Вадим Филоненко - СТО РЕНТГЕН ЗА УДАЧУ!

Поляк по рождению, англичанин по образованию и русский по паспорту, Вишневский был одним из долгожителей научного лагеря - прибыл на Стрелку с первой партией ученых, еще когда на месте нынешних сборных домиков стояли простые брезентовые палатки.

Ловкий и оборотистый Вишневский искусно вел торговые отношения с бродягами, официально скупая у них цацки - для исследований, и неофициально хабар - для себя. Он же сбывал бродягам еду, медикаменты и снаряжение, но никогда не зарывался, действовал осторожно, не выходя за определенные рамки.

Мы с Потапом хорошо знали его, время от времени имели с ним дело: продавали кое-какие редкие побрякушки, прикупали новейшие модели анализаторов, патроны с повышенными поражающими способностями и всякое такое.

Вишневский предложил мне кофе с бутербродами и принялся жаловаться на жизнь:

- Прикинь, Бедуин, как оно повернулось. АТРИ, сука, решила побаловать наших 'яйцеголовых умников'. Дескать, хотите изучать всякую хрень? Пожалуйста, далеко ходить не надо, вот они, аномалии, сами к вам в дом пришли... А я из-за всей этой фигни столько ценного хабара потерял! В сейфе, в кабинете, его до черта лежать осталось. Я, дурак, не успел вовремя отправить в Ванавару и поплатился. А ведь был же вертолет прямо перед сиянием. Нет бы мне подсуетиться... Но кто ж знал, что эти аномальные суки прямо в административное здание заберутся.

- И на старуху бывает проруха, - посочувствовал я. - Ничего, скоро новый хабар наберешь. Кстати, вот тебе для начала.

Я выложил на стол перышки.

Вишневский быстро проверил их и скривил возмущенную мину:

- Да ты чего, Бедуин? За лоха меня держишь? Они же разряжены.

- Ничего, для коллекционеров на большой земле сойдут и такие, - возразил я. - Впаришь им, не впервой.

Вишневский недовольно пожал плечами:

- Ладно, дам за них пару баксов по старой дружбе.

- Ты не понял, Олежек, я их тебе бесплатно отдаю.

- Ага... - Вишневский глотнул кофе. - А что я должен взамен бесплатно сделать?

- Помоги Потапу.

- Вон оно в чем дело... Слышал я уже про него. По рации мне дежурные из шлюза доложили... Как ведь не повезло мужику. А какой егерь был! - Олег сочувственно вздохнул и полез в ящик стола. - У меня здесь бутылочка коньячка заначена. Давай помянем...

- Рано еще поминать, - резко перебил я. - Не похоронили.

- Тоже верно. - Олег убрал коньяк, задумчиво посмотрел на меня, а потом спросил напрямик: - Чего ты хочешь? Вытащить его со Стрелки?

- Я бы и вытащил, да некуда. Не в тайгу же его отпускать. Долго он там протянет?

Вопрос был риторическим, но Вишневский ответил:

- Неделю. Максимум две. Даже если егеря или бродяги не пристрелят, хищники сожрут, как только боеприпасы у него закончатся. Или, если повезет, к шептуну на поводок сядет. Они, говорят, иногда зомби подбирают. Непонятно зачем, правда...

- Вот именно. Нет, пусть он останется у вас.

- Здесь Потап тоже недолго протянет. Сначала проведут с ним так называемые полевые исследования, то есть тесты всякие. Это займет дня два-три. А потом... - Олег замялся.

- Вскроют и будут в разрезе изучать, - договорил я за него.

- Будут. А потом мозг вынут и в баночку с бирочкой положат.

- А тело?

- Сожгут, куда ж его еще девать... Ты пойми, официально считается, что Потап мертв. Время смерти зафиксировали еще в шлюзовой, как только взяли анализ крови.

Мы помолчали.

- Но неужели нет способа оставить зомби в живых... в смысле целым и невредимым? Например, продлить полевые исследования, - предложил я. - На месяц, а лучше на год. Поговори с тем 'ботаником', кто будет работать с Потапом. Я готов заплатить.

- Поговорить-то можно... Только зачем тебе все это нужно? Ты что, всерьез собираешься тратить свои бабки на жмурика?

Олег осекся, натолкнувшись на мой взгляд, поежился и сделал движение, будто собирался спрятаться под стол. Вообще-то он парень не робкий. Однажды в одиночку разобрался с целой компанией упырей. Но сейчас, надо думать, я и впрямь смотрел на него страшнее самого лютого хуги.

У меня окончательно сдали нервы, было очень трудно контролировать себя. Я устал, как собака, зверски болели нога, простреленная рука и отбитый бок. А еще больше болела душа, не желая смириться с очевидным - Потап и в самом деле мертв! Да, он ходит и говорит, но это лишь тень, жалкое подобие того, настоящего, Алексея Потапова, с которым мы вместе топтали АТРИ столько лет...

Я с силой потер руками лицо, будто смывал усталость, отчаяние и боль, а затем ласково посмотрел на собеседника и сказал задушевным тоном:

- Олежек, дорогой, уясни себе крепко-накрепко: каждый, кто при мне назовет Потапа мертвецом, жмуриком, трупом и подобными оскорбительными для моего друга словами, тут же получит от меня по зубам. Усек?

- Вполне. - Вишневский постарался разрядить обстановку, миролюбиво предложил: - Может, все же глотнем коньячку за... хм... здоровье Потапа?

- Давай, - на этот раз я не стал отказываться.

Мы выпили молча, не чокаясь и не закусывая. Олег поставил на стол опустевший стакан и осторожно сказал:

- Пойми меня правильно, Бедуин. Я вынужден повторить свой вопрос: зачем тебе нужно... э... продлевать... исследования Потапа? Мне необходимо понять, какова твоя цель, иначе не смогу помочь тебе.

Я неопределенно повел плечами.

- Просто хочу выиграть время.

- Сколько именно?

- Не знаю... Месяц, полгода, год...

- А потом?

Я помолчал.

- Понимаешь, Олег... Потап просил пристрелить его, если... - Мой голос сорвался. - А я не могу... Он столько раз мне жизнь спасал... И вообще... братом стал... Не могу я теперь его... как собаку... Но и позволить, чтобы всякие 'умники' кромсали... Нет уж! Лучше я сам! Но не сейчас... Ведь для меня он все еще живой. Просто заболел тяжело... Понимаешь?

Олег почесал кончик носа, а затем решительно хлопнул ладонью по столу.

- Вот что, Бедуин. Сделаем так. Я добьюсь, чтобы Потапа не потрошили как можно дольше. Под это дело тему новую откроем, например: 'Исследование поведения зомби в человеческом социуме', или еще какую-нибудь подобную научную хрень. Короче, это моя проблема. А твоя...

- Хабар.

- Точно. Причем, сам понимаешь, не светлячки или леденцы какие-нибудь. Минимум погремушка или равная ей по стоимости цацка. Будешь приносить мне по одной такой в неделю. Впрочем, можешь и наличкой, по двадцать тысяч еженедельно. Короче, принимается любая форма оплаты, кроме кредиток, - пошутил он.

Я нахмурился.

- Не слишком ли круто заломил, Олежек? Такие деньжищи раз в неделю! Моего денежного довольствия при таких расценках едва на полмесяца хватит, а ходки в дикие земли у меня не каждый день бывают. Я же не вольный бродяга, живу по приказу командования. Когда пошлют на маршрут, тогда и иду.

- Это твои проблемы, Бедуин, - твердо сказал Вишневский.