Константин Келлер - Собственность Норта [litres]

Сэт остался стоять у изножья огромной постели.

– Ты забудешь о наших семьях, – сказал он тихо, но очень внятно.

– И отдашь свой лудус Сэту, – Норт подошел к эсстингианцу, на ходу затягивая на себе застежки своего кожаного пояса. – Ножи были отдельно, пришлось поискать, – пояснил он Сэту свое долгое отсутствие и, достав свернутый лист бумаги, протянул Джахи вместе с ручкой. – Подпиши там, внизу. Ты же знаешь, юристы старомодны и требуют, чтобы сделки подобного рода закреплялись на бумаге – подделка подписей и прочая ерунда. Подписывай.

Хозяин дворца машинально взял протянутую ручку.

– Там, внизу, – подстегнул его Норт. – Отдашь Сэту лудус и больше ты ему ничего не должен, – сухо сказал сатторианец. – И если еще раз произнесешь имя его жены или дочери… – он наклонился к самому уху эсстингианца и прошептал: – Я отрежу твой язык, – Норт выпрямился и добавил так же холодно: – или что-нибудь еще.

На листе бумаги моментально появилась подпись.

– Сэт, школа Джабари отныне твоя, – он повернулся к гладиаторам. – Нужны подписи трех свидетелей, готовых подтвердить добровольность сделки.

Все шестеро выразили готовность.

– Заверишь у юриста и лудус твой, – сатторианец отдал бумагу эсстингианцу и повернулся к Джахи. – Ты украл изумруд у близкого мне человека, я это спустил, ты накачал меня каким-то дерьмом и почти уничтожил – я бы и это тебе спустил, но ты посягнул на семью моего друга. Вот это я спустить не могу.

Руки Норта легли на рукояти ножей, и эсстингианцы шагнули было к нему по сигналу Сэта, чтобы предотвратить расправу.

Норт поднял руку, останавливая их.

– Он останется целым, – сказал он, – но не невредимым. На заре времен Всадники Возмездия метили всех, кого находили, и после этого, при встрече с ними, люди точно знали, с кем они имеют дело, – Норт подошел к Джахи. – Ты красив, богат, обходителен. Люди не знают, какой ты, но мы это исправим, – молниеносные движения двумя руками, и Джахи схватился за окровавленную щеку. – Ты больше не сможешь их обмануть. Это стиксовская сталь, тебе не удастся свести шрамы, они останутся. И каждый раз, глядя на себя в зеркало, ты будешь вспоминать эту ночь и все, что сегодня произошло. А я… – Норт вытер ножи о шелковые простыни и убрал. – Я буду являться тебе в кошмарах, – пообещал он и повернулся к гладиаторам. – Если мы здесь закончили, я готов уйти, – с этими словами он легко перемахнул через балюстраду и исчез во мраке ночи, вслед за ним ушли остальные.

Сэт был последним. Он бросил последний взгляд на человека на огромном ложе и, прикрепив к себе трос, перемахнул через перила и скользнул в темноту ущелья.

Все ждали только его. Едва он сел на сиденье рядом с Нортом, гравилеты рванули по ущелью, прочь от великолепного дворца Джабари.

Возле дома Сэта гладиаторы начали прощаться.

– Вы получили, что хотели? – спросил их Норт.

– Да, – ответил за всех Амон, а остальные прижали руки к груди и слегка склонились, – теперь сердца многих успокоятся.

– Я рад, – Норт ответил на поклон, и гладиаторы ушли.

Сэт закрыл двери дома и проводил сатторианца до его пристанища.

– Ты не говорил мне, что хочешь лишить его основного семейного бизнеса, – заговорил Сэт.

– Я и не думал, – сказал Норт, – навеяло в комнате для трофеев, – он непроизвольно повел плечами.

– Не буду спрашивать, что ты там увидел, – сказал Сэт.

– Не надо, – кивнул сатторианец.

– Почему ты передал школу мне? – эсстингианец остановился и не сводил глаз с лица сатторианца.

Тот вздохнул.

– Только ты сможешь сделать из этого что-то стоящее. У молодых парней здесь выбор невелик, школа гладиаторов – способ попасть на арену и быстро «подняться». Ты сможешь им в этом помочь. Из тебя выйдет отличный владелец, а наставником возьми Амона.

Сэт улыбнулся своей мягкой улыбкой и согласно кивнул.

– Можешь взять всех, кто был сегодня. Все они достойны того, чтобы стать наставниками. Они верны тебе, чтят Кодекс и ценят человеческую жизнь. Они смогут воспитать из мальчишек достойных мужчин, – Норт перевел взгляд на Сэта, – таких, как ты, как они сами.

Эсстингианец до сих пор не мог поверить в произошедшее.

– Ты сделал, что хотел, – сказал он, опустившись в легкое кресло, – ты восстановился. Что теперь? Если захочешь, ты можешь остаться. Живи здесь. Ты много умеешь и без дела не останешься.

Сатторианец молчал какое-то время, потом заговорил:

– Я не думал об этом. Все это время я жил этим моментом, этой секундой, ждал, когда его жизнь будет полностью в моих руках, – Норт сжал кулак и медленно разжал, снова переживая это странное чувство. – И впервые ощутил это так остро… – он перевел взгляд на друга. – Я не думал, что будет потом, – честно сказал он, – и, если ты не возражаешь, я бы еще остался у тебя. Помнится, у тебя была кузня… Или я мог бы чинить гравилеты… – задумчиво сказал сатторианец.

– Не спеши принимать решение, осмотрись, подумай, – Сэт встал и перед уходом коснулся его плеча. – Все плохое уже позади, – тихо сказал он и ушел.

Норт растянулся на топчане, закинул руки за голову и стал смотреть на звезды. Его взгляд перебегал от одного созвездия к другому.

Неожиданно он ощутил мягкий толчок в сознание, словно щенок ткнулся лбом в ладони.

«Ты вовремя», – подумал Норт, позволив себе пойти на контакт, но не распахивая сознание.

Океан зашумел приливной волной.

Это не были оформленные мысли, звучащие в голове, как было при общении с Калипсо. Это было на уровне ощущений. Эмоций.

Возникло ощущение вопроса о том, что произошло.

Норт выдвинул вперед воспоминания последнего месяца-полутора, надежно убрав остальное за прочную стену из темного камня. Он чувствовал, как тщательно Океан все перебрал. Его действия вызывали мурашки и ощущение холода под кожей. Он выхватывал воспоминания сатторианца одно за другим, тщательно изучая одни и почти не фокусируясь на других. Досконально изученное событие словно выскальзывало из недр его сознания и снова возвращалось к Норту, тот аккуратно встраивал его на место, борясь с ощущением того, что в нем буквально роются. Норт неожиданно осознал, что его нового собеседника волнует не событийный ряд, а эмоции сатторианца и воспоминания, связанные с сильными эмоциональными переживаниями.

Когда Океан закончил, Норт снова почувствовал толчок и желание заглянуть еще дальше.

Сатторианец воспроизвел ощущение того, что он не помнит того, что с ним было последние месяцы.

Последовало ощущение: рассказать?

Норт на мгновение задумался и сформировал ответ: нет.

Возникло чувство непонимания.

Норт сформировал ответ: люди не хотят помнить все, что-то плохое лучше забыть, а что-то вообще не знать. Я не хочу знать, что было со мной, пока я был у Джахи.