Уильям Кинг - Кровь Аэнариона

— Конечно, это относится только к таким, как Малекит, рожденным после того, как Аэнарион вынул Убийцу Богов и был запятнан его силой.

— Так ты думаешь, да? Но Каледор говорил совсем другое. И если ты подумаешь, то эта мысль не будет иметь никакого смысла: Малекит стал бесплоден с тех пор, как прошёл через пламя. У него никогда не было детей.

— Но почему же? Я не верю, что ты проклят. Ни Каином, ни мной, если уж на то пошло.

Теклис жестом указал на свое изможденное тело и приподнял одну бровь:

— Я думаю, что это возможно.

— Я не считаю, что ты проклят.

— Сколько эльфов вообще болеют, Тирион? Сколько ещё таких слабых, как я?

Тирион попытался отшутиться от этого вопроса: — Я не думаю, что это квалифицирует тебя как угрозу для королевства.

— Не имеет значения, что мы думаем, Тирион. Важно, что думают Король-Феникс и его придворные.

— Нас представят там, чтобы они могли проверить нас на наличие заразы Каина?

— Предполагаю, что так.

— Это кажется мне несправедливым.

— Возможно, они и правы.

— Ты не можешь так говорить, брат!

— Аэнарион был уникален. Он делал то, что ни один эльф никогда не делал раньше, и очень немногие даже пытались сделать потом что-то похожее. Он прошел через пламя Aзуриана невооруженным и незащищенным. Он вытащил Убийцу Богов из алтаря Каина. Было в нем что-то особенное, что-то такое, что позволяло ему владеть силой богов и действовать через него. Кто скажет, что это различие не передается через его кровь? Каледор Повелитель Драконов определенно так думал, и он был величайшим магом, которого когда-либо знал этот мир.

— Откуда ты всё это знаешь? — спросил Тирион. Он уже знал ответ, но, как обычно, объём знаний брата поражал его.

— Потому что пока ты бродишь по стране, мне нечего делать, кроме как читать, когда у меня есть силы.

— Да, но то, что ты читаешь, ты всегда запоминаешь. Жаль, что я не могу этого сделать. У меня оно всегда проскальзывает в одно ухо и вылезает из другого.

— Если только это не связано с войной или героями, — сказал Теклис. — Как бы то ни было, тебе не кажется странным, что леди Мален и лорд Корхиен приехали к нам именно таким образом?

— Что ты имеешь в в виду?

Теклис бросил на брата предостерегающий взгляд.

Дуновение воздуха, ударившее ему в спину, подсказало, что кто-то только что открыл дверь в комнату Теклиса. Тирион обернулся и увидел стоящую там леди Мален. Она не выглядела смущенной из-за своего вторжения. Она ответила на их пристальные взгляды и прошла прямо в комнату, не дожидаясь приглашения.

— Вы, должно быть, Теклис, — сказала она. — Калека.

— А ты будешь Мален, грубиянкой, — ответил Теклис.

Она рассмеялась:

— Хорошо сказано, мальчик.

— Вы можете обращаться ко мне как к принцу. Это мой титул.

— Это ещё предстоит выяснить. Я буду знать, как называть тебя после того, как ты предстанешь перед троном Феникса.

— Почему бы вам не начать практиковаться прямо сейчас? — сказал Теклис. — Мы можем притвориться, что мы все вместе хорошо воспитанные эльфийские дворяне.

Мален долго смотрела на него, очевидно, понимая разницу между его надменными манерами и измождённой фигурой, и была вынуждена пересмотреть ситуацию.

— В самом деле, принц Теклис, почему бы нам этого не сделать? — спросила она наконец.

— Очень хорошо, леди Мален. А теперь давайте договоримся, что я не войду в вашу комнату без стука, если вы не войдёте в мою.

Тирион подумал, что его брат, возможно, заходит слишком далеко, но Мален рассмеялась и кивнула в знак согласия. По какой-то причине она казалась довольной беззаботностью Теклиса.

— Я была рада познакомиться с вами и желаю вам доброго дня, принц Тирион, принц Теклис.

Когда дверь за женщиной закрылась, Теклис жестом велел Тириону наклониться поближе.

— Она пришла сюда, чтобы убить нас, — прошептал он.

— Убить нас? — спросил Тирион.

— Или нас убьет грозный Корхиен.

— Нет, — Тирион был совершенно убеждён, что это не так.

— Будь уверен в этом. Если она думает, что мы можем оказаться запятнанными Каином, то с нами случится несчастный случай по дороге в Лотерн. А зачем ещё им приходить?

— Ты слишком драматизируешь, — сказал Тирион. Он просто не хотел верить тому, что говорил Теклис. — Зачем им это нужно?

— Возможно, потому что у Дома Изумрудов есть амбиции посадить своего собственного кандидата на трон Феникса, и им не нужна помеха в виде двух порченных принцев.

— Мы ещё не принцы, — сказал Тирион. — Ты же слышал, что сказала леди Мален.

Теклис саркастически рассмеялся и смеялся до тех пор, пока его веселье не перешло в приступ кашля, от которого на глаза эльфа навернулись слёзы. — А теперь я должен поспать, — сказал он. — Спокойной ночи тебе, брат.

— Пусть Иша улыбнётся тебе, Теклис, — сказал Тирион, ненавидя иронию этих слов, даже когда произносил традиционное прощание. Его брат был одним из тех, кому богиня определенно не улыбалась. — Да проживёшь ты тысячу лет.

Встревоженный подозрениями Теклиса, Тирион прошелся по дому. Он добрался до верхней ступеньки лестницы. Со своего наблюдательного пункта он увидел отца и Корхиена, сидящих у костра, а между ними — шахматную доску. Глядя на огромного воина, Тирион не мог представить себе, что он может быть вовлечен в тайное убийство, в какое-то бесчестное дело. Тирион был уверен, что Корхиен так не поступит. Если бы нужно было убивать, он сделал бы это лицом к лицу, оружием к оружию.

Корхиен наклонился вперёд и передвинул серебряного грифона. Отец погладил себя по подбородку и задумался над ответом. Тирион поднялся по лестнице, наслаждаясь непривычным теплом гостиной, и тихо подошел к доске, чтобы не нарушить сосредоточенность игроков. Он с первого взгляда оценил положение на ней.

Его отец играл золотыми со своим обычным осторожным, рассудительным подходом. Он уже был в обороне, несмотря на преимущество первого хода. Играя серебряными, Корхиен выстроил лучников на правом фланге и начал мощную атаку на отцовскую Вечную Королеву с её драконом, которого поддерживали всадники-грифоны и Хранитель Знаний, атакующий по длинной диагонали. Рука его отца зависла над Королевским Грифоном, что было бы ошибкой.

— Твой привратник не одобряет твою стратегию! — сказал Корхиен с громким смехом, заметив выражение лица Тириона.

— Тогда мне лучше быть внимательнее, — сказал отец принца. — Тирион — лучший игрок в этом доме.

Корхиен поднял бровь:

— Это так? Лучше, чем ты? Лучше, чем этот блестящий, но болезненный брат, которого мне еще предстоит встретить?

— Лучше, чем ты, — сказал Тирион, задетый тем, что слова Корхиена, казалось, оскорбили Теклиса.

— Ты бросаешь мне вызов, привратник? — спросил Корхиен.