Роб Сандерс - Архаон Вечноизбранный [СИ]

— Ну, а я нет, — честно призналась девушка. — Вся эта работа с мозгами не для таких, как я. Я работаю в судомойне. Я даже не сестра.

— Расскажи мне еще раз, — попросил Дагоберт. — Это очень важно.

— Преподобная мать вызвала нас в хранилище, — сказала Жизель. — Глубоко под подпольными лестницами. Глубоко в горах. Моя госпожа сказала нам, что именно там хранятся самые опасные тома, бумаги и артефакты, собранные сестрами Императорского Креста. То, что новичку никогда не суждено увидеть, я могу тебе сказать.

— Я знаю об этом, дитя, — сообщил ей Дагоберт. — Хотя я никогда не удостаивался приглашения.

— Ну, я об этом не знала, — сказала Жизель. — Сестра Элисса сказала мне, что это миф. Я была в ужасе.

— Так и должно быть, дитя мое, — сказал Дагоберт. — Потому что в криптах Хаммерфолла хранятся столетия восстановленной девиантности, труд всей жизни безумцев и знания проклятых, когда-то использованные — или задуманные как таковые — против подданных Бога-Короля. Даже архилекторам требуется собственное разрешение Великого Теогониста, чтобы проводить там свои исследования — так что это надежное хранилище тьмы. Только сам собор Зигмара в Альтдорфе мог похвастаться лучшей защитой от таких проклятых тварей, чем эта гора. Прошу тебя, продолжай.

— Моя госпожа вела себя странно.

— Как?

— Не в духе. Как будто она испугалась. Я никогда не видела ее такой, — сказала ему Жизель. — На этот раз мы с сестрой Элиссой…

— Пожалуйста, дитя мое. До самой сути дела.

Девушка помолчала. Демонстрация ее детской обиды.

— Терпение преподобной матери было на исходе, и ее наставления были срочными, — сказала Жизель. — Это все, что я хотела сказать. Она заставила сестер работать, уничтожая артефакты и сжигая тома хранилища. Элисса, я и другие девушки из судомойки, мы были напуганы. Это казалось неправильным, чтобы уничтожить все, что сестры упорно трудились, чтобы защитить.

— А потом?

— Она выбрала несколько предметов, которые, как она утверждала — были… ну, как она выразилась, слишком темными, слишком богатыми потенциалом или слишком важными для дальнейшего существования Империи, чтобы их можно было предать огню или молоту. Великое хвастовство, из уст моей преподобной матери, могу вам сказать.

— Я подозреваю, что это напугало тебя еще больше.

— Да, отец, — подтвердила Жизель. — Мне страшно знать, что такие темные сокровища существуют на свете.

— Так и есть, — заверил ее священник. — Такие тома, изученные с осторожностью и предусмотрительностью, — великое благо для нашего крестового похода против Губительных Сил. Однако если они попадут не в те руки, то могут предсказать конец света. Я не преувеличиваю, дитя мое. Вы принесли мне такие тома из несгибаемого Хаммерфолла.

Пара на мгновение замолчала.

— «Жизель Данцигер, — сказала моя преподобная мать, — ты пришла в этот мир грубой и непостоянной тварью, с ртом, который больше чувствует себя дома в канаве, чем в монастыре, — сказала послушница Дагоберту. — Возможно, тебе до сих пор не хватало учености и спокойствия, необходимых для достижения звания сестры, но единственное, чего тебе не хватает, — это храбрости, девочка».

— Ты изначально не предназначалась для сестринства? — сказал Дагоберт. На самом деле это был не вопрос.

— Я называю город Белого Волка домом, господин. Мой отец думал, что время, проведенное в уединенном Хаммерфолле, укротит мое своеволие и дикость, — сказала Жизель.

— А волчьи жрецы Ульрика?

— Аль-Ульрик и его святые люди не захотят меня видеть, — сказала Жизель. — Бог-Король взял меня к себе, и я благодарна ему за это.

— Ты хорошо послужила ему, дитя мое.

— Она дала мне коллекцию томов, гримуаров и бумаг, которые я принесла к вам, — продолжала Жизель, — и послала меня вниз по склону горы с приказом доставить их священнику-ученому человеку, истинному слуге Зигмара. Она послала вниз с горы еще нескольких сестер-послушниц в других направлениях. Все пути были обманчивы. Я не могу тебе сказать, сколько раз я чуть не погибла на этих ледяных высотах.

— Она послала послушниц? А как же старшие сёстры?

— Преподобная мать сказала, что, поскольку они ближе по возрасту к встрече с Богом-Королем, они заслуживают того, чтобы встретиться с ним лицом к лицу в Хаммерфолле. Я все еще не понимаю, что она имела в виду. Я. Амалия. Карлетта. Марлен. Еще несколько судомоек. Каждая с пачкой книг или мешком артефактов. Карлетте было всего четыре и десять лет. Я не знаю, сколько из них выбрались живыми из Хаммерфолла. Я слышала крики по всей долине, но они могли принадлежать кому угодно.

— Ты была храброй, — похвалил её Дагоберт. — Спуститься со Срединных Гор было бы испытанием для самого бесстрашного из подданных Короля-Бога. Ваша преподобная мать послала вас на юг?

— На юго-западе, господин, да. — «Не останавливайся, девочка, — сказала она. — Ни для человека, ни для животного, пока ты не передашь свою ношу другому». Ну, я бы не стала… если бы не звери, которые ходят, как люди. Они, казалось, не интересовались фолиантами, находящимися на моем попечении, но мне повезло, что ваш человек пришел именно тогда.

— Своего рода удача, — мрачно признал Дагоберт.

— Ты думаешь, это дело рук Короля-Бога?

— Возможно, — сказал Дагоберт. — Дитя мое, письмо, посланное вместе с пачкой книг. Разве ты его не читала?

— Нет, отец, — ответила Жизель. — Я не могу. Я не умею читать.

Дагоберт мрачно усмехнулся.

— Мне это не кажется забавным, господин. Преподобная мать учила меня, но я сопротивлялась ей на занятиях.

— Я смеюсь не над тобой, дитя, а над всем миром, — заверил ее священник. — Преподобная мать послала тебя с самыми опасными текстами, которые я имел сомнительную честь видеть. Твое невежество защитило тебя, дитя, ибо если бы ты соблазнилась хотя бы названиями некоторых из этих книг, то это был бы твой конец.

— Моя госпожа прислала письмо?

— Между книгами в узелке, с восковой печатью ее ордена, — сказал Дагоберт. — Хочешь, чтобы я тебе его прочитал?

— Если вам угодно, господин.

— «Тому, кого найдет это письмо, — прочел Дагоберт. — Я молюсь Богу-Королю, чтобы дела, которыми я обременяю это бедное дитя, нашли свой путь к хранителю веры — истинному слуге Молотодержца. Меня зовут Оттолайн Хентшель, преподобная мать монастыря Хаммерфолл и гордая сестра Императорского Креста. Для меня, как для сестры, было величайшей честью стоять на страже над этими проклятыми книгами, которые теперь оказались в вашем распоряжении. Однако две ночи назад я была благословлена тем, что я считаю видением Бога-Короля. Он подошел ко мне. Он сказал мне, что через три дня Хаммерфоллу будет нанесен визит, от которого он не оправится — от которого не оправится и моя община сестер. Хаммерфолл, который веками стоял на вершине самой высокой из вершин срединных гор, взирая сверху на Империю Бога-Короля и наблюдая за его народом. Если бы я не услышала это из уст самого Молотодержца, я бы не поверила. Это был мой долг — уничтожить все, что я могу из темных сокровищ, которые Хаммерфолл хранил в безопасности все прошлые поколения. Есть некоторые фрагменты, некоторые тексты и ужасное знание, которое они несут, которое даже мне не позволено стереть из истории. Мои сестры и я будем приветствовать наших гостей так, как намеревался Зигмар, прежде чем приготовиться принять своих. Пожалуйста, поприветствуйте ребенка, который несет это бремя с гостеприимством и заботой. Она — дочь Империи и посланница слова Бога-Короля. Умоляю вас: проводите эти опасные работы в безопасное место — к месту коронации нашего покровителя — к Собору Зигмара в Альтдорфе, — где они могут снова найти убежище у священников, ученых и святых рыцарей его церкви. Да благословит тебя Зигмар».