Юрий Нестеров - Профессионариум. Антология фантастических профессий [сборник litres]

Он решительно поднялся, хотя не был уверен, что сможет вот так уйти.

– Подожди! – В тёмно-зелёных глазах рыжей вдруг мелькнул испуг. Кажется, она тоже не хотела его отпускать. Настолько, что даже ухватила Андрея за рукав. И только, когда он опять опустился за столик напротив неё, лицо Анастасии немного расслабилось. – С чего ты взял, что у меня что-то случилось?

– Вижу.

– Может быть, ты из этих, из читающих? – прищурилась она и вдруг, потянувшись, отвела с его лба прядь волос. От лёгкого, еле ощутимого прикосновения её пальцев к коже, Андрей задохнулся. Анастасия довольно улыбнулась.

– А если – да? – тихо спросил он раньше, чем успел подумать, что делает.

– Так даже лучше, – тоже шёпотом ответила она, глядя в его глаза испуганно и одновременно жадно, – не придётся тебе ничего объяснять.

Она жила неподалёку, в крохотной квартирке, которую снимала вместе с подругой.

На пороге Анастасия вдруг замерла, будто опомнившись. Заглянула Андрею в лицо, растерянно сказала:

– Ты не думай, вообще я обычно так не бросаюсь на людей… на незнакомых людей… то, есть я вообще никогда раньше… Кажется, я именно тебя там ждала. Так бывает?

– Давай не будем торопиться, – предложил Андрей, мягко отводя её руки.

– Ещё чего, – фыркнула Анастасия и потянулась к его губам.

Потом она лежала, свернувшись, положив под голову его ладонь. И вдруг тихо сказала:

– Брат и родители. Ехали вместе на машине. Я теперь не знаю, как буду одна. Мы всегда…мы всегда вместе…

Анастасия замолчала. Андрей слышал её прерывистое рваное дыхание и чувствовал её слёзы на своей ладони. Наверное, нужно было сказать: «ты больше не будешь одна», но он не хотел ей врать. Поэтому он просто притянул Анастасию ближе, поцеловал прохладное гладкое плечо, зашептал тихо и успокаивающе:

– Ты забудешь. Придёт время – и ты всё забудешь.

Анастасия всхлипнула и дёрнулась, пытаясь вырваться.

– Тс-с, – сказал Андрей. – Всё пройдёт. Я обещаю. И тебе станет легче.

Он не стал стирать её память о брате и родителях – даже когда понял, что это враньё. Ложь, которая сейчас для Анастасии была правдой. Он просто немного сгладил её боль. Будто легонько провёл ластиком по бумаге, делая рисунок чуть бледнее.

Анастасия вздохнула, успокаиваясь, и задышала ровно и тихо. Она уснула послушно и легко, достаточно было одного лёгкого касания к её мыслям. Идеальная модель. Совершенная пластичная глина, из которой можно вылепить какую угодно Галатею. Андрей смотрел, как светятся в полумраке её волосы – медью и звёздной пылью, и думал, как это могло бы быть. Пожалуй, она с лёгкостью забыла бы даже своё имя и поверила, что её всегда звали Аней.

А потом он пробормотал с сожалением:

– Анастасия, вот, оказывается, ты какая…

Поцеловал её волосы – медь, огненные искры и звёздная пыль. И аккуратно, стараясь не оставлять следов, стёр из её памяти сегодняшний вечер, встречу в кафе – и самого себя. А поверх записал короткую прогулку с другим, несуществующим незнакомцем, приятный, но ничего не значащий разговор, от которого, впрочем, у Анастасии осталось чувство нежности, лёгкости и покоя. «Всё пройдёт» – сказал он. Так и случилось.

Андрей знал, что они близко. Собрал вещи – небольшую сумку, самое необходимое. Разобрался с деньгами. Взял на работе отпуск и передал текущие проекты второму дизайнеру. Подарил кофейный сервиз Тадеушу Полански, соседу сверху – тот обрадовался, новый сервиз пришёлся кстати к еженедельным встречам преферансного клуба, участники которого были в летах, а потому хрупкие фарфоровые чашки так и норовили ускользнуть из их артритных пальцев.

Андрею надоело это до смерти – каждый раз при малейшей тревоге бежать из обжитого места, бросая всё – вещи, соседей, привязанности. Уютную квартиру в двух шагах от работы. Чудесный большой парк, где весной так красиво цвели вишни, похожие на розовые облака. Поэтому он откладывал побег, надеясь, что может, в этот раз всё как-нибудь обойдётся. К тому же он решил, наконец, поговорить со своими преследователями.

Гипнос, большой чёрный пес, чуял перемены и беспокойно бродил за Андреем по пятам, не отпуская ни на шаг. Приходилось всё время смотреть под ноги, чтобы не отдавить Гипносу лапы, потому что появлялся он, как всегда, с самой неожиданной стороны.

– Тебя-то я уж точно не забуду, – ворчал Андрей, отпихивая пса с дороги, – не волнуйся.

Гипнос вздыхал, ненадолго отходил в сторону, плюхался в угол, из которого пристально следил за Андреем. Жизнь у него выдалась насыщенная, к Андрею он попал уже взрослым, с переломанными рёбрами и подживающими шрамами на морде и на боку. Поэтому людям в целом он не доверял, но для Андрея делал исключение, считая его своим, членом стаи, временами – бестолковым щенком, которого надо оберегать, временами – вожаком.

– Балбесина, – ласково говорил Андрей, заглядывая в недоверчивые глаза Гипноса, – ну куда я без тебя? И поговорить не с кем, и кто меня будет убаюкивать?

Это свойство Гипноса обнаружилось в самые первые же дни – точнее, ночи – их знакомства. Он пришёл к Андрею, плюхнулся рядом, ткнулся в ладонь мокрым носом – и сказал по-своему, по-собачьи что-то вроде: «Ты давай спи, теперь я посторожу. Разбужу, если что». Но Андрей понял. И, что самое странное, поверил. И впервые за много лет уснул спокойно. Не вздрагивая и не просыпаясь каждый час, встревоженно вслушиваясь в темноту, и опасаясь пропустить тех, кто охотится за ним. Андрей проспал почти до самого утра, спокойно и сладко, как в детстве, когда мама целовала его по вечерам – лоб, макушка, ладони, этим нехитрым и нежным ритуалом отправляя его в плавание по тёплому невидимому морю безмятежности и любви.

– Доброго дня, пан Анджей. – Тадеуш Полански, сосед сверху, как обычно, вежливо приподнял шляпу и поддёрнул поводок, оттаскивая в сторону недовольно фыркающего бульдога, который косился на Гипноса крайне неодобрительно. – Как здоровье?

– Спасибо, пан Тадеуш. Отлично. А ваше?

– Ещё лучше, молодой человек!

Однако Тадеуш, несмотря на нарочито бодрый тон, выглядел бледновато и, кажется, едва держался на ногах. Андрей осторожно, стараясь не залезать слишком глубоко, в личные воспоминания, просмотрел первый слой. Со старика станется бодриться на людях, а потом упасть у себя в квартире с инфарктом. А ведь он живёт один.

Если бы не разговор с Кацпером о стирателях и заплатках, Андрей бы, наверное, этого не заметил. Потому что заплатка была аккуратная. Андрей подцепил её осторожно, за самый краешек, потянул и одновременно спросил:

– Скажите, пан Тадеуш, вчера вечером… меня никто не искал?

– Нет, – слегка растерянно ответил старик, – я бы вам непременно сказал, если…