Рэй Кетов - Путь черпия

Через час ходьбы грот раздвоился. Подземная река обрывалась небольшим водопадом. Тропа поднималась по узкому карнизу и уходила в верхнюю галерею. Максанс остановил епископа. Тот дал знак остальным двигаться дальше, а сам повернулся к старцу.

— Дело близится к подъёму. Скоро выход, — монах устало упёрся руками в колени. — Поручи черпию самому проверить обстановку.

— Почему? Я предпочитаю подобными делами заниматься сам.

— Ты предпочитаешь доверять только своим чувствам. Понимаю тебя. Позволь парню развить восприятие божественного пара. Его потенциал раскрыт лишь на толику. Возможно, сей опыт когда–нибудь спасёт его жизнь.

— Как скажете, — епископ одобряюще кивнул. — Что Вы намерены делать дальше? После того как мы выйдем к селению.

— Мой дом здесь. Думаю, с вашим уходом всё встанет на свои места. Попробую привести в порядок церковь: отремонтирую стену; подниму двери. Да и павших следует захоронить и отпеть как полагается. Они ведь почти все из моего прихода и всем паром желали бы этого.

— Хотите и далее сторониться мира?

— Я далёк от мирских дел. Отшельничество мой истинный путь.

— Вы очень многое для нас сделали, пресвитер Максанс. Обязательно расскажу на синоде о Вашем вкладе в наше спасение.

— Предпочёл бы, чтобы это осталось между нами…

Монах не успел договорить. Его внимание привлекла приближающаяся тень. На тусклый свет выбежал запыхавшийся юнга.

— Епископ! Мы дошли. Выход в ста ярдах отсюда.

— Ну что ж. Пойдёмте смотреть.

Через сто ярдов, как и сказал юнга, каменная тропа упёрлась в массивную железную решётку. На ржавых дугах висел такой же ржавый амбарный замок. За толстыми прутьями проглядывались заросли кустарника, полностью скрывающие вход от посторонних глаз. Возможно, о тайном ходе забыли ещё со времён зарождения поселения.

— Артур, о чём говорят твои урны? — Брюмо краем глаза взглянул на монаха. Как бы епископ ни противился решениям старца, он с уважением относился к нему. Максанс и ему подобные церковнослужители были приверженцами старых — истинных — канонов церкви, догмы которых со временем исчезли из обихода священников новой вехи.

— Не чувствую опасности, — черпий с тревогой осмотрел преграду. — Но я уже ни в чём не уверен.

— Тогда может стоит… — Бенджамин в привычной манере предпринял попытку предложить своё видение решения проблемы.

— Нет! — на этот раз епископ отрезал как никогда жёстко. — Артур справится сам.

Черпий нервно улыбнулся и сконцентрировался ещё раз. Урны молчали. Опасности, по крайней мере, ближе чем в ста ярдах не было.

— Всё спокойно. В округе нет никого страшнее зайца, — Артур обернулся к ожидающим его людям. — Замок старый. Одного удара, думаю будет достаточно.

— Погоди, — Бенджамин положил руку на плечо друга. — Раз поблизости никого нет, решил погромче оповестить о своём появлении? Вот ведь горожанин–то! Отойди.

Уайт деловито распахнул полы пиджака и извлёк из внутреннего кармана медную вилку. Загнул боковые зубья о железную перекладину, оставив один посередине.

— Вот! Универсальная штука всех времён и народов! — фермерский сын выставил напоказ своё чудо–приспособление, чем изрядно развеселил окружающих. — С недавних пор всегда держу при себе. Мало ли!

Бенджамин принялся ковыряться вилкой в ключевине. Стоя к остальным спиной, он что–то бормотал и периодически матерился.

«Помоги ему» — в голове черпия всплыла мысль. Артур обернулся и поймал не себе взгляд монаха. «Сосредоточься! Помни, что истинного верующего не ограничивают возможности его урн». От услышанного Артуру стало не по себе. Старый монах слишком многое взваливает на его плечи. Осознание того, что у простого черпия за спиной боевые урны напрочь выносило мозги, а тут ещё какие–то возможности!

Стоп! Артур зажмурил глаза, блокируя поток мыслей. Наверняка монах их услышал. Что с того? Раз такое дело, то почему бы не попробовать. Черпий представил, как вскрывает замок.

— Есть! Получилось! — воодушевлённый возглас Бенджамина оказался настолько громким, что епископ гневно схватил его за рукав и пригрозил кулаком.

Бенджамин аккуратно высвободил душку замка и положил его на землю. Скрипнула открывающаяся створка. От пронзительного звука с кустов взлетела стая птиц. Брюмо поднял палец вверх. Артур снова прислушался к своим чувствам.

— Отойди сын фермера, — епископ протолкнулся вперёд. — Я сам проверю.

Брюмо раздвинул нависающие ветви и шагнул вперёд. Он оказался в глубине сада. Справа, под разросшимся плющом угадывались ворота детского приюта. По левую руку — на юг уходила узкоколейка. Вдалеке виднелось с два десятка вагонеток, брошенных на путях.

— Железная дорога приведёт вас к старому селению, — раздался голос монаха. — Оно давно заброшено, но советую там не ошиваться. Все те, что сейчас гниют в крипте, когда жили там.

— Думаете пустоголовые могут опередить нас?

— Не удивлюсь если они уже несутся туда. Помните их генерала? Если он разузнал про шурф, то вполне может предвидеть и наш следующий шаг, — черпий деловито поднял воротник. — Так что лучше поспешить.

— Лучше бы ты ошибался, юный черпий, — епископу совершенно не нравился свой ход мыслей. Хватит уже проблем на сегодня.

Монах понимающе покачал головой и продолжил:

— Из поселения идите на юго–восток. Дорога вдоль реки — не заплутаете. Гарнизон расположен у входа в ущелье. Надеюсь, они ещё там.

— Спасибо, пресвитер Максанс, — епископ благодарственно опустил на плечо старика руку.

— Ну вот и всё. Надобно мне поспешить. Негоже почившим провести ещё одну ночь не отпетыми.

Прошло два часа, как отряд расстался с пресвитером Максансом. Вереница людей двигалась вдоль путей, растянувшись почти на тридцать ярдов. Брюмо с Артуром шли в авангарде, исследуя местность урной опасности. Остальные плелись позади.

Признаков врага не наблюдалось и не ощущалось. Единственной проблемой по–прежнему оставалась ухудшающаяся погода. Северный ветер нёс с собой холод, не свойственный началу осени для этих широт. Морось сменяла снежную крупу снова и снова.

Алберт и его помощник Руперт Грэйройс — оставшийся в живых детина, отдали женщине с ребёнком верхнюю одежду. Будучи у приюта, здоровяк укутал девочку в тряпьё и усадил к себе за спину. Измученный ребёнок весь путь не проронил ни слова.

Досаждали койоты–нюхачи. Стая привязалась на одном из переездов. Особой опасности твари не представляли, хотя и могли привлечь внимание других обитателей леса. Бенджамин два раза отгонял назойливых спутников камнями, но те не сильно–то боялись. Отстали на сотню ярдов, а через какое–то время снова пошли по следу. Тратить на них божественный пар епископ не решился — мало ли что ждёт впереди.