Александр Верт - Пекло 3

Все может быть не тем, чем кажется, – таким был самый важный урок Берга, который в него вколотила Хайба. Вторым стало – умение доверять таким, как Финрер, отбросив предрассудки. Этот человек знал, что делает, и не боялся спрашивать у профи о том, в чем ему не хватало знаний.

Шефу Берг верил, а вот Лотару не очень.

– Система справится, – говорил тот. – Взорвать нас тоже не так-то и легко: обшивка хороша, корпус крепкий, а мощности поля едва ли хватит остановить движок Калибана.

– Против этого психа электромагнитное поле однозначно должно распидораситься, – зачем-то вставлял на это Ирон с каким-то неуместным рычанием.

Кирк ржал с этой тупой шутки и требовал, чтобы ему дали «пять».

– Моя школа, – говорил он, чем срывал нормальное обсуждение.

Берг же при этом молчал. Все, что предлагал Лотар, казалось ему невозможным.

– Машина выдержит, – уверял он.

– Руки мои кривые не выдержат, – огрызался на это сомневающийся Шеф, но согласился, что другого варианта нет.

– Если протаранить ангар, мы даже на минимальной скорости повредим корпус, а нам на этом корыте еще улетать, – заключал Ирон.

Он почему-то особенно сильно ценил корабль и берег его, больше чем самого себя, буквально внушая всем веру в побег.

«Безумцы», – думал обо всем этом Берг.

Сам он просто хотел посадить Карин в эвакуационный крейсер вместе с Лотаром, а что потом – уже не важно. Шеф, кажется, чувствовал то же самое.

Где-то там плелись интриги, делились зоны влияния, переправлялась контрабанда и уничтожались ненужные проекты, а они тут просто выживали, проскакивали, как змеи, в щели между острыми клинками, рисковали и каким-то чудом не сходили с ума.

Он закрывал глаза и принимал тот факт, что им может быть конец, что Шеф может не развернуть вовремя корабль. Зена может не открыть ангар. И вообще, все что угодно может произойти, но Шеф почему-то все равно делает.

«Потому что не держится за жизнь», – внезапно понял Берг, открывая глаза.

Он видел Шефа, видел часть приборной панели, почти целиком состоящей из непонятных для него элементов, видел, как тот хмурится, выкручивая рычаг, прежде чем колеса соскальзывают с крыши. Он действовал так, словно уже мертв, и значения не имело, что именно остановит его существование – просто хотел не облажаться то ли перед живыми, то ли перед самой смертью. Он не пилот, не заканчивал академий, но все равно знает, что делать. Лотар ему почти не подсказывает, почти не страхует, а он профи, хоть и с ушибленной головой. Конечно, с двоящейся картинкой перед глазами никто бы не рискнул сесть за штурвал, и времени не было, но Шеф…

«Все, кто хотели стать, как он, остались жалкой пародией, и я в том числе», – без особой горечи сказал себе Берг и внезапно понял, что, если после всего случившегося у него и есть будущее, оно будет совсем другим, а следом вдруг поднялась неистовая злость на систему и идиотские взгляды на убийц.

«Мы имеем право на будущее. Мы все», – думал он, и идея улететь с этой планеты уже не казалась ему совсем безумной. Общество его не примет после всего, но не плевать ли ему на это общество? Он мог бы сбежать с парнями, раз он уже вне закона, отстреливать вот даже сраных контрабандистов, что жизни ему на службе не давали, а при надобности – с Дорианом латать парней. И это было бы лучше, чем тот жирный крест, который он – идиот – поставил на себя.

Этот приступ злости на самого себя и безвольную покорность обстоятельствам – а теперь именно так он смотрел на согласие с системой – совпали с крутым поворотом. На каменном берегу острова, возле самой базы, корабль развернулся на все сто восемьдесят градусов и двинулся к запертым воротам ангара. Именно в этот миг менялись настроение и взгляды Берга, а главное – к злости добавлялась надежда, что у него есть шансы на новую жизнь, потому что врата ангара все же открывались, прямо перед носом корабля. Недостаточно быстро, потому одна из острых граней все же задела часть ворот, сбив корабль с курса, и тут уже Лотар, не церемонясь, схватил штурвал поверх рук Шефа.

Не было никакой надобности в тонких маневрах, надо было просто выровнять курс, чтобы сорокаметровый корпус зашел в узкий ангар, не пострадав всерьез.

Двигатель был уже полностью отключен. Одно из колес проехало почему-то, заставляя что-то в конструкции заскрипеть.

– Не ссать, – сквозь зубы прошептал Ирон.

Берг бросил на него взгляд и понял, что тот на самом деле ни в чем не уверен: боится, что мог облажаться или просчитаться; боится, что все может рассыпаться и развалиться от удара в стену ангара, но верить в собственные сомнения не хочет.

Только Берга вид стиснутых металлических зубов совсем не пугал, а, наоборот, заставлял улыбаться. Профи всегда сомневаются, потому что настоящие профи боятся ошибки. Идиоты ничего не боятся. Они самонадеянны. Это он понял еще на первой своей вылазке на полигон. Тех, кто были уверены в себе больше всех, сняли первыми, потому что слишком много о себе мнили и совершали ошибки одну за другой. Он и Карин как техника любил потому, что она могла запретить ему взлететь, просто от того что усомнилась на миг в надежности какого-то там болта. Он, конечно, ворчал, но позволял ей проверить все, и точно знал, что, если она разрешает лететь, неисправности быть не может – последствия столкновений или обстрелов не в счет. Тут риски неизбежны. Как в тот день, когда их сбросило на ЗиПи3.

«По моей вине», – признался себе в этом Берг и все же закрыл глаза на миг, когда нос корабля врезался в стену, заставляя корабль содрогнуться.

– Зена, помилуй, – едва слышно прошептал Глист, или Бергу это показалось в скрежете и звуке грубого скольжения хвоста. Тот тоже ударился о стену, но едва ощутимо, и они замерли в полной тишине.

Короткий взгляд на испуганного, белого как смерть Глиста заставил Берга нахмуриться. Зачем они вообще взяли его с собой. Потому что он знал базу? Потому что он знал Зену? Потому что Кирк сказал: «этот парень со мной»?

«Трахает он его там, что ли?» – без особых эмоций подумал Берг, уже не удивляясь тому, что его не воротит от мысли, что один мужик тут может трахать другого или, что еще странней, любить. Не его это теперь было дело, просто сам он предпочел бы подобного опыта не иметь, но нахуй слать было уже совсем нормальным, даже когда в ответ шутили, что к нему ни за что нахуй не пойдут. Не дергало уже у Берга ничего. Простые бытовые маты и тупые пошлости. Бывает. Ничего не значит.

– Дальше по плану? – спросил Берг, отстегивая ремень.

– Да, я с ребятами вперед, – сообщил Дориан, вставая со своего места. – Проверим ангар, расставим посты, и я дам сигнал.

Он и еще двенадцать бойцов, облаченных в идеальную броню, покидали корабль первыми. В основном этот отряд состоял из обученных ранее Камней, лучших из них. Несколько самых крепких Ястребов составляли им компанию, а Ярван с Вильхаром добавляли этой чертовой дюжине авангарда явного перца. По крайней мере, так шутил сам Ярван, к удивлению для всех, соглашаясь выйти под командованием военного врача. Тот знал местность и не имел огромного слепого пятна в обзоре из-за выбитого глаза.