Алексей Щербаков - Интервенция

А тишина повисла абсолютно могильная. Как заметила Анни, кто-то из собравшихся неумело, но искренне перекрестился. Собравшаяся общественность глазела на появившегося перед ними типа, как кролики на удава.

– Что ж это делается-то, говорю! – снова заговорил парень, выдержав изрядную, но очень точно рассчитанную паузу. Незнакомец явно хорошо знал ораторские приемы. Потом он продолжил эдаким псевдодобродушным тоном, от которого бросало в дрожь: – А делаются-то паскудные дела. Ведь разгонял я вас, сволочей, один раз? Разгонял. И поди ж ты – снова наползли, сволочи. И рожи даже, кажется, те же самые. Что ж, снова придется вам указать ваше место. Вот так всегда – пока Балтика не притопает, ничего ни у кого сделать не получится. Что ж это вы, граждане интеллигенты? Снова народ продаете?

– Толя, да что ты тут с ними разговоры разговариваешь? Были б они люди… С ними разговаривать – только время тратить, – сиплым голосом пролаял «Шварценеггер».

– И то верно. А ну-ка…

Толя начал обходить застывший в ужасе зал и время от времени показывал на того или иного общественного деятеля. Его дружки тут же подхватывали жертву под белы руки и начинали, слегка подталкивая прикладами, подгонять к выходу. И ведь, между прочим, знал Толя, кого выбирать. Можно было подумать, что он все три дня сидел тут и вникал в ситуацию. Потому что забирал он самых омерзительных из этой омерзительной кодлы. Поравнявшись с Анни, главарь замедлил шаг.

– Кто такая? – спросил он, глядя на нее в упор немигающим взглядом.

– Журналистка…

– Газетчица, что ли? Вот ведь симпатичная вроде девка, а каким паскудным делом занимаешься. И связалась вдобавок со всякой сволочью… – сплюнул матрос. – В другой раз выбирай себе компанию поаккуратнее. А у нас и без тебя забот хватает.

Человек пятнадцать вытолкали за двери. Последним уходил тот самый Толя. В проходе он обернулся:

– А вы все – кыш отсюда! Чтобы духу вашего не было рядом! А то ведь… я человек добрый, но если в третий раз прийти доведется, то глядите у меня…

Тут со двора послышались винтовочные залпы. В зале кто-то истошно заорал. Очнувшись от столбняка, Анни вылетела во двор – и увидела аккуратно лежащие трупы только что выведенных из зала граждан.

Буквально через несколько минут возле ограды тормознул армейский джип, из которого выскочили солдаты с автоматами. Потом с другой стороны появился бронетранспортер. Ко дворцу бежали со всех сторон солдаты.

– Что тут произошло? – спросил Анни запыхавшийся сержант, командующий патрулем.

Девушка, еще не отойдя от ужаса, несвязно, перескакивая с одного на другое, пересказала случившееся.

– А где… эти… матросы… Куда они делись? – в заключение спросила она.

– Кто? Какие матросы? Все было тихо, ничего подозрительного мы не видели. Когда стрелять начали, мы сюда и примчались. А тут вот какие дела. – Он кивнул на тела расстрелянных.

– А куда они делись, те, которые стреляли?

В самом деле – куда? Анни огляделась. Отступить эти люди могли только на улицу. Но куда? Солдаты примчались через несколько минут. Да ведь и вокруг – полно постов и патрулей! До Смольного – два шага! А кстати, как они сюда попали? Они просто не смогли бы проникнуть незаметно. В таких кричащих нарядах, с длиннющими винтовками за плечами. И приехать на транспорте не сумели бы. Незнакомый грузовик тормознули бы еще на подъезде. А вон ведь как. Проникли. И исчезли.

И тут вдруг Анни сообразила, что ей показалось странным в облике этих взявшихся из ниоткуда и пропавших в никуда матросов. Девушку прошиб холодный пот. Да уж, одно дело – рассуждать о мистике и магии, сидя в тихом кабинете под надежной охраной, другое – нос к носу столкнуться с паранормальным явлением и даже услышать от него в некотором роде комплимент. Явление было хорошо вооружено и стреляло без особых раздумий. Причем стреляло вполне реальными пулями.

Теперь-то, слегка придя в себя, Анни ясно поняла – это не люди! Или – не совсем люди. Хотя… Как казалось Анни, выходцы из инфернального мира должны вести себя по-иному. Эти матросы отбрасывали тень, грохотали ботинками и бряцали винтовками, от них пахло крепким табаком и водкой. Но… как-то было все в них чересчур… Анни интересовалась советским искусством. Так вот, эти люди будто только что сошли с экрана какого-нибудь классического советского фильма типа «Мы из Кронштадта».

Между тем питерская демократическая общественность – те, кому повезло остаться в живых, – ломила через двор к выходу. Попытки двух командиров патрулей и примчавшегося офицера из военной полиции задержать хоть кого-то и расспросить успехом не увенчались. Толпа неслась со скоростью хорошего лошадиного табуна. Интеллигенты выскакивали на улицу и пропадали из виду на совершенно прямой улице, – казалось, они тоже владеют каким-то магическими приемами. А вот матросы далеко не ушли. Глядя им вслед, Анни подумала, что демократический процесс в Санкт-Петербурге остановлен надолго, если не навсегда. Теперь всех этих деятелей можно будет собрать только под конвоем. И ведь причина явно не только в том, что кого-то расстреляли. Слишком уж быстро улепетывала демократическая интеллигенция. Слишком уж быстро. Анни не знала, кто такой был этот матрос Толя и его друзья, но местные явно все очень хорошо понимали. А потому и драпали с такой невероятной скоростью.

Главный штаб полиции, состоявшей из собранных с бору по сосенке местных жителей, которых в городе называли «полицаями», располагался в одном из шикарных отелей на Невском. Разграбить этот отель в смутные времена почему-то не успели. К тому же добровольные помощники ограниченного контингента натащили в него мебели отовсюду, откуда только могли. Они выцыганили у американцев армейский движок для подачи электричества и жили в этом отеле в общем-то неплохо. Столь удаленное расстояние от американских хозяев объяснялось, скорее всего, тем, что главари полиции придерживались старого русского армейского принципа «поближе к кухне – подальше от начальства». Если, конечно, под кухней понимать оставшиеся неразграбленными квартиры и склады магазинов.

Пользы от полицаев было не слишком много. Патрулировать улицы, особенно в темное время суток, они особо не рвались. А если говорить точно, то принудить их к этому так и не удалось. Даже вместе с американскими солдатами. Впрочем, и солдаты без восторга воспринимали совместное патрулирование. Толку от полицаев все равно не было, зато неприятностей – выше крыши. Ну скажите, кому нужны бойцы, которые к концу патрулирования обязательно напьются до поросячьего визга? Никто не знал, как это им удавалось, но так неизменно получалось. К тому же полицаи чуть не в открытую занимались вымогательством у местных коммерсантов. И сделать с этим также ничего было нельзя.