Александр Нагорный - Грегорианец. Четвёртый [СИ]

— Она вручила его сама.

— Где это было?

— В кабинете, смежном с комнатой, где она переодевалась.

— Каким образом?

— Протянув мне руку для поцелуя.

— Вы целовали руку императрицы! — опешил Лау Вельер, изумленно глядя на Дартина.

— Её величество удостоила меня этой чести.

— И это было в присутствии свидетелей? О, неосторожная, трижды неосторожная!

— Нет, успокойтесь, этого никто не видел, — ответил Дартин.

И он рассказал Лау Вельеру, как все произошло.

— Так вот, ступайте к первому попавшемуся золотых дел мастеру и продайте этот алмаз за любую цену, которую он вам предложит. У кредитов, нет имени, а у этого перстня есть, страшное имя, которое может погубить того, кто носит его на пальце.

— Продать этот перстень? Перстень, подаренный мне государыней! Никогда! — вскричал Дартин.

— Тогда поверните его камнем внутрь, безумец, потому что все знают, что бедный грегорианский дворянин не находит подобных драгоценностей в шкатулке матери!

— Вы думаете, что меня ждет опасность? — спросил остывая Дартин.

— Говорю вам, что тот, кто засыпает на мине, может считать себя в полной безопасности по сравнению с вами.

— Черт! — произнес Дартин, которого начинал беспокоить тон Вельера. — Черт возьми, что же делать?

— Быть настороже везде и всюду. У кардинала отличная память и длинная рука. Он вас арестует.

— Как! Неужели кто-нибудь осмелится арестовать Адепта, находящегося на службе у его величества?

— А разве они постеснялись арестовать Шосса? Одним словом, поверьте человеку, который уже тридцать лет находится при дворе, не будьте спокойны, не то вы погибли. Напротив, и это говорю вам я, вы должны всюду видеть врагов. Если на вас нападут, то отступайте и не стыдитесь. Опасайтесь всех: друга, брата любовницы… особенно любовницы…

Дартин покраснел.

— Любовницы?.. — машинально повторил он. — А почему, я должен опасаться любовницы больше, чем кого-либо другого?

— Потому что любовница это одно из любимейших средств кардинала, наиболее быстро действующее из всех. Женщина легко продаст вас.

Дартин вспомнил о свидании, которое ему назначила миленькая Бон на этот самый вечер, но к чести героя мы должны отметить, что дурное мнение Вельера о женщинах не внушило ему ни малейших подозрений по адресу его хорошенькой хозяйки.

— Кстати, — продолжал Лау Вельер, — где ваши три спутника?

— Я собирался спросить, не получали ли вы каких-либо сведений.

— Никаких.

— Я оставил их в пути. Басс с дуэлью на носу, Росс с пулей в плече и Шосса с нависшим над ним обвинением в сбыте фальшивых денег.

— Вот что! — произнес Лау Вельер. — Ну а как же ускользнули вы сами?

— Чудом! Должен сознаться, что чудом, получив удар шпагой в грудь и пригвоздив графа Ле Гора к дороге, ведущей в Але.

— Этого еще не хватало! Ле Гора, приверженца кардинала, родственника Лау Шарела!.. Послушайте, милый друг, мне пришла в голову одна мысль.

— Какая, сударь?

— На вашем месте я сделал бы одну вещь.

— А именно?

— Пока его высокопреосвященство стал бы искать меня в Гранже, я снова отправился бы и разузнал бы, что сталось с моими тремя спутниками. Право, они заслужили этот знак внимания с вашей стороны.

— Совет хорош и завтра я поеду.

— Завтра! А почему не сегодня же вечером?

— Сегодня меня задерживает в Гранже неотложное дело.

— Ах, юноша, юноша! Какое-нибудь мимолетное увлечение? Повторяю вам, берегитесь! Женщина погубила всех нас в прошлом, погубит и в будущем. Послушайтесь меня, поезжайте сегодня же вечером.

— Это невозможно.

— Вы, стало быть, дали слово?

— Да.

— Ну, это другое дело. Но обещайте мне, что если сегодня ночью вас не убьют, то завтра вы уедете.

— Обещаю.

— Не нужно ли вам денег?

— У меня еще есть пятьдесят сотых кредита. Полагаю, что этого мне хватит.

— А у ваших спутников?

— Думаю, что у них должны быть деньги. Когда мы выехали из Гранжа, у каждого из нас было в кармане по семьдесят пять.

— Увижу ли я вас до отъезда?

— Думаю, что нет, разве только будет что-нибудь новое.

— В таком случае, — счастливого пути.

— Благодарю вас.

И Дартин простился с Вельером, более чем когда-либо растроганный его отеческой заботой о Клериках.

Он по очереди обошел квартиры друзей. Ни один из них не возвратился. Их слуги также отсутствовали, и ни о тех, ни о других не было никаких известий.

Дартин осведомился бы о молодых людях у их любовниц, но он не знал их. Проходя мимо казарм, он заглянул в боксы техников, и ангар личного транспорта Адептов. Три лайтфлая из четырех были уже доставлены. Повергнутый в изумление, Пращ как раз проверял и чистил их, и два из них были уже готовы.

— Сударь, — он обрадовался, увидев Дартина, — как я рад, что вас вижу!

— А что такое? — спросил молодой человек.

— Доверяете вы господину Бон, нашему хозяину?

— Я? Ничуть не бывало.

— Это хорошо, — облегчённо вздохнул биотехнос.

— Но почему ты спрашиваешь?

— Потому что, когда вы разговаривали, я наблюдал за вами, хотя и не слышал слов, и знаете что, он два или три раза менялся в лице.

— Да ну?

— Вы этого не заметили, потому что были заняты мыслями о полученном письме. Я напротив, был встревожен странным способом, каким послание попало к нам в дом, и ни на минуту не спускал глаз с его физиономии.

— И какой же она тебе показалась?

— Физиономией предателя.

— Прямо вот так?

— К тому же, как только вы, простились с ним и скрылись за углом, Бон запер дверь и побежал по улице в противоположную сторону.

— В самом деле, Пращ, ты прав. Всё это кажется мне подозрительным, но будь спокоен, мы не заплатим ему до тех пор, пока все не объяснится самым решительным образом.

— Вы все шутите, но погодите и увидите сами.

— Что делать, чему быть, того не миновать!

— Так вы не отменяете своей вечерней прогулки?

— Напротив, чем больше я буду сердиться на Бон, тем охотнее пойду на свидание, назначенное мне в том послание, которое так тебя беспокоит.

— Ну, если ваше решение…

— …непоколебимо, — договорил грегорианец. — Итак, в девять будь наготове здесь, в казарме. Я зайду за тобой.

Видя, что никакой надежды убедить хозяина отказаться от задуманного предприятия нет, Пращ глубоко вздохнул и принялся чистить третий флайт. Что касается самого Дартина, по сути говоря, весьма осторожного молодого человека, то он, вместо того чтобы вернуться домой, отправился обедать.

В девять часов Дартин был у казарм и нашел Праща в полной готовности. Четвертый лайтфлай уже прибыл. Биотехнос был вооружен рельсотроном и малым рельсовиком, однозарядными по обыкновению и техническим параметрам оружия.