Гэв Торп - Предъявление обид [ЛП]

— Мой король, ты ранен, — сказал Гуднам, бросаясь к Барундину.

Барундин распахнул рваную дыру в ночной рубашке и показал рану на животе. Она была длинной, но неглубокой и почти не врезалась в твердые мышцы гнома под кожей. Рана на его руке была такой же незначительной, болезненной, но не угрожающей.

Кудрик подобрал с земли сломанный клинок и осторожно сжал его в затянутом в перчатку кулаке. Густой ихор сочился из ржавого металла меча, собираясь струйками вдоль его края.

Яд мерцал в тревожном свете варп-камня.

— Плачущий клинок, — выплюнул Молотобоец. — Если бы это ранило тебя, все было бы гораздо серьезнее.

— Да, — сказал Барундин, оглядывая комнату. — Принесите мне фонарь.

Один из молотобойцев вышел в прихожую и вернулся со свечой в стеклянном колпаке, которую передал королю. Барундин наклонился к решетке и поднял фонарь, освещая дымоход. Он мог видеть, где убийца прорубил себе путь сквозь прутья, перегораживающие воздуховод.

— Могут быть и другие, — сказал Гуднам, закидывая молот за плечо.

— Отправить рейнджеров на поверхность, — сказал Барундин. — Пусть начинают с водяных колес и труб кузниц. Проверить все.

— Да, король Барундин, — сказал Гуднам, кивнув одному из своих воинов, который вышел из комнаты. — Аптекарь должен взглянуть на эти раны.

Когда Барундин собрался ответить, снаружи донесся звук, далекий, но мощный. Это был низкий зов горна, издававший длинные звуки, печальное эхо из глубин.

Глаза короля встретились с обеспокоенным взглядом Гуднама.

— Предупреждающие рога из глубин! — прорычал Барундин. — Узнай, где именно.

— А как же ваши раны? — сказал Гуднам.

— Волосатую задницу Гримнира к моим ранам, на нас напали! — проревел король, заставив Гуднама вздрогнуть. — Будите воинов. Трубите в рога по всему Жуфбару. Наш враг настиг нас!

Туннель звенел от звона металла и топота обутых в сапоги ног, когда Барундин с отрядом воинов бежал через владение к нижним уровням. Он все еще затягивал ремни на громриловых пластинах своих доспехов, и его волосы были свободно уложены под коронованным шлемом.

В левой руке Барундин нес круглый стальной щит, инкрустированный громрилом в виде его прапрадеда, короля Коргана, а в правой руке он держал Гробидрунгек — Гоблинобойца — рунный топор с одним лезвием, принадлежавший его семье на протяжении одиннадцати поколений. Вокруг него гномы Жуфбара готовили топоры и молоты, их бородатые лица были суровы и решительны, когда они быстро приближались.

Сквозь шум собравшейся толпы были слышны крики и звуки рожков, доносившиеся из глубины шахты и становившиеся все громче по мере того, как Барундин продвигался вперед. Низкий сводчатый туннель выходил в четвертый зал глубин, центр сети шахт и туннелей, которые уходили к северу от главных помещений Жуфбара и ответвлялись от него через открытые квадратные арки.

Здесь Таронин ждал вместе с кланом Гунгриков, вооруженный и облаченный в доспехи для битвы. Таны маршировали взад и вперед, выкрикивая приказы, выстраивая боевую линию в широком зале.

— Куда же? — потребовал Барундин, вставая рядом с Таронином.

— Седьмой Северный туннель, восьмой северо-восточный проход и второй северный проход, — задыхаясь, произнес тан. Его лицо под шлемом шахтера с золотой оправой было перепачкано грязью и потом. Свеча в маленьком фонаре, укрепленном на его лбу, потухла, но все еще тлела.

— Сколько их было? — спросил Барундин, отступая в сторону, когда мимо пробежали громовержцы с ружьями, серебряное и бронзовое знамя среди них демонстрировало их преданность клану Троннсона.

— Трудно сказать, — признался Таронин. Он указал на арку слева, напротив которой собиралась армия. — Большинство из них, кажется, находятся в северных проходах. На данный момент мы держим их в седьмом туннеле. Возможно, это была просто отвлекающая атака, а может быть это еще не все.

— Бугрит! — рявкнул Барундин, оглядываясь по сторонам. Сейчас в зале находилось около пятисот воинов, и с каждым мгновением их становилось все больше. — А где инженеры?

— От них пока нет вестей, — сказал Таронин, тряхнув головой, отчего с его грязной бороды посыпались пылинки.

Зал был примерно овальной формы, семьсот футов в самом широком месте и около трехсот футов в глубину, простирающийся с востока на запад. Через ряд низких ступенчатых платформ он спускался почти на пятьдесят футов к северу, и огнестрельные войска царства собирались на более высоких ступенях, чтобы стрелять поверх голов своих сородичей, собравшихся в защитных стенах на полпути через зал.

С лязгающими глухими ударами из восточных ворот показался тяговой локомотив, тащивший за собой три боевые машины с конечностями. Две из них были пушками, их отполированные стволы блестели в свете гигантских фонарей, подвешенных к потолку в дюжине футов над головами гномов. Третья была более архаичной, состоящей из большого центрального котлоподобного корпуса и расширяющегося дула, окруженного замысловатыми трубами и клапанами: огнемет.

Инженеры, одетые в бронированные фартуки, с топорами и инструментами в руках, с мрачными лицами шли рядом с двигателем. По их прибытии раздались басовые приветствия. Двигатель с ворчанием остановился, и они начали разворачивать свои машины разрушения на верхней ступеньке.

— Молотобойцы, ко мне! — приказал Барундин, махнув топором в сторону арки, ведущей к северным проходам. Он повернулся к Таронину. — Не хотите ли прогуляться по туннелям и посмотреть, что там?

Таронин ухмыльнулся и подал знак своим телохранителям, длиннобородым Гунгрикам, которые последовали за королевскими молотобойцами. Двести воинов прошли по платформам и спустились по ступеням, петляя между собравшимися полками. Над войском гномов сияли более тысячи золотых икон и трепетали вышитые вымпелы, а шепот глубоких голосов дварфов эхом разносился по залу.

Впереди туннель был темным и зловещим. Таронин объяснил, что они погасили фонари, чтобы силуэты отступающих воинов не выделялись на фоне света из зала.

Барундин одобрительно кивнул, и они остановились на несколько мгновений, пока воины были посланы зажечь факелы и фонари, чтобы унести их в темноту. Хорошо освещенные, они продолжали двигаться вперед.

Туннель был почти двадцать футов шириной и чуть больше десяти футов высотой, что позволяло гномам продвигаться по десять в ряд, Таронин шел впереди длиннобородой шеренги шириной по пять, Барундин вел своих молотобойцев. Звуки борьбы становились все громче по мере того, как шум из зала за их спинами удалялся вдаль. Боковые туннели, некоторые не больше двух гномов бок о бок, ответвлялись от главного прохода, и когда они достигли развилки, Таронин подал знак влево. Крики и лязг оружия эхом отдавались от стен странным образом, иногда казалось, что позади группы, а иногда тихо и с той или другой стороны.