Вадим Филоненко - СТО РЕНТГЕН ЗА УДАЧУ!

- Зомби теряют разум не мгновенно. Процесс деградации мозга происходит постепенно, - пояснил генетик. - В зависимости от полученной дозы излучения он длится от нескольких минут до одних суток. Более того, пока происходит перестройка организма, у человека даже еще циркулирует кровь. Так что, если ка-излучение, превратившее Потапа в зомби, было не слишком интенсивным, твой напарник вполне мог первые сутки оставаться нормальным человеком.

- С момента катастрофы на 'Октябренке' и до того, как мы подошли к воротам Стрелки, прошло ровно трое суток. Три дня и три ночи, - веско сказал я. - Почему Потап продержался так долго?

- Ну... - Разенков задумчиво походил по лаборатории, понаблюдал через стекло за Лешей. - Такие случаи бывали и раньше. Один из них даже официально зафиксирован. Но вряд ли ваш аналогичен тому.

- Почему?

- Да потому что того зомби вел шептун.

К счастью, Разенков не смотрел на меня и потому не видел, как исказилось мое лицо. Я сумел быстро взять себя в руки и даже изобразить заинтересованность.

- Расскажи подробнее, Алекс.

- Подробностей я толком не помню, но если в двух словах... Бродяга попал под действие ка-волн и стал превращаться в зомби. Тут-то его и подцепил шептун, накинул ментальный поводок и водил по диким землям несколько дней, пока на пулю изгоев не нарвался. Зомби они убивать не стали, продали нам для исследований.

- И что? - поторопил я.

- Зомби был на редкость адекватен. Помнил свое имя и вообще вел себя так, будто попал под облучение не больше часа назад, хотя - и это установили точно - прошло несколько суток.

- То есть все дело в шептуне? - Мой голос дрогнул.

- Да, - кивнул Разенков. - Похоже, когда сильный псионик - шептун, меченосец или другой какой-нибудь гипнотизер - воздействует на мозг зомби, он защищает его от деградации. Тормозит процесс распада личности.

Генетик помолчал и добавил с усмешкой:

- Знаешь, Бедуин, если бы я не знал, кто именно привел к нам Потапа, решил бы, что это сделал изгой или шептун.

От его слов мне резко поплохело. Стало душно, на висках выступили капельки пота. Сердце ударило о ребра и застучало с силой молотобойца. Я настороженно взглянул на Разенкова. Уж не намекает ли он, что я превращаюсь в изгоя или, упаси боже, шептуна?!

- Ты как себя чувствуешь, Бедуин? - встревожился генетик. - Покраснел, дышишь тяжело. Да у тебя жар!

- Все в порядке, просто нога разболелась, - соврал я.

- Сделаю тебе обезболивающее. - Разенков открыл один из шкафов.

- Не надо, потерплю, - отказался я. - Пойду, пожалуй, в столовую, пообедаю.

- Погоди. - Разенков загородил дверь, выразительно посмотрел на меня и с нажимом сказал: - Бедуин, ты попал под ка-излучение одновременно с Потапом, но почему-то не превратился в зомби...

- И что?

- Ничего, - генетик улыбнулся и отошел от двери. - Просто хочу, чтобы ты знал: мутацию можно выявить на ранней стадии. Человек еще и сам не знает, что становится меченосцем или упырем, а приборы - раз, и показали.

- И что? - повторил я.

- Есть одна сыворотка... Она на стадии разработки, официально пока не признана, да и вообще, о ней мало кто знает... Но тебе, конечно, это все неинтересно. Иди, ты же пообедать хотел.

Я вернулся к столу, сел на стул.

- Поговорим начистоту, Алекс.

- Если начистоту, то ты не мог побывать под действием ка-излучения и не измениться. Не мог, понимаешь?

- Думаешь, я стал мутантом? - Фраза далась мне с трудом. Но нельзя же бесконечно прятаться от правды. Пришла пора выяснить ее.

Разенков в ответ неопределенно повел плечами.

- Могу тебя обследовать, Бедуин. Конечно, неофициально - так, что никто, включая Вишневского, ни о чем не будет знать. Поставлю точный диагноз: идет ли у тебя мутация, и если да, то какая именно. Естественно, это не бесплатно... Ты же понимаешь... Зато полную сохранность тайны гарантирую.

- У меня при себе ничего нет.

- Сделаю в долг, - пообещал генетик. - У нас с тобой сейчас общие секреты, поэтому придется научиться доверять друг другу.

Оказывается, Алекс, когда надо, тоже умел улыбаться весьма обаятельно. Белозубая голливудская улыбка. Ну, просто рубаха-парень!

- Во сколько мне обойдется такое исследование? - уточнил я.

Разенков назвал сумму. У меня прямо-таки челюсть отвисла. Вот тебе и 'ботаники-умники-очкарики'! Обдерут, как липку, даже глазом не успеешь моргнуть. Пожалуй, я предпочту встретиться на узкой тропинке с толпой мародеров, чем с одним из них.

- Две новости, - объявил Разенков на следующий день, когда я вновь пришел в лабораторию. Накануне он долго изучал меня, брал анализы, снимал энцефалограмму, таммограмму и черт знает, что еще.

- Давай хорошую.

- Лучше по порядку, - возразил он. - Итак, ты мутант. Скорее всего мутант-псионик.

- Это хорошая новость? - мрачно спросил я.

- Плохая, - поправил Алекс. - А хорошая... Помнишь, я говорил тебе о сыворотке?

- Ну?

- Она не сможет вылечить тебя...

- И это ты называешь хорошей новостью? - возмутился я.

- Дослушай до конца! Вылечить она не вылечит, но развитие мутации затормозит.

- Насколько долго?

- За год ручаюсь. А там видно будет. - Алекс замялся. - Не хотел говорить тебе сразу... У меня на Большой земле в Штатах есть один знакомый. Он... э... как бы это сказать... экстремальный хирург.

- То есть?

- Делает такие операции, за которые не берется больше никто.

- Он сможет мне помочь?

- Не сразу. У тебя же изменения на генном уровне. Нужны исследования, оборудование, деньги... К тому же теперь тебе официальный проход на Большую землю закрыт - всех, выезжающих из АТРИ, обязательно проверяют на предмет мутаций. А ребята-проверяющие там дотошные, я их знаю, учились вместе. Короче, я этот вопрос улажу, договорюсь, чтобы тебя выпустили без медосмотра, но мне понадобится время и опять-таки деньги...

- Сколько? - перебил я.

- Пока об этом говорить рано. Давай-ка для начала попробуем сыворотку. Поделаем тебе инъекции пару месяцев и понаблюдаем за результатом.

- Согласен... Алекс, скажи-ка ты мне вот что... Получается, Потап всю дорогу делал то, что ему подсознательно приказывал я?

- Нет. Ты лишь удерживал его разум от деградации, поэтому он оставался самим собой и поступал так, как считал нужным. По крайней мере, большую часть пути.

Полчаса спустя я шел к связистам и считал про себя. Недельное содержание Потапа - двадцать тысяч. Еженедельная инъекция для меня - еще столько же. Итого сто шестьдесят тысяч в месяц. Мое жалование инструктора покрывает одну треть. А ведь я еще задолжал Алексу за исследование. К тому же деньги понадобятся на поездку в Штаты и на саму операцию. Разенков туманно намекнул, что сумма будет выражаться семизначным числом, причем в долларах.

- Но не пугайся, - тут же 'успокоил' он меня, - у тебя будет год-полтора, чтобы ее собрать.