Юрий Нестеров - Профессионариум. Антология фантастических профессий [сборник litres]

Он запнулся, перебирая мысленно события вчерашнего вечера – и Андрей ему помог, дёрнув заплатку посильнее.

– Подождите! – воскликнул пан Тадеуш, морщась и потирая висок. – Кажется, у меня, склероз…

Его лицо сделалось виноватым.

– И, верно, вас спрашивали… Два человека, мне они показались очень настойчивыми. Интересовались, когда вы обычно возвращаетесь домой, когда уходите. Кажется, они были из полиции или что-то в этом роде… И мне пришлось им сказать, извините…

– Ничего страшного. – Андрей похлопал его по локтю. – Вы сделали всё совершенно верно. Я их ждал.

– Я рад, что помог, пан Анджей, – просветлел старик, – вы такой приятный молодой человек и замечательный сосед, это в наше время, знаете, редкость. Заходите как-нибудь на заседание нашего клуба, по пятницам.

– Спасибо, обязательно, когда буду свободен, – улыбнулся Андрей. – Хорошего вечера!

В парке, как обычно в это время, было безлюдно.

Первым чужака учуял Гипнос. Зашуршал в кустах, встревоженно рыча и собираясь выбраться на дорожку – к Андрею. «Не выходи», – велел ему Андрей: «Жди, пока не позову». Во время общения с Гипносом он выяснил, что собаки – тоже телепаты, и ещё получше людей. К тому же они обыкновенно не врут, поэтому у них нет никакой необходимости в словах. А также – в щитах и клеймах.

Гипнос послушно затих.

Андрей сел на лавочку в стороне от фонаря, положил сумку на землю, чтобы не стесняла руки. Дождался, пока чужак выйдет из-за поворота аллеи, подойдёт и опустится рядом. С виду он был обыкновенный – невысокий, белобрысый, коротко стриженный, с гладким чистым лбом и внимательными светлыми глазами.

– Добрый вечер, пан Анджей, – сказал чужак.

– Возможно, – ответил Андрей, – есть разные варианты.

– Только два, – улыбнулся блондин, но его глаза остались серьёзными, а в мысли Андрей пока лезть не хотел, чтобы не выдать себя. К тому же наверняка на первом слое была какая-нибудь обманка. Андрей сам так всегда делал, когда приходилось общаться с менталистами. Несмотря на официальный запрет на вмешательство без согласия объекта – либо по решению суда – менталисты всё равно прощупывали собеседника, часто даже не из любопытства, а просто машинально, по привычке. На поверхностное ридерство полиция смотрела сквозь пальцы – до тех пор, пока дело не доходило до противозаконного использования прочитанного, либо, что куда хуже, – до попыток стирания или записи, то есть фактически – до управления разумным объектом. Такие преступления, даже самые незначительные, карались немедленно и жёстко.

– Простите, – сказал чужак, – я не представился. Войцех Новак.

Он не стал протягивать руку, а Андрей – не стал врать, что ему приятно.

– Не спросите, какие варианты? – деланно удивился Войцех.

Андрей пожал плечами.

– Вы ведь и так расскажете.

– Хорошо, – кивнул Войцех. – Мне нравится ваш настрой. Возможно, мы ещё с вами станем друзьями. Со временем.

Андрей не стал ни возражать, ни спрашивать, правда ли у таких, как Войцех, бывают друзья.

Кажется, блондину понравилось его молчание – он опять кивнул и довольным голосом сказал:

– Отлично. Начнём с плохого варианта. Если вы не согласитесь на хороший вариант, будете сопротивляться, попытаетесь убежать, я вас останавливаю…

– Вы собираетесь догонять меня в одиночку, Войцех? – перебил Андрей и поймал его мимолётное удивление. Тут была тонкость – эмоции всегда приоткрывают щит, даже прочный и если не упустить этот миг и успеть отследить ответ – самое талантливое враньё всё равно приведёт к истине.

– Я не буду вас догонять, Анджей, я вас просто остановлю, – ответил, чуть замявшись Войцех, – и мне для этого не нужна помощь.

– И что дальше? В этом, плохом варианте?

– Суд, – ответил Войцех, пожав плечами. – Сканирование. Приговор по итогам расследования. Возможно, казнь. Сейчас опять ввели смертную казнь, знаете? Специально для некоторых случаев такого рода. Возможно, если повезёт – клеймо. Сейчас есть программа использования заключённых с …определёнными талантами. Но… Если будете сотрудничать, вам уменьшат срок. Через десять лет, возможно, выпустят и разрешат работать под надзором. Собственно, вы, наверное, это всё сами знаете, вряд ли вы не обдумывали, чем может закончиться вся эта… ваша история.

Анждей кивнул. Войцех взглянул на него и небрежно добавил:

– А, да. Ваши родители. Совсем забыл. Вы ведь стараетесь видеться с ними втайне? Божена и Ян Каминьски, верно? И для них придумали какую-то легенду… про секретную правительственную работу? Чтобы они никому не рассказывали о ваших встречах. Думаю, они тоже пострадают… в этом, плохом варианте.

На этот раз Андрей даже не попытался скрыть свои эмоции, позволил им отразиться на лице. Войцех удовлетворённо кивнул, потом улыбнулся.

– Что, рассказать теперь про хороший вариант?

– Конечно, – согласился Андрей.

– Добровольное сотрудничество. Работа на благо своей страны в солидной организации. Отличная зарплата – не те гроши, что вы получали в своей дизайнерской конторе. Соцпакет. Гарантии. Оплачиваемая квартира. Дополнительные бонусы и перспективы – в зависимости от ваших успехов.

– Звучит, как сказка Шахразады, которая спасалась красивыми выдумками от психованного султана. В чём подвох? – с подозрением спросил Андрей.

– Никаких подвохов, Анджей. Конечно, будет подписка о неразглашении. Особый ментальный блок. Но всё это после вашего согласия о сотрудничестве и после того, как я проверю ваш …потенциал.

– Хотите, чтобы я позволил вам прочитать мою память? – уточнил Андрей. – Прямо сейчас?

– А чего тянуть? Согласитесь, в первую очередь нужно убедиться, что вы тот, за кого я вас принимаю.

– Конечно, – немного подумав, сказал Андрей. – Это необходимо перед тем, как переходить к доверительной беседе.

И сказал Гипносу: «Взять его».

Войцех самодовольно улыбнулся, и на этот раз улыбка тронула и его холодные глаза.

– Рад, что вы это понимаете, Анд… – договорить он не успел – Гипнос бесшумно прыгнул на него со спины.

– Всё, хватит, не придуши его. Мы ещё не договорили.

Гипнос с недовольным ворчанием разжал зубы и, облизываясь, уселся рядом с поверженным и обездвиженным противником. Не дожидаясь, пока Войцех придёт в себя, Андрей ворвался в его разум, безжалостно взламывая первый фальшивый слой.

Войцех замычал, пытаясь сопротивляться. Открыл глаза – и отпрянул с беззвучным воплем – говорить и кричать Андрей ему запретил. Морда Гипноса и с добродушным-то выражением была жутковата, а когда он становился свирепым, его можно было фотографировать на обложку романа ужасов.

– Тихо, – сказал Андрей Войцеху, – не дёргайся. Ты его нервируешь. Я тебя всё равно держу, чувствуешь? Но и пса я сейчас держу. Если будешь дёргаться, придётся сосредоточиться на тебе – и тогда его держать я уже не смогу. Видишь, какие у него зубы? Полминуты – и он вырвет тебе горло. Если понял меня, моргни. Хорошо, сейчас я разрешу тебе говорить, потому что у меня есть вопросы. Только помни, что нужно вести себя тихо.