руки и ноги скованы. Она тяжело и прерывисто дышала, иногда пыталась что-то шептать. На полу, в луже, лежали обрезанные волосы.

– Су-у-ука, – прорычал Шеф, глядя на это.

– Да, – согласился словно эхо Берг и закрыл глаза, когда Зена в кадре, как бешеная, бросилась на Карин и снова ее ударила, вцепившись сначала ей в горло, а потом, опомнившись, наотмашь ударила по лицу.

Она что-то орала, возмущалась, кричала, но Шеф на нее уже не смотрел.

– Увеличь вот это, – просил он у Мартина, ткнув в один из мониторов, попавших в кадр. – Это ведь эта комната, да?

– Кажется, да, в режиме тепловизора, – сообщил Мартин, спешно увеличивая изображение.

– В таком случае она все еще может за нами следить. Мы ведь не обсудили толком план?

– Нет, только если она видела мои записи, но в режиме тепловизора это невозможно, – сообщил Берг, покосившись на экран.

Он не заметил даже работающих в помещении мониторов. Его занимала одна лишь Карин.

– Тогда держи его пока в голове. Обсудим на рассвете внутри корабля, и иди спать – мы с тобой нужны ей.

– Сильными и способными на все. Знаю, – ответил Берг и просто закрыл глаза, собираясь поспать прямо здесь в кресле, потому что так ему почему-то было спокойней. Шуршания Мартина, бегающего пальцами по панелям, для него были как снотворное, будто они снова в общежитии патруля, а Карин решила ночью написать какой-то код для простого ИИ, который, по ее мнению, должен облегчить им жизнь.

– Если нам нужна такая программа, ее можно купить, – всегда напоминал ей Берг.

– Зачем покупать то, что я могу сделать сама? – возмущалась Карин, а потом страдала ночами над панелью.

Это Берга только умиляло.

«Наверно, теперь она будет ненавидеть все искусственные интеллекты и программы», – думал Берг, а вот Шеф больше ни о чем не думал.

Короткое видео, как хлесткая пощечина, ударило его по лицу, напомнило, где он и кто, а главное – зачем ему нужно на остров. Прошлое, будущее, надежды и сомнения – все это не имело смысла, пока какая-то неадекватная машина пытается поджарить мозги лейтенанту Карин Маер. Даже тот факт, что для него она не просто лейтенант, ушел на второй план.

У него была задача, и он должен ее выполнить любой ценой, а для этого надо было лечь и уснуть до рассвета. Теперь ему хватало силы воли, чтобы именно так и поступить. Лечь, закрыть глаза и исчезнуть в пустоте без снов и волнений.

Говард Родерхайм – маленький остроносый человек с большими амбициями, нервно кусал губы, глядя на новые результаты расчетов от вычислительной машины. Взгляда на несколько контрольных цифр хватало, чтобы нервно швырнуть листы себе под ноги.

– Твою мать! – рычал он, требуя еще одну чашку крепкого кофе.

– Ваш организм, – начала его личная компьютерная система свое предостережение, но он не слушал, нервно рыча.

– Мне плевать, что ты там думаешь про мой организм!

– Вам нужен сон. Ваша нервная система не способна выдержать такой уровень стресса, – спокойно говорил компьютерный голос, но слушать его Говард не стал.

– Раз такая умная, заставь эту хреновину не думать, что два плюс два – пять! – ругался он.

– Я не имею доступа к оборудованию Земной Академии Наук, – спокойно сообщил голос. – Я слежу только за вашими параметрами и…

– И заткнись ты уже! – возмутился Говард и снял браслет связи с руки.

Без него компьютерная система ничего не могла сказать о его состоянии: ни давление, ни пульс, ни гневная дрожь по телу не были ей известны.

Оставалось сделать голос тише и просто игнорировать предупреждения.

– Принеси мне кофе! – велел он одному из своих помощников. Молодому парню, к которому система едва ли будет так придираться, а сам снова поднял бумаги, чтобы нервно посмотреть на третью строку.

«2+2=5», – было написано там. Он специально добавил этот простой расчет, чтобы проверить новые цифры, уже в третий раз.

Он не спал, все пытался оформить бумаги. Его помощники и лаборанты разбились на смены. Кто-то один все время был рядом, а остальные отдыхали, явно не собираясь надрываться так же, как руководитель проекта «Азазель».

– А смысл нам тут выслуживаться? Проект почти завершен. Нам с него ничего не перепадет, – рассуждали лаборанты.

– Просто невежливо, – пожимал плечами молодой ученый из команды, но дежурить тут сутками тоже не собирался. Так и получился жребий. Кто его тянул, оставался на ночь и дремал тут в кресле, пока не начинались какие-нибудь крики, как, например, сейчас из-за кофе.

Когда Симон Финрер потребовал расчеты, Говард выругался, но тут же пошел исполнять. Таблица была готова, надо было только поставить пару нужных цифр, установить параметры планеты, а дальше расчетная машина все посчитает сама, напечатав все нужное на плотной белой бумаге. Говард говорил, что бумажная версия нужна ему для удобства, что так проще воспринимать цифры и данные, якобы восприятие у него между планшетом и бумагой разное, но на самом деле Говард просто всегда завидовал славе ученых, о которых в архивах хранятся старые записи, потому он закупал самую дорогую и надежную бумагу, печатал свои проекты и бережно складывал дома в папке, мечтая, что когда-нибудь его потомки найдут эти записи и решат, что он великий человек.

В надежность компьютерной системы он не верил. Вернее точно знал, что ни одни данные просто так не исчезнут, а вот уничтожить их могут.

«Знаю я их, – рассуждал он. – Решат объявить оружие злом и уберут все! Кто знает, что им вообще в голову придет через тысячу лет. Вон когда-то люди за преступление живьем сжигали, а у нас высшая мера – это отселение, потому что мы бережем свою человечность».

От таких мыслей он обильно плюнул бы на пол, но точно знал, что его за такое поведение осудят. Возможное осуждение его останавливало, а вот мыслей о бескультурности данного действа даже не возникало.

«Настанет время, когда мне будет дозволено все», – думал Говард, уверенный, что после испытаний его заберут из этой дыры в какую-нибудь военную лабораторию.

Именно эта мысль заставляла его не отвлекаться от работы ни на минуту.

Он сделал расчеты и отправил их Финреру в кратчайшие сроки. Поставил гриф срочности на свои документы, а они все равно вернулись обратно через пару часов.