Константин Келлер - Собственность Норта [litres]

На середине склона он поднял голову и, увидев, что сатторианец уже перевалил через край обрыва, ухватился за заботливо вбитую для него уключину. Продвигаясь вперед неспешно, со всей осторожностью, Сэт тоже, наконец, уверился, что все получится. Повиснув на пальцах левой руки, он закинул правую, чтобы дотянуться до очередного уступа, и был перехвачен сильной рукой сатторианца, который крепко ухватил его за запястье и вытянул из ущелья на обрыв. Эсстингианец перекатился на спину. Сердце гулко стучало в груди. Над ними раскинулось невероятное по красоте звездное небо Эсстинга.

– Ты поднялся, – тихо сказал Норт.

– Да, я поднялся, – эхом отозвался Сэт.

То, что для Норта было рутиной, для него было невероятным достижением. Новой победой над «это невыполнимо».

Отдышавшись, они собрали снаряжение и вернулись домой по сонной улице. Возле дома Сэта степенно прогуливался Амон с другом. Они с почтением кивнули друзьям, нисколько не удивившись их неожиданному появлению. Те кивнули в ответ, и Сэт отпер дверь.

– Дело за малым, – сказал Норт, когда они дошли до летнего домика, – когда мы пойдем и чего мы хотим.

Сэт вопросительно посмотрел на друга.

– Мы не можем его убить, – сказал Норт.

Сэт в ужасе отпрянул.

– Нет! – воскликнул он, насмотревшись в своей жизни всего, он слишком хорошо понимал, насколько это ценный дар.

– Мы ни разу не говорили о том, чего ты хочешь, – тихо сказал Норт, опустившись на топчан.

Сэт поднял на него взгляд, полный смятения.

– Я хочу, чтобы он понял, что он уязвим, что он не неприкасаем, что я смогу его достать в его собственном доме, в собственной спальне. Чтобы он ощутил, каково это, когда твоя жизнь зависит от прихоти другого…

Норт кивнул. В этом был весь Сэт, чистая душа которого так и осталась незамутненной, несмотря на то, через что ему пришлось пройти. Мысли Норта были более кровожадны. Но он знал, что не сделает ничего, о чем думал в моменты, когда его обуревали гнев и жажда мести.

– А… чего хочешь ты? – робко спросил его эсстингианец.

– Я хочу, чтобы он умолял о пощаде… – Норт помолчал и добавил: – И вернуть свой пояс.

Казалось, Сэт облегченно вздохнул. Он ожидал от сатторианца чего-то кровавого, но… Как-то же он заставит его умолять?..

Эсстингианец снова напрягся и всмотрелся в лицо Северянина. Взгляд Норта был устремлен в пространство. Словно он мысленно проигрывал предстоящую встречу с тем, кто из учтивого незнакомца успел стать его заклятым врагом. Сэт тяжело вздохнул. Если ему придется останавливать сатторианца, он это сделает, но сатторианец в пылу ярости… Он еще раз взглянул на Норта и бесшумно удалился.

И вот настал, настал день, к которому они так долго готовились.

У них был четкий план, и им даже удалось узнать, где Джахи хранит кожаный пояс Норта.

– Здесь, в комнате с трофеями, – Сэт указал на большое помещение, смежное со спальней.

– Дверь из спальни? – спросил сатторианец, вставая и подходя к голограмме.

– Да, здесь, – тонкий палец скользнул по схеме, вызвав легкую рябь в изображении.

– Комната с трофеями, значит, – Норт потер подборок. – Хорошо, – сказал он, и вот это его «хорошо» не сулило Джахи ничего хорошего.

С наступлением темноты они сели в гравилет и ювелирно спланировали ко дну ущелья.

Там сатторианца ждал сюрприз. На дне ущелья стояло еще три гравилета.

– Это еще что? – сатторианец потянулся к оружию.

Сэт мягко остановил его легким прикосновением и махнул рукой.

Из сумрака ущелья в лунную дорожку шагнули Амон, Тутмос и Неби, их Норт знал по тренировочным боям, еще троих гладиаторов он видел, но не был с ними знаком.

– Почтем за честь пойти с тобой, сатторианец, – заговорил Амон, после короткого поклона в знак уважения, – у всех нас есть счет к дому Джабари.

– Мы не будем его убивать, – сухо сказал Норт, вглядываясь в суровые лица стоящих за эсстингианцем людей.

– Мы этого не хотим. Он знает, что сделал каждому из нас, и мы хотим лишь, чтобы он нас увидел у своей постели.

– Если ты гарантируешь, что все ограничится только этим…

– Слово гладиатора, – Амон приложил руку к сердцу, остальные молча повторили его жест, подтверждая свои обещания.

– Допустим, – кивнул Норт, – но мы пойдем по стене, как вы подниметесь?

– Все это время мы тренировались там, где поднимались вы, – Амон едва кивнул в другую сторону ущелья, туда, где Норт тренировал Сэта. – Мы пройдем за вами, не сомневайся.

Сатторианец перевел взгляд на друга, и тот смущенно потупился.

– Хорошо, поехали, не будем терять время, – Норт опустился на сиденье гравилета, и кавалькада двинулась к цели, прижимаясь ко дну ущелья…

…В спальне вспыхнул мягкий рассеянный свет. Джахи открыл глаза и тут же сел. Его взгляд перебегал от одного темного силуэта к другому. Двое у одних дверей, двое у других. Трое отделяют его от балюстрады летней спальни. Спящая рядом с ним девушка проснулась, ей понадобился миг, чтобы скользнуть в шелковое одеяние и безмолвно, но с достоинством направиться к выходу.

Гладиаторы с уважительным поклоном распахнули перед ней высокие створки дверей, выпуская ее, и тут же снова плотно закрыли их.

– Можешь жать на кнопку тревоги, сколько вздумается, – Сэт сделал шаг вперед из тени на свет, – никто не придет.

– Ты… – лицо Джахи исказилось ненавистью, – но как ты… Как вы?.. – его взгляд метнулся к балюстраде, в глазах мелькнула догадка. – Не мог же ты… Эсстингианцы на это не способны! – ему не давали покоя остальные, те, чьи лица он не видел.

– Мы не можем, – подтвердил Амон, тоже шагнув на свет, – но он может.

Из тени появился Норт.

– Северянин… – зрачки Джахи расширились от подступившего к горлу страха, – ты выжил…

– Ты честно пытался меня убить, – сказал Норт, проведя рукой по горлу, где все еще нащупывался рубец от цепи, которой его пытались задушить.

– Ты… – Джахи вжался спиной в резную спинку своего ложа.

– Я пришел за своим поясом. Я знаю, где он, не вставай, – Норт снова шагнул в тень, и его шаги стихли в другом конце комнаты, где распахнулись двери и вспыхнул мягкий свет в смежной комнате.

Вокруг постели появились другие гладиаторы. Взгляд Джахи лихорадочно метался по их лицам, а с его губ против его воли слетали их имена.

– Неру… Омари… Сефу… Тутмос… Неби…

– Как ты понимаешь, здесь не все, но те, кого здесь нет, оцепили дворец. Их достаточно. Наши жизни, наши невесты, наши сестры и наши дочери, наши братья и наши сыновья. Ты был ненасытен. Ты знаешь, что ты сделал каждому из нас, повторяй наши имена почаще и знай, что ты уязвим. В любой момент, в любом месте. Мы не тронем тебя сейчас, но это мы, за остальных я не ручаюсь, – Амон отступил в тень, остальные гладиаторы, презрительно плюнув под ноги, последовали его примеру.