Уильям Кинг - Кровь Аэнариона

Он зачарованно наблюдал за происходящим. Он никогда раньше не видел, чтобы кто-то так колдовал. Конечно, его отец был волшебником, но его ремесло заключалось в медленном, тонком соединении рун и потоков силы, которые шли на создание и формование вещей. Он редко видел, чтобы его отец делал что-то, что не было непосредственно связано с доспехами Аэнариона, и даже это обычно было мелким, тривиальным делом, вроде создания света или огня.

Это было нечто совершенно иного порядка. Он не знал наверняка, что собирается делать леди Мален, но был уверен, что это будет нечто гораздо большее, чем все, что он когда-либо видел у принца Арафиона.

Мален призывала к себе все новые и новые ветры магии. Она черпала силу из самого окружающего ее воздуха и формировала ее нежными, маленькими движениями рук и тела.

Теклис наблюдал, инстинктивно понимая, что происходит. Он испытывал искушение скопировать заклинание так, как ребенок копирует действия родителя, но он был достаточно хорошо осведомлен о происходящем, чтобы понимать, что любое вмешательство с его стороны может обернуться катастрофой. Вместо этого он заставил себя наблюдать и запоминать, надеясь, что когда-нибудь в будущем сможет воссоздать то, что она делала.

Когда буря усилилась, леди Мален сплела свои заклинания. Теклис придвинулся так близко, как только позволяли веревки, привязывающие его к поручням корабля, чтобы он мог слышать то, что она говорила сквозь завывание ветра. В ее словах и голосе была какая-то магия. Они были пронизаны силой, и его настроенные на магию чувства улавливали то, что она говорила, так, как никогда не смог бы уловить только его слух, если бы она просто произносила слова.

Он видел связь между ее словами, жестами и потоком магических ветров. Она была неподвижным центром и делала что-то, что управляло силами вокруг нее. Что-то в ее сознании и ее духе закрепляло всю структуру магической работы, которую она создавала.

Пока он смотрел, она сделала жест, как рыбачка, забрасывающая сеть, и решетка силы, сложная и плотная, вылетела из ее рук.

Она опутывала «Орла Лотерна», укрепляя его бревна и защищая их от бури, помогая ему рассекать воду. Корабль, накренившийся под напором ветра, выпрямился. Бревна заскрипели, но выдержали. Теклис чувствовал, что леди Мален каким-то образом общается с кораблем. Он был привязан к ней так же, как и она к нему.

Огромная стена воды обрушилась на нос корабля и устремилась к ним. Теклис видел, как Тирион приготовился к удару. Леди Мален махнула рукой, и вода расступилась перед ней, захлестнув кормовую палубу, оставив Тириона стоять немного ошеломленным тем, что в него попали только брызги.

Как только она закончила плести это заклинание, она начала другое, вызывая разумные вихри, формируя ветер в воздушных элементалей, успокаивая их гнев и направляя их вокруг корабля, как будто они были вторым экипажем. Паруса вздымались наружу, но не рвали, не рвали и не гнали корабль вниз. Некоторые из элементалей бежали перед кораблем, защищая его от самых сильных ударов шторма; другие собирали ярость ветра и обуздывали его, заставляя судно мчаться вперед подобно облаку над разгневанным морем.

Теклис больше не испытывал страха. Он больше не боялся, что корабль пойдет ко дну. Он понимал, что Мален была полной хозяйкой положения, и пока она оставалась таковой, «Орел Лотерна» был в безопасности.

Здесь было что-то, что он понимал и мог сделать. Эта женщина была способна научить его этому. Случай или судьба, как бы это ни называлось, поставили ее на его пути, и он был полон решимости использовать эту возможность по максимуму. Долгие часы он зачарованно наблюдал, как она, а также капитан и команда проводили корабль через самый сильный шторм.

Шторм прошел так же внезапно, как и настиг их, и море успокоилось, устремившись в глубь страны, к горам, где оно могло продолжать сеять хаос. Корабль продолжал плыть своим курсом, неуклонно приближаясь к своей цели, и единственным признаком того, что он когда-либо попадал в объятия шторма, были лужи воды, оставленные на палубе.

Леди Мален выглядела немного усталой, но в то же время торжествующей. Возможно, самым странным и, безусловно, самым сильным впечатлением для Теклиса в этот момент было то, что, хотя все вокруг нее промокли до нитки, она была абсолютно сухой. Ни море, ни шторм, казалось, не коснулись ее.

— Это был самый страшный шторм, который я видела за долгое-долгое время, — сказала капитан Джойель.

— Да, — ответила Мален. — И в нём была какая-то темная магия. Я боюсь, что он служил для какой-то другой цели.

Капитан кивнула и замолчала, не желая больше обсуждать этот вопрос.

Леди Мален повернулась и понимающе посмотрела на Теклиса.

— Вы ведь все это видели, не так ли?

Он кивнул:

— Это было очень впечатляюще, — эти слова были преуменьшением, но это было все, что он мог сказать. — Я читал о таких вещах, но никогда не думал, что стану их свидетелем.

— Прежде, чем всё закончится, ты станешь свидетелем гораздо более впечатляющих событий, если только я не ошибаюсь, — сказала она. — Работай и с ними тоже.

— Надеюсь, что так, — сказал он. Она снова улыбнулась ему, сошла с палубы и спустилась вниз по лестнице. По выражению лица капитана он понял, что теперь, когда она ушла, он и Тирион больше не желанные гости на командной палубе. На самом деле ему было все равно. Он сам спустился вниз и впервые за долгое время не почувствовал тошноты.

С востока налетел шторм. Он опрокидывал деревья, срывал крыши и швырял море вокруг Ултуана вперед огромными бурлящими волнами. Огромные ветры гнали перед ним жестокие черные грозовые тучи. Жестокие дожди хлынули вниз, словно намереваясь потопить весь мир. Буря ревела в горах Ултуана, пролетая над резным камнем, таким древним, что он начал крошиться. Руны на его поверхности, несмотря на их магическую защиту, были почти полностью скрыты тысячелетней эрозией стихий.

Словно брошенная рукой злого бога, молния устремилась вниз и ударила в древний Путевой Камень. Полетели искры, и воздух наполнился запахом озона и чего-то еще.

Гром взревел, а затем затих, и на мгновение воцарилась жуткая тишина. Затем показалось, что грохот грома отозвался из глубины земли. Вершина горы содрогнулась. древний камень затанцевал, а затем опрокинулся. Когда он падал, древние заклинания разрушались, и что-то вспыхивало на вершине горы, крылатые существа, которые победоносно смеялись и гоготали в эту бурную ночь.

Мгновение спустя появился массивный коготь, затем рука, затем деформированная звериная голова и, наконец, чудовищное андрогинное тело. Еще две руки оторвали его от Земли. Н'Кари долго смотрел вниз с вершины горы. Он дышал воздухом так, как еще не дышал за шесть тысяч лет. Он посмотрел вниз на склоны огромной горы, освещенной адским мерцанием молний. Над головой парили и смеялись на штормовом ветру крылатые существа. Он поднял сжатый кулак в жесте торжества и вызова.