Александр Нагорный - Грегорианец. Четвёртый [СИ]

— Вам, надеюсь, известно, кто я?

— Это так важно? Дерётесь только стращая именами? Ха, три раза.

— Жаль! Вероятно, что, узнав мое имя, вы не так бы торопились.

— И?

— Готэм, к вашим услугам.

— Итак, Готэм, — спокойно ответил парень, — я буду ждать вас у выхода.

— Идите, только попрощайтесь с друзьями. Я проследую за вами.

— Не проявляйте излишней спешки, уважаемый, чтобы никто не заметил, что мы вышли вместе. Для того дела, которым займемся, не нужны лишние свидетели.

— Без вопросов, — согласился Готэм, удивленный, что его имя не произвело никакого впечатления.

Имя Готэма на самом деле известно всем, за исключением разве только одного Дартина. Ибо это оказывается имя участника практически всех столкновений и схваток, происходивших ежедневно, невзирая на все указы императора и кардинала.

Басс и Росс были так увлечены игрой, а Шосс же так внимательно наблюдал за ними, что никто из друзей даже не заметил исчезновения парня, который, как обещал Адепту кардинала, остановился на пороге заведения. Через несколько минут Адепт последовал за ним. Дартин торопился, боясь опоздать на приём к императору, назначенный на полдень. Оглядевшись вокруг, убедился, что пешеходные магистрали пусты.

— Честное слово, — обратился к своему противнику, — вам повезло, хоть вы и называетесь Готэмом! Вы наскочили только на ученика-Клерика. Впрочем, не волнуйтесь, я сделаю всё, что смогу и огребёшь ты по полной программе. Защищайтесь!

— Сдаётся мне, — начал речь Адепт, которому Дартин бросил вызов, — что место выбрано неудачно. Нам было бы удобнее выяснять отношения где-нибудь в более уединённом местечке.

Адепт не принял во внимание странность, когда его имя не действует на противника.

— Это благоразумно, — согласился парень. — Какая досада, у меня очень мало времени. Ровно в двенадцать у меня назначена встреча. Поэтому вас я скоренько приделаю, душу выну!

Готэм оказался не таков, чтобы ему дважды повторять подобное. В тот же миг шпага блеснула в руке Адепта, и он ринулся на Дартина, которого, принимая во внимание молодость, рассчитывал слегка припугнуть.

Однако юноша накануне прошел хорошую школу. Всё ещё трепеща от сознания победы, гордясь ожидаемой милостью императора, наполняемый решимостью ни на шаг не отступать. Оружие, зазвенело и осыпая искрами владельцев, скрестилось. Дартин держался уверенно, и противник был вынужден отступить на шаг. Воспользовавшись тем, что при этом движении шпага Готэма несколько отклонилась, Дартин, высвободив свой палаш, бросился вперед и коснулся плеча противника.

Парень немедленно отступил на шаг, подняв вверх клинок палаша, но Адепт выкрикнул, что это пустяк, и, смело ринувшись вперед, сам наскочил на острие палаша Дартина. Плазменный контур сделал своё дело и защитные вставки поддались.

Тем не менее, так как Адепт не падал и не признавал себя побежденным, а лишь отступал в сторону особняка Лау Рема, где служил один из его родственников, Дартин, не имея понятия, насколько опасна последняя нанесенная противнику рана, упорно его теснил и, возможно, прикончил бы его.

Шум, доносившийся с гравиплощадки перед баром, услышали в помещении. Двое из друзей Адепта, заметившие, как их друг обменялся несколькими словами с Дартином, а затем вышел вслед за парнем, выхватив шпаги и активировав плазменные контуры, выбежали наружу и напали на победителя. Но в то же мгновение Шосс, Басс и Росс, в свою очередь, показались на пороге и, накинувшись на двух Адептов, атаковавших их молодого друга, заставили нападавших повернуться к ним лицом. В этот миг Готэм наконец упал, и противники, которых оказалось двое против четырех, подняли крик:

— Нас атакуют, люди Лау Рема!

На этот призыв из дома упомянутого высыпали все, кто там находился, и бросились на четырех Клериков.

Но тут и легионеры, в свою очередь, издали боевой клич:

— На помощь, Клерики императора!

На этот крик всегда отзывались, зная, что легионеры враги его высокопреосвященства, и пользовались любовью за эту вражду к кардиналу. Поэтому Адепты других полков, не служившие Герцогу, при таких столкновениях принимали сторону имперских Клериков. Мимо как раз проходили трое Адептов из полка Лау Эссара, и двое из них ринулись на помощь четырем товарищам, тогда как третий помчался к резиденции Вельера, громко крича:

— Адепты, атакуют Клериков! Махла намечается!

Как и всегда, двор дома Лау Вельера был полон солдат его легиона, которые и бросились на поддержку. Образовалась свалка, однако перевес оказался на стороне легионеров. Адепты кардинала и люди Лау Рема отступили во двор особняка с площадки, едва успев опустить за собой бронежалюзи, чтобы помешать противнику ворваться вместе с ними. Раненый Готэм в тяжелом состоянии был уже до этого унесен в дом.

Возбуждение среди легионеров императора и их союзников дошло до пика, и уже возникал вопрос, не следует ли обстрелять резиденцию в отместку за то, что люди Лау Рема осмелились напасть на имперских Клериков. Брошенное кем-то предложение приняли с восторгом, но, к счастью, коммуникаторы отметили сигналами одиннадцать часов.

Дартин и друзья вспомнили об аудиенции и, опасаясь, что такую великолепную шутку разыграют без их участия, постарались успокоить буйные головы. Несколько камней все же ударилось в рольставни. Но броня крепка, что немного охладило толпу. Кроме того, вожаки успели отделиться от группы воинов и направлялись к резиденции Вельера, который ожидал их, уже осведомленный о случившемся.

— Скорее в Гартман! — забеспокоился полковник он. — В Гартман, не теряя ни минуты, и постараемся увидеться с императором раньше, чем его успеет предупредить кардинал. Мы представим ему это дело как продолжение вчерашнего, и оба сойдут за одно.

Господин Вельер в сопровождении четырех приятелей поспешил к имперскому замку. Но там, к великому удивлению полковника, ему сообщили, что Легг Валтимор отправился на охоту в Луавильский лес. Лау Вельер заставил дважды повторить эту новость, с каждым разом все больше хмурясь.

— Его величество еще вчера решил отправиться на охоту? — переспросил он.

— Нет, ваше превосходительство, — ответил камердинер. — Сегодня утром главный егерь доложил ему, что ночью для него окружили дикого репта. Император сначала ответил, что не поедет, затем, не в силах отказаться от такого удовольствия, он все же отправился.

— Император до отъезда виделся с кардиналом? — уточнил полковник.

— По всей вероятности, да, — ответил камердинер. — Сегодня утром я видел у подъезда гравикар его преосвященства. Я спросил, куда он собирается, и мне ответили, в Луавиль.

— Нас обыгрывают в очередной раз, — проговорил полковник. — Сегодня вечером, господа, я увижу императора. Что же касается вас, то я не советую показываться ему на глаза.