Андрей Посняков - Крестоносец

– Хорошо, – выслушав Ратникова, Домаш Твердиславич удовлетворенно кивнул и сразу прищурился. – Тут Никифор, сотник мой, про тебя, мил человек, странные вещи рассказывает.

– Думает, что я – соглядатай орденский и сведения ложные принес, – невесело усмехнулся Миша. – Знаю я, как он мыслит.

– А что – не так? – воевода хитро улыбнулся.

Ратников хмыкнул:

– Не так, вестимо. Все, что там, в грамотице, написано, все, что я тебе сказал только что ведь и проверить можно. Думаю, ты не одними моими сведениями воспользуешься. Вот и сравни.

– Сравню, – серьезно кивнул Домаш Твердиславич. – Как же без этого? А покуда спрошу: ты-то сам как свою жизнь дальше мыслишь?

Вот – вопрос. Что и ответить?

– В Пскове останусь, как немцев оттуда выбьют. Да и… землица у меня на бережку, рядом. Угодья охотничьи.

– Ясно, – воевода покивал головой. – Так ты – пскович, что ли?

– Нет, новгородец. Точнее – из Заволочья.

– Новгородец из Заволочья? Нешто так бывает? Хотя… то-то я и смотрю – говоришь не по-нашему.

Ну, конечно – в Пскове мало кто на новгородский манер «цокал» и вставлял в слова лишние гласные.

– А что, мил человек, знает ли тебя кто-нибудь в Новгороде? Из тех, кому можно было бы верить, кого можно будет спросить?

– Тысяцкий Якун, – усмехнулся Миша. – Сын его, Сбыслав, боярин Онциферович – Софроний…

– Боярин Софроний?! – неожиданно обрадовался воевода. – Так и сыновья его за тебя скажут?

Ратников пожал плечами:

– Скажут. Как не сказать?

– Ну, тогда обожди чуток, мил человеце, – загадочно протянул Домаш Твердиславич. Немного помолчав, встал, подошел к оконцу… ухмыльнулся. – О! И ждать-то почти не пришлось. Едут!

Миша, конечно, хотел бы спросить – кто едет? – но этот было бы не очень вежливо. Да и зачем? И так все сейчас выяснится.

Воевода приосанился, пригладил на голове волосы, поправил пояс… Так полковник нервно поправляет амуницию перед визитом генерала.

На крыльце послышались голоса… шаги… скрипнула дверь.

И в горницу, впуская за собой уличный морозный холод, вошел князь. Князь Александр Грозны Очи – длинный, немного сутулый парень лет двадцати – двадцати пяти на вид, некрасивый, с вытянутым, всегда хмурым лицом и пронзительным, казалось бы, прожигающим людей насквозь, взглядом.

Под распахнутой собольей шубой князя сверкала-переливалась кольчужица тонкой изящной вязки – словно какой-нибудь пижонский костюм «с отливом», на золоченом поясе висел длинный, с большим перекрестьем, меч в красных сафьяновых ножнах. Такие же красные сапоги были вышиты бисером. Модник, мать его… Впрочем, именно так и положено князю – по-другому просто нельзя, не поймут.

Оба – воевода и беглец – поспешно поклонились.

– Ну? – князь скинул шубу на руки подбежавшему слуге. – Как тут у тебя дела, Домаш?

Боярин улыбнулся:

– Мыслю – неплохо, княже! Псков можно брать…

– Без кованой рати суздальцев? – Александр скривил губы. – Придется ждать. Или… без нее справимся?

– Конечно, справимся! – со всей серьезностью заявил воевода. – Псков не так уж много рыцарей брали… а мы чем хуже? Вот и человек подтвердит… Наш человек, только что из Пскова.

– Да-да, – охотно поддакнул Миша. – Ситуация там такая же, как и с немцами. Думаю даже лучше – большинство нас поддержит или уж, по крайней мере, не станет мешать.

– Мудрено говоришь, паря! – хмуро осадил князь. – Постой-ка! – вытянутое лицо его вдруг озарилось догадкою. – Так я ж тебя знаю! На Неве-реке в позапрошлое лето не ты ли был?

– Я, государь! – Ратников низко поклонился.

Александр усмехнулся и качнул головой:

– Помню, помню… изрядно мечом бился. Такие люди нам нужны! Домаш! Зачисляй его в свою рать. Возьмем Псков – первыми на Дерпт пойдете!

На Дерпт… Михаил задумчиво почесал голову. Так ему как раз туда и надобно. Только вот… хотелось бы войти мирным путем. И – как можно более незаметно. Впрочем, тут, похоже, деваться некуда, возражать уж точно не стоит.

Миша снова поклонился:

– Спасибо, княже, за честь! Только…

– Что?! – глаза Александра вспыхнули гневом – вот уж, точно – Грозные Очи!

– Не один я. Двое отроков со мной… оруженосцы.

– Оруженосцев – тоже в рать, – тут же распорядился князь. – С тобой вместе. Ты наладь их, Домаш.

– Сделаем, княже, – воевода повернулся к Ратникову. – Ну ты иди пока, жди. Я скажу кому следует…

В дверь постучали.

– Кого там черти несут? – обернулся с лавки князь.

– С докладом к тебе мнози на дворе толпятся, княже!

– А, Борис… заходи.

Ратников вздрогнул, буквально на пороге столкнувшись со старым своим новгородским знакомцем… впрочем, не только новгородским.

Сверкая кольчугой, в дверях стоял юноша с блестящими карими глазами и длинными, светлыми локонами. Борис… старший сын боярина Софрония из славного рода Онциферовичей. Не так уж и давно Ратников был его опекуном.

– Ты?! – Борис тоже узнал. – Господи… вот так встреча!

– Боярич! А ты повзрослел… вытянулся…

– Я вижу, вы знакомы? – громко осведомился князь. – Ну, Борис, скажи нам, кто это?

– Это наш человек… рядович… Язм его на усадьбе дальней тиуном хотел поставить… да он исчез куда-то, сгинул.

Отрок непонимающе моргнул.

– Сгинул, говоришь? – Александр вдруг расхохотался, и от неожиданного веселья этого смурное лицо его резко посветлело, стало даже как будто красивее, белее. – А вот он куда сгинул – в Плесков! Так ты говоришь – рядович?

– Рядович, – Борис поклонился. – Ряд честь по чести составлен, ты не сомневайся.

– Ладно, – князь покладисто махнул рукой. – Тебе он после послужит, а посейчас – мне. Пущай мечом помашет во славу русскую!

– О! – рассмеялся боярич. – Мечом он машет изрядно.

Да уж, да уж – что, что – а это… Михаил не зря в клубе реконструкторов занимался – мечом и там помахать пришлось, а потом уже здесь, в новгородских землях, сын тысяцкого Якуна Сбыслав обучал – тоже рубака не из последних.

– Ну иди, рядович, – хохотнул Александр. – Быть тебе мечником!

В задумчивости Ратников спустился с крыльца и направился в дальнюю усадебку. Никто – никакой Никифор – за ним сзади не шел, видать, разъяснили уже, что к чему.

Боярич Борис! Вот уж кого не ожидал… Теперь вот думай – к добру эта встреча иль к худу? Судя по тому, что Борис при Александре – Онциферовичи у князя в фаворе. Так что Борис вполне может потребовать себе своего рядовича, зависимого человека – ведь Ратников подписал когда-то грамоту – «ряд». Правда, до того момента всякое может случиться… в крайнем случае, с дальней Борисовой вотчины, с Долгого озера, ведь тоже можно уйти. Так что – и это вариант. Правда, куда как дольше получится. И как быть с Леркой? В Дерпт надобно, в Дерпт, бросить их всех, свалить да пробираться. Народу много – пойди, поймай. Да и связи никакой толком нет – ни интернета, ни даже захудалого телеграфа – всех о беглецах не известишь, сие просто-напросто невозможно.