Глен Кук - Дракон не спит никогда [litres]

– Я справлюсь.

Она действительно справилась. И барахло оказалось на месте. Но что случилось с трупами?

Когда Четвертую доставили на место, она еще не оправилась ни физически, ни психически. Семья, теперь уже включающая Седьмого, Восьмую, Девятого, Десятую и нового Третьего, обновила данные, получив от нее свежую информацию, и попыталась облегчить ее боль.

Позже Вторая сказала Лупо:

– Блаженный расстроится из-за того, что Шайка застрелили.

– Он сам пошел на этот риск, посылая туда парня. Но его починят. Я видел, как Трокваи справлялись с задачами и потруднее.

– Ты хочешь, чтобы кто-нибудь проверил, выжила ли эта женщина – Ани-Каат?

– Нет. Если она и жива, то ненадолго. Нам лучше побеспокоиться о Четвертой.

Вторая поморщилась. Никто не говорил этого вслух и не хотел думать об этом, но семье нужно было решить, не слишком ли сильны повреждения Четвертой, чтобы возвращать ее к жизни. Слияние было мучительным. Четвертая была убеждена в том, что Третьего и Пятого убили из-за ее оплошности.

– Решение должно быть единогласным, – сказала Вторая.

Как бы это ни было больно, но Лупо не мог допустить, чтобы его семья хоть в чем-нибудь оказалась не вполне единодушна.

Военконсул чувствовал себя постаревшим и уставшим. Не пора ли уйти в отставку?

Разрушение крепостей стало для «VII Гемины» рутинной, механической работой. Но каждая новая система оказывала все более отчаянное сопротивление. Теперь ему уже требовалась поддержка двух других сторожевых кораблей.

Он посмотрел на обзорный экран с видом на крепость, которую ему предстояло уничтожить. Она была самой большой из всех, с какими ему приходилось иметь дело. И лишь одной из пяти, защищавших столичную систему этого сектора.

«VII Гемина» остановилась на почтительном расстоянии от цели.

– Выдвинуть трубу, – приказал военконсул.

Генераторы щита заработали во всю мощь, создавая поле нужной формы. В расширяющийся пузырь вошли двенадцать усовершенствованных рейдеров, подпитывая его собственными полями, пока силовой тоннель не уперся узким концом в щит крепости.

– Пустить адскую карусель.

Адская карусель предпочитала путь наименьшего сопротивления.

Запущенные деформастерами вихри ринулись в воронку и столкнулись с вражеским щитом, прогрызая его насквозь. Адская карусель хлестала крепость несколько минут, а затем военконсул ввел в этот поток новый импульс. Из осевого орудия полетели АМ-снаряды. За ними по проторенной дорожке последовали термоядерные, разрывая щит вражеской крепости.

Военконсул направился к следующему укреплению. Первую добьют своими вихрями два сторожевика поддержки.

Методично. Буднично. Слишком много времени остается на размышления о той цепочке случайностей, что привела сюда «VII Гемину», втянув корабль в эту непонятную войну, которая, похоже, будет длиться годами. Информация «VI Адъютрикса» оказалась неполной.

По его сведениям, здесь насчитывалось около сотни газовых гигантов, но «VI Адъютрикс» не упоминал о других расах, подчиненных колониальным существам.

Сторожевой флот сосредоточился на метанодышащих, но на стороне противника сражались зависимые расы. Военконсул надеялся, что новые успехи флота ослабят их преданность.

И все лишь потому, что «VII Гемина» наткнулась на оборотня-крекелена.

Военконсул вяло усмехнулся. Какой-то из Домов заварил эту кашу, надеясь захватить сторожевой корабль. Они заручились поддержкой внешников, не понимая, чего добились. Даже если бы они заполучили в свои руки сторожевик, то сразу бы его лишились.

В его мысли прокралась артефакт. Что с ней стало? Поймал ли Хагет ку? Этот ку не давал покоя военконсулу.

Новый Хагет служил штабным офицером в одной из эскадрилий рейдеров. Класс попала в шахты учеником деформастера. Гражданские так и остались в хранилище.

Пространство позади «VII Гемины» окрасилось пурпуром. Шквал огня, что обрушился на крепость, вызвал самоподдерживающуюся реакцию в адской карусели.

Как же дьявольски он устал! В самом деле стоит задуматься об отставке.

– Ты совсем идиот, Шидлов?

Легат Канона опустил протянутую было руку.

– Пять месяцев назад мы сказали тебе, что ты можешь получить место в доке, только сославшись на статью девяносто один. Ты так и сделал. Но статья девяносто один написана не для того, чтобы поддерживать амбиции кочующих туда-сюда бюрократов. Мы высосали из тебя все деньги за стоянку и техническое обслуживание и не разрешили выходить из путешественника. Никто не собирается отвечать на твои вызовы.

Шидлов что-то промямлил в ответ.

– Не вздумай садиться. Я тебя не приглашал. Мы с таким не церемонимся. Нам не нужно то, что ты пытаешься продать. Твои верительные грамоты отклонены. У тебя нет дипломатической неприкосновенности. Если я прихлопну тебя, председатель меня простит. – Лупо поднял распылитель. – Бац – и одним мудаком во Вселенной станет меньше. Прощай, Шидлов.

– Не нужно было угрожать ему. Обычно я не позволяю себя провоцировать.

– Таких, как он, не запугаешь словами, – сказала Валерена. – Лучше обвинить его в растлении малолетних. Скандал в прессе погубит его карьеру и аннулирует пенсионные баллы.

– Ага, об этом стоит подумать. Подставить его, вызвать в суд и приговорить к двадцати годам каторжных работ. Я так и сделаю, если он и дальше будет донимать меня.

Пролетел год. Легат Канона Шидлов вернулся в Капитолу-Примагению. Ожидаемая волна торговых рейдеров нахлынула и отступила. Война никак не влияла на жизнь простых людей и почти не сказывалась на торговле. Дом Трегессеров замечал ее только потому, что Провик тратил целое состояние на отслеживание сторожевых кораблей.

Он подозревал, что флот увяз в этой войне. Ку был согласен с ним. Но масштабы суеты вокруг Звездной базы подсказывали, что дело скоро сдвинется с мертвой точки.

Затем в кабинет Лупо явились три человека из Внешнего космоса.

Он ожидал этого момента с тех самых пор, когда «VII Гемина» разослала всем директиву флота.

Лупо собрал совет в обычном составе. Блаженный привел с собой восстановленного Кейбла Шайка и заставил присутствовать при разговоре своего нового Другого.

Двое из посланцев были невысокими, худощавыми, с узкими черепами и резкими чертами лица. Смуглые, с блестящими черными волосами, они носили одинаковую черную одежду. Глаза у них были поразительно голубыми. Казалось, они совершенно лишены эмоций. Лупо решил, что им около тридцати.

Третий гость, двадцатью годами старше, имел такой же рост, цвет волос и глаз, но весил намного больше. Его строгая одежда нигде в Каноне не привлекла бы к себе внимания.