Сергей Семаргов - Последняя звезда [litres самиздат]

– Виртуатор! Связь со штабом!

Мгновенно появилось Гнездо:

– Докладывайте, Птенец!

– Гнездо, задача выполнена! Повторяю: задача выполнена!

Задача действительно, была выполнена. Артиллерия крэглингов ответила. Расположение батарей полностью соответствовало разведданным. Ребята работали не напрасно. Их, конечно, ждут звёзды, медали, ордена, – живых. А мёртвых? Мёртвых ждёт братская могила – великое крэглингское солнце Тайкогр.

– Передаю оперативные записи, – закончил связь Филби.

– Видим, Птенец, Вы молодцы! Группе – благодарность! Всем отходить в расположение основных сил!

– Есть, сэр! – мрачно отозвался Филби: он как раз в этот момент подобрал спасательную капсулу номер четырнадцать: пилот внутри не подавал признаков жизни.

– Уважаемые дамы и господа!

Я ни в коей мере не пугаю, а уж тем более, не призываю Разумных к регрессу, или, упаси господи, к энергетическому изоляционизму. Как вам уже наверняка известно, многие звездные системы решили отсидеться в своих углах, переждать кризис, наивно полагая, что им хватит энергетической мощности собственных звезд на многие миллионы лет. Важно только поддерживать баланс и не тратить слишком много. Признаться, я и сам подумывал о подобном варианте. Чего проще: купить какую-нибудь периферийную звездочку, вывезти туда семью, сделать запасы… К сожалению, вынужден разочаровать: примеры Озириса и Рухуса всем нам только что показали, что отсидеться не удастся никому!

Выдержка из выступления Президента на заседании Экстренной энергетической комиссии Серединной Республики.

Природа подарила планетам крэглингов невиданное богатство: местный животный и растительный мир был просто невообразимо обилен и разнообразен. Особенно выдающимися были характеристики всей этой живности: умная, шустрая, очень сложно устроенная. Встречались там насекомые, похожие на кузнечиков величиной с кошку и с тридцатью лапками, как у многоножки. Звери, напоминающие кошек с шестью лапами, причем две передние были как у обезьян: они могли ими не только хватать разные мелкие предметы, но даже драться. Растения так же поражали своей сложностью: чтобы добраться до мякоти плода местной разновидности арбуза, нужно было очень медленно и очень аккуратно очистить многослойную ядовитую кожуру. Процесс очистки напоминал обезвреживание мины: кожура в некоторых местах имела воздушные пузыри, которые при малейшем прикосновении опались, разбрызгивая яд. В то же время, если их не трогать, пузыри с ядом могли пребывать «во взведённом состоянии» сколь угодно долгий срок, пока арбуз не прорастал. Эти ядовитые пузыри надо было уметь находить в толще кожуры и аккуратно вырезать, не затрагивая. Делать это проще всего было в четыре руки: после того, как ядовитый пузырь вырезан, его надо держать двумя руками, создавая вокруг необходимое давление, чтобы пузырь «думал», что он находится ещё внутри ягоды. Двумя свободными руками пузырь нужно перемещать куда-нибудь в сторону, где его можно будет безопасно выбросить. Но и эти «арбузы-мины» были сущими «цветочками» по сравнению с местными пауками. Величиной с собаку, ловкие и проворные они вели себя совершенно не как пауки: то есть, паутин не плели и мух не ловили. Эти чудовищные хищники предпочитали сидеть в засадах где-нибудь вдоль дорог и бросаться на проходящих мимо существ, как на животных, так и на людей. Причём, прыгали пауки, как правило, сверху, на загривок и, обхватив жертву четырьмя парами лап, начинали впрыскивать яд. Сопротивление жертвы пресекалось свободными лапами: паук довольно ловко отбивался ими, одновременно опутывая жертву паутиной. Защититься от такого хищника можно было, лишь заблокировав его свободные лапы, не давая ни опутать себя паутиной, ни плотно обхватить, ни тем более впрыснуть яд. Одновременно, нужно было умудриться стащить с себя эту тушу и отбросить подальше. Повторно этот паук, обычно не нападал. Можно было так же попытаться применить и другую тактику: по одной переломать пауку лапы, естественно, не забывая при этом про яд и паутину. Правда, сломать лапу, по прочности не уступающую стальной балке, было не так-то просто. Но если вдруг повезло, и у вас оказались мышечные импланты, или костюм «вторая кожа», который многократно усиливает человека, то шанс отбиться был.

Усугубляло проблему выживания на крэглингских планетах то обстоятельство, что практически все животные там, даже травоядные, мало отличались от хищников и имели полный арсенал «биологического оружия». Так что, по большому счету, было всё равно на кого охотиться, хоть на хищников, хоть на их жертв. Опасность была одинакова. Например, тот же знаменитый «придорожный» паук обладал великолепным, нежным мясом, скрытым под толстым слоем хитина. Лучшего мяса для барбекю и не сыскать! Пауки были чрезвычайно плодовиты, водились во множестве, и представляли собой очень желанный объект охоты. Однако, как вы уже, наверное, догадались, охота на этого «безобидного паучка» превращалась в опасное предприятие, со всеми вытекающими последствиями. То есть, в сущности, непонятно было даже, кто на кого охотится, ты на паука или паук на тебя.

Само собой разумеется, что крэглингам, с их четырьмя руками, гигантскими ладонями-клешнями и вообще, не слабой мускулатурой, успешная оборона давалась гораздо лучше. Но это у последних поколений крэглингов. Первые переселенцы поначалу не имели никаких генетических приспособлений, поэтому с давних пор люди на этих планетах передвигались исключительно парами и бились против всяких тварей спина к спине. Это требование выживания стало традицией. И крэглинги до сих пор передвигаются по лесу парами, хотя леса стали уже не так опасны. Цивилизация сильно потеснила дикую природу. Изменились и сами крэглинги. Законы выживания гласили: если хочешь максимально приспособиться к среде обитания на чужой планете, нужно эмитировать местные организмы. И генные инженеры взялись за дело: тела крэглингов, а в то время ещё просто людей-переселенцев, были модифицированы с учётом местных условий. Так переселенцы получили дополнительно по паре рук, а количество пальцев на руках было доведено до десяти. Кисть стала напоминать удвоенную клешню краба, как если бы клешня сжималась не только в одной плоскости, но с четырёх сторон. После этого, хватка крэглинга стала в несколько раз сильнее хватки обычного человека. Для того чтобы носить эти четыре потяжелевшие руки, скелет был увеличен в объёме, и стал более кряжист и крепок. Поработали инженеры и с костями, добавив им прочности и лёгкости. Эта генная конструкция оказалась столь удобной и удачной, что больше крэглинги со своим внешним видом не экспериментировали. Само слово «крэгл» на местном диалекте обозначало «захват» или «рычаг». Вот этот-то десятипальцевый жуткий рычаг-клешня крэглов и стал притчей во языцех. Дурная слава о нём поползла с той самой поры, когда в одном из баров торговой лиги 64 64 {Торговая лига – одно из многочисленных торговых объединений Окраины.} во время пьяной заварушки один ничем не выдающийся крэгл раздавил какому-то матросику череп. Вот так просто взял и раздавил, сжав свою двойную клешню в кулак: голова несчастного треснула, как орех.