Константин Келлер - Собственность Норта [litres]

Он смотрел на листы бумаги, и перед его глазами помимо воли начали мелькать различные эпизоды его жизни. А пачка-то, пожалуй, маловата. Но с чего-то начинать надо. Теперь ему будет, чем заполнить свободное время.

Но как? Как нарисовать все это? Как нарисовать Морриган?! Это же не человек, – это просто явление природы! Он вспомнил, как в их первую встречу она окатила его презрительным взглядом, после чего она замерла, и на ее лице появилось удивление.

– Да ты просто окружен женщинами, – сказала она, глядя вокруг него.

– Да? – усмехнулся Норт и прижал к себе дерзкую девчонку. – И там есть ты? Мы с тобой вместе?

– И там есть я, – рот красавицы снова презрительно скривился, а ее пальчик твердо уперся в его грудь, и она легко отстранила его от себя. – И мы дружим, – закончила она с досадой. – Дружить с сатторианцем! – воскликнула она, дернув плечом, и ушла.

Норт улыбнулся своим воспоминаниям и с удивлением посмотрел на лист перед собой. С него смотрела Морриган со своей коронной усмешкой на лице, огромные глаза с суженными зрачками чуть прищурены, волосы разметаны ветром. Не женщина, а стихия…

Вот о чем кричал ему его наставник, именитый художник с Эсстинга, прилетевший в Обитель по приглашению учителя Садхира. Бедолага! Он никак не мог добиться от Норта желаемого результата. «Создатель! – воздевал руки к небу эсстингианец, – как ты мог дать ему такие руки и не дать мозги?!» Художник, как все великие, был категоричен в своих суждениях. «Когда пишешь портрет, думай о том, кого рисуешь!» – в отчаянии кричал он, с трудом сдерживая себя от тумаков.

Норт смотрел на быстрый и точный набросок. Так вот что он имел в виду! А он-то все не мог понять, чего его учитель так орал, похоже ведь…

После той памятной встречи с Морриган он и встретил Джаю…

Его снова унесло в солнечный знойный день в Обители, к их живописному озеру, и там тонкая изящная фигурка, словно хрупкая статуэтка… И пестрой чередой событий мелькнули перед ним воспоминания о любви всей его жизни…

Выйдя из задумчивости, он увидел, что за это время успел сделать еще один рисунок.

На него смотрели светящиеся от счастья глаза жены, на ее губах мягкая улыбка, а ее руки бережно придерживают головку их новорожденной дочери. У малышки серьезное сердитое личико и крепко сжатые кулачки. Да, это был самый важный день в их жизни. Он помнил его в мельчайших подробностях. Не удивительно, что именно этот момент выплеснулся сейчас на лист.

Наверное, так и надо, отдаться воле подсознания – и пусть на листах окажется то, что было для него действительно важным. Не бесконечная погоня за недостижимой целью, а вот это… Он никогда не рисовал их до этого момента. Палец осторожно, едва касаясь листа, скользнул по овалу лица Джаи, по насупленным бровкам на личике Рашми. Она так же хмурилась, став постарше, когда была чем-то недовольна… Он вспомнил, как рисовал книжки ей, перед каждым своим отлетом, чтобы она разглядывала их перед сном. Это были яркие картинки к веселым историям, которыми развлекала ее Джая. Это было их традицией. Когда она видела, что он рисует ей книжку, она забиралась к нему на колени и спрашивала: «Папочка, ты снова улетишь?»…

А это будет книга для Исиды. Перед глазами возникла картина: внутренний дворик и старая женщина сидит и листает дрожащей рукой пожелтевшие страницы…

Норт положил лист бумаги на стол и отступил. Ему стало страшно. Страшно от осознания того, через что приходится проходить дорогому ему человеку.

Сатторианец в смятении вышел из комнаты. Он рано вставал, и сейчас у него было достаточно времени до прихода Сэта, чтобы прийти в себя и не взбудоражить его своим состоянием.

День снова прошел в тренировках, Норт, как всегда, максимально загрузил себя. Вечером, после ужина к нему снова пришел Сэт.

– Вот, принесли снимки склона ущелья под дворцом Джабари, – он без лишних слов разложил на столе большие, четкие фотографии. – И вот еще, – эсстингианец вставил кристалл в декодер, и в пространстве появилась объемная модель.

Норт изучил снимки. Если было что-то непонятно по фотографии, можно было тут же найти этот участок на голограмме и определить размер уступа или рассмотреть, трещина там или просто тень.

– Начнем здесь, – Норт посмотрел на фото и повернулся к голограмме, увеличив нужный участок. – Да, здесь. Пара сложных участков… – он вертел изображение перед собой, – я пройду первым и поставлю уключины… Да, еще здесь… У тебя под домом стена попроще, – усмехнулся он, быстро взглянув на молчаливого Сэта, и снова вернулся к голограмме и фотографиям. – Стена сложная, но все выполнимо. У нас все получится, – сказал он без тени сомнения.

Сэт, напряженно ожидающий вердикта, кивнул.

– Тогда надо тренироваться ночью, – сказал он.

Эсстингианцы видели в темноте не так хорошо, как сатторианцы или тиорианцы, и для уверенности Сэту нужны были ночные тренировки.

– Хорошо, и тогда мы возьмем другой участок, – Норт достал из вороха на столе карту ущелья. – Я прошел днем, посмотрел, – он указал пальцем на отмеченный участок, – вот здесь похожий склон и здесь двадцать метров.

Сэт кивнул и, не теряя времени, пошел за снаряжением.

Они прошли по дну ущелья несколько десятков метров, и Норт, оглядевшись, начал подъем, а Сэт засек время. В рассеянном свете звезд было полно обманчивых теней и искажалось само ощущение расстояния, сатторианец двигался осторожно, тщательно выверяя каждый новый шаг, спешка в таком деле ни к чему, это не гонка на время. Это путь не мести, нет, возмездия. А возмездие не должно быть суетливым. Это то, к чему готовишься долго и основательно, то, что вынашиваешь в себе, продумывая детали. Каждую минуту и каждый миг понимая, за что… Джахи хотел уничтожить Сэта и его семью. Такое нельзя просто спустить…

Норт перехватил руки и опустил левую руку отдохнуть. Поврежденная связка в плече еще давала о себе знать. Это там, где был рваный шрам от крючьев. Сатторианец изучил все свои новые шрамы. Он не помнил, что с ним было, но эти еще багровые рубцы говорили сами за себя. Джахи ответит за каждый…

Здесь нужна уключина, эсстингианец не сможет дотянуться до трещины сразу. Мысли Норта текли в двух направлениях. Часть его сознания снова и снова возвращалась к мыслям о Джахи Джабари, а другая часть четко и методично анализировала путь по отвесному склону, не давая Норту проскочить тот или иной сложный для Сэта участок.

Он обещал Исиде, что Сэт вернется, и он вернется. Никаких глупых ошибок.

Сэт начал восхождение после небольшой форы, следуя точно за сатторианцем. Он чувствовал себя неуверенно в темноте и поэтому тоже не спешил. Ночи на Эсстинге длинные. Времени у них будет достаточно.