Гэв Торп - Предъявление обид [ЛП]

— Ущерб будет возмещён, — медленно произнес Король.

На следующий день хранитель знаний Барундина, королевский библиотекарь и писец, написал послание барону Сайласу Вессалу, призывая его отправиться в Жуфбар и предстать перед судом Барундина. Гномы прекрасно понимали, что ни один человек никогда не будет столь благороден, чтобы совершить подобное, но форма и традиции должны были соблюдаться. В конце концов, между гномами и людьми Империи существовал многовековой союз, и Барундин не собирался вести войну с одним из знатных людей империи, не приведя в порядок свой дом.

Ни одна из самых мудрых голов во владении не могла определить, где на самом деле находится Удерстир, и поэтому было решено послать отряд рейнджеров в империю, чтобы найти его. Пока шли приготовления к этой экспедиции, другая группа гномов была отправлена в долгий и опасный поход на юг, в Караз-а-Карак. С собой они несли копию новой обиды Барундина, чтобы вручить ее Верховному королю Торгриму Злопамятнику, чтобы она была записана в Даммаз Крон, могучую книгу обид, которая содержала каждое пренебрежение и предательство по отношению ко всей расе гномов. Первая обида Даммаза Крона, теперь неразборчивая из-за возраста и износа, предположительно была написана первым верховным королем, Снорри Белобородым, против мерзких созданий Темных Богов. Семь тысяч лет истории были записаны в Даммаз Крон, письменном воплощении неповиновения и чести гномов.

В течение многих дней, ожидая возвращения странствующих отрядов, Барундин занимался повседневными делами царства. К югу от владения был обнаружен новый пласт железной руды, и два клана объявили о своих притязаниях на него. Было много трудных часов, проведенных с архивами владения и хранителем знаний Тхагри, чтобы согласовать эти два требования и выяснить, кому принадлежит новая шахта.

Барундин провел целый день, осматривая работы на новом пивоваренном заводе. Чаны и механизмы старого пивоваренного завода, которые были спасены, были тщательно восстановлены, в то время как на месте старого пивоваренного завода возводились новые трубы, мехи, каминные решетки и овсяные домики. Инженеры и их подмастерья собирались группами, обсуждая тонкости строительства пивоварен и споря о клапанах и шлюзах с пивными мастерами и кеглордами.

Хотя работа все еще продолжалась и велась уже несколько лет, были приняты грубые меры для обеспечения царства достаточным количеством пива. Часть собственных покоев короля была превращена в склад, чтобы дать пиву созреть, в то время как многие другие кланы пожертвовали залы и комнаты для этого предприятия. Однако результат был, по меркам гномов, худым и слабым, и ему не хватало настоящего тела и пены настоящего гномьего эля. Без исключения новая пивоварня была единственным самым внимательно наблюдаемым инженерным проектом, который владения Барундина видели с тех пор, как первые водяные колеса были построены тысячи лет назад.

Через шесть дней после того, как они отправились в путь, вернулись гонцы в Удерстир. Как и ожидалось, их новости были мрачными. Им потребовалось четыре дня, чтобы найти Удерстира, и когда они прибыли сюда ранним вечером четвертого дня, то обнаружили, что им не рады. Они вызвали Сайласа Вессала, и он пришел в сторожку, чтобы вступить в переговоры. Они вежливо объяснили ему причины недовольства Барундина и попросили барона сопровождать их обратно в Жуфбар. Они заверили его, что он находится под их охраной и не причинит ему никакого вреда, пока король не вынесет приговор.

Барон отказал им в приеме, проклял их за глупость и даже приказал своим людям забросать гномов камнями и гнилыми плодами с крепостных стен своего замка. Как и было приказано, гномы оставили копию «обиды», прибитую гвоздями к воротам замка, переведенную как можно лучше на рейкшпиль, на котором говорила большая часть Империи, и ушли.

Услышав эту новость, Барундин пришел в ярость. Он не ожидал, что Вессал выполнит его требование отправиться в Жуфбар, но такая наглая трусость и оскорбление заставили кровь короля вскипеть. На следующий день он размышлял в своей комнате для аудиенций с Арбреком, Харлгримом и несколькими другими наиболее важными танами.

Король сидел на своем троне, а его советники расположились перед ним полукругом на высоких спинках кресел.

— Я не хочу войны, — прорычал Барундин, — но мы должны воевать за это презренное поведение.

— Я тоже не хочу войны, — сказал тан Годри, глава клана Онгурбазум.

Интерес Годри был хорошо известен, поскольку именно Онгурбазум первым отправил эмиссаров обратно в Империю после Великой Войны с Хаосом и избрания Магнуса императором. Они были одними из лучших торговцев во владении и недавно заключили несколько контрактов с императорским двором. Именно они принесли известие о новой артиллерийской школе в Нульне и о том, какую прибыль с этого можно получить.

— Этот Магнус кажется достаточно разумным человеком, — продолжал Годри, — но мы не можем точно сказать, как он отреагирует на то, что мы нападем на одного из его дворян.

— Разве оскорбление, нанесенное нам, не заслуживает ответа? — спросил Харлгрим. — Разве покойный король не требует восстановления чести?

— Мой отец погиб, сражаясь вместе с трусом, — сказал Барундин, ударив кулаком по подлокотнику своего трона.

Арбрек прочистил горло, и все остальные посмотрели на него. Он был самым старым гномом в Жуфбаре, ему было больше семисот лет, и он все еще был силен, и его советы редко оказывались ошибочны.

— Твой отец погиб, пытаясь отомстить за погибшего сына, — сказал Повелитель Рун. — Для него было бы честью не торопиться с тем, чтобы его второй сын не присоединился к нему слишком быстро в Чертогах Предков.

Они молча размышляли над этим, пока Арбрек снова не заговорил, бросив взгляд на Годри.

— У Тана Онгурбазума есть своя точка зрения. Твой отец также не поблагодарил бы тебя за то, что ты опустошил сундуки Жуфбара, когда мы могли бы их наполнить.

— А что ты хочешь, чтобы я сделал? — прорычал Барундин. — Я объявил свою Обиду, это записано в книге. Вы хотите, чтобы я проигнорировал этого человечка и сделал вид, что он не причастен к смерти моего отца, и пренебрег моей властью?

— Я бы этого не хотел, — сказал Арбрек, глубоко вздохнув, его борода ощетинилась, а глаза сердито сверкнули из-под кустистых бровей. — Не вкладывай слов в мои уста, Король Барундин.

Барундин тяжело вздохнул и провел пальцами по бороде, глядя на остальных сидящих за столом. Выпрямившись на своем троне, он сложил руки вместе и наклонился вперед. Когда он заговорил, его голос был тихим, но решительным.

— Я не хочу, чтобы меня называли клятвопреступником, — сказал король. — Я правлю Жуфбаром меньше года. Я не позволю, чтобы мое правление началось с неудовлетворенной обиды. Каковы бы ни были последствия, если это будет война, то война у нас будет.