Александр Верт - Пекло 3

Что делать он не знал. Смотрел на Оливера и не мог понять даже, что делать с ним, вот лично с ним, как к нему относиться: пытаться ли говорить о том, что приговор у Финрера был иным, или делать вид, что он его совсем не видел. Что самому себе он сможет простить, а с чем жить потом не сможет? Ему нужны были ответы на эти вопросы прямо сейчас, потому что отстраненно смотреть на вещи он уже не мог. Он провалил свое обязательство просто делать работу. Теперь ему с этими людьми, ну или нелюдями, жить рядом. Здесь и сейчас.

Шеф, будто улавливая его мысли, заглянул Лотару прямо в глаза. У того в голове тоже все смешалось, но привычно натянутые нервы напоминали, что он все равно должен принимать решения. Даже если ему дурно, тошно и ответов нет. Даже если перед глазами все еще стоит Карин и с ее ресниц срываются слезы. Это причиняло почти физическую боль и потому он зверел, глядя Лотару в глаза.

«Как же вы меня все достали», – думал он, понимая, что до падения крейсера все было проще, намного проще.

– И чего ты хочешь добиться переговорами? – вместо Шефа спросил Берг. – Думаешь, им не плевать на нас?

– В общем и целом плевать, – кривясь, признал Лотар, глядя на Берга, – но это наш шанс связаться с кем-нибудь и получить информацию. Может, нас взорвут уже через час, а мы тут дурака валяем; а может, нас вообще взрывать не будут, а планируют сначала высадку группы, и тогда тактика будет совсем другая.

Тут он не врал. Очевидно считая, что им нужно знать, какой план у ЗАП. Шеф с этим соглашался, сдержанно кивая и закрывая на миг бешеные глаза, чтобы уже куда спокойней спросить:

– Что для этого надо?

– Немного времени, – подумав, ответил Лотар и тут же пояснил. – В корабле стоит все уцелевшее оборудование «Белой молнии». Там хорошая аппаратура связи и она не повреждена, мне нужно только поймать спутник, а на это может уйти часа два, может меньше. Как повезет.

– Хорошо, пробуй, все равно альтернатив пока нет, – выдохнул Шеф, снова поворачиваясь к обугленному следу, за которой скрывался коридор.

Сидеть здесь и ждать чуда он не мог и не хотел, но и выхода не видел. Они на чужой территории и чуда в кармане у них нет, только динамит и тот опасен в замкнутых пространствах вроде коридоров этой базы.

– Подстава, – едва слышно прошептал он, желая разнести стену перед собой, и не важно, что это ничего не даст и не изменит.

– Можно тебя на пару слов? – вырвал его из оцепенения Дориан, внезапно подойдя.

– Ты зачем шлем снял? – тут же спросил у него Шеф, гневно прищурившись.

– Сам стоишь, как мишень, перед дверью, которую она может открыть в любую минуту, а на меня злишься из-за какого-то шлема, – в тон ему ответил Дориан. – Давай отойдем.

Он жестом предложил направление, а Шеф не спорил, принимая. Он привык, что иногда кто-то хочет обсудить с ним что-то один на один, опасаясь высказывать это при всех.

– Не отдавай меня ей, – неожиданно просто и прямо сказал Дориан.

– Я и не собирался, – тут же ответил Шеф, не скрывая своего удивления.

Он подобный вариант даже не рассматривал, не потому что в нем было слишком много благородства – не было; но и смысла в этом обмене он не видел и Зене не верил, потому что, если уж она ИИ, пусть и с симулятором каких-то там эмоций, действовать совсем иррационально она, по его мнению, не могла. Хотеть женское тело, мечтать о нем, а потом обменять его на сбежавшего любовника? Шефу это казалось полной чушью.

– Я просто не хочу к ней, совсем, но если она придет на обмен сама, то дай мне эту банку и динамит, чтобы я не достался ей живым, – решительно заявил Дориан.

– Совсем спятил? – спросил на это Шеф, доставая свои горькие самокрутки. – Нахер все это надо?

– Чтобы ее не было, – тихо и почти виновато признался Дориан.

– Ты Мартина чем слушал вообще? Она – программа: если ты взорвешь ее тело, ты повредишь одно из устройств. И все. Что это даст? – устало спросил Шеф и стукнул Дориана пальцем по лбу. – Не беси меня нахер.

Он закурил и снова нахмурился.

– Ты не понимаешь, – не успокаивался Дориан, – она злобная мстительная сука. Она может все отдать за возможность порвать меня на части, поэтому я и говорю: не отдавай меня живым. Просто не отдавай меня живым, слышишь?

– Слышу, заебал! – ответил ему Шеф, переходя почти на крик, да так, что все посмотрели в их сторону. – Бесишь. Я сказал, что не отдам – значит не отдам. Не верю я ей, не вижу смысла, не понимаю. Нахрена надо было заставлять Карин идти сюда? – уже тише, почти шепотом размышлял он вслух, глядя в сторону и затягиваясь.

– Чтобы поиздеваться, чтобы сделать тебе больно; в конце концов, чтобы ты сейчас ходил, как контуженный, и не знал, что делать. Она такая, понимаешь? – шептал Дориан, и голос его от напряжения все больше дрожал.

– С чего она взяла, что это причинит мне боль? – растерянно спросил Шеф.

Сам факт боли он не видел смысла даже обсуждать. Его словно распороло, и он даже не мог понять по-настоящему почему. Живая Карин – это же хорошо, это шанс, а не конец. Это скорее ясность, а внутри все дрожало и выворачивалось, словно ему ее показали, чтобы отобрать навсегда.

«Может, дело в том, что я все равно должен посадить ее на крейсер и отправить отсюда куда подальше?» – спросил себя Шеф, забывая про вопрос, сказанный вслух, а Дориан о нем не забывал.

– Она может знать все, что известно Карин, – ответил он. – Если обычный нейрошлем позволяет получить доступ к части воспоминаний, то что может Зена?

Шеф неспешно выдохнул дым и медленно обернулся, чтобы снова посмотреть на Дориана. Почему-то в памяти всплывал вкус тела Карин: тот самый вкус, что оставался на языке, если провести им от ее груди до шеи, тот самый вкус, что он ловил по каплям с ее кожи, когда сбегал с ней подальше от других; и отчего-то ему захотелось рычать, просто потому что какая-то железяка влезла в то, что было только между ними.

– Она очень опасна, – шептал Дориан, мысленно добавляя вторую часть правды:

«Я безумно ее боюсь».

– Твою мать! Ирон! – внезапно заорал Ярван.

Он успел подхватить пошатнувшегося Ирона, не давая ему упасть, но понимал, что это точно не сможет исправить положение.

Бывший Волк смотрел на мир с явным паническим страхом. Мертвенно-бледный он закрывал рот и нос руками, но кровь лилась, катилась крупными каплями по пальцам и падала вниз.

– Твою мать, – соглашался Дориан, спешно подлетая к ним.

– Мне конец, – едва слышно успел прошептать Ирон и тут же едва не захлебнулся, заливая кровью себя, Ярвана, Дориана, но все равно успевая бросить усталый виноватый взгляд в сторону Шефа, словно он хоть что-то мог изменить.

Дориан успел дважды осмотреть Ирона до вылета. Первый – сразу после операции Виту, когда можно было оставить Берга одного разбираться с последними швами. Второй – утром перед самым вылетом. Изменений за этот короткий срок не было, и потому Дориан не стал возражать против участия Ирона в операции.