Елизавета Сагирова - Сбывшаяся сказка

- Дался тебе этот КПК, - проворчал Шухлый, - Точнее эта метка на карте. Загривком чую, что если не она, ты бы пальцем ради меня не пошевелила. Скажи хоть что там? Чему я жизнью обязан?

Может быть, у меня поплыли мозги под давлением Холмов, а может просто не могла я больше держать в себе гремучую смесь душевной боли и отчаянной надежды, но я начала рассказывать Шухлому всё – начиная с гибели родителей и заканчивая сегодняшним утром.

Может быть и правы те, кто говорит, будто женское мышление не подвластно логике? Чтобы решиться рассказать всю правду друзьям, не раз спасавшим мою жизнь, мне понадобилось много месяцев. И меньше двух дней на то же самое, но - бандюге, чуть эту самую жизнь не отнявшему.

Я рассказывала о Юрке, о Ревуне, о встрече с Джулем, о том, как благодаря ей, я целый год каталась по Зоне как сыр в масле, и о том, чему научилась за этот год. Я говорила, не делая пауз, с упоением, взахлёб, вытаскивая на свет такие эпизоды, о которых уже думать забыла.

И всё это время мы продолжали двигаться вперёд. Как я не вляпалась в аномалию – ума не приложу, я их даже не видела. И ничего другого не видела тоже. Перед глазами словно прокручивался фильм-калейдоскоп из тех событий, о которых я говорила. Шухлый тоже не останавливал меня. И не перебивал. Только, когда я дошла до эпизода с найденным в чужом КПК упоминании о Юрке – громко цокнул языком.

- Теперь ты понимаешь, зачем мне нужно, чтобы ты показал мне то место на карте? – Закончила я, поворачиваясь к Шухлому и переводя дух.

Напарник выглядел немного озадаченным… и только.

Мне стало обидно. Я-то всегда считала, что моя история уникальна, а значит, достойна удивления, восхищения и прочих проявлений эмоций. А этот тип выглядит так, словно серию мыльной оперы посмотрел!

- М-да, сталкерок, - протянул Шухлый, глядя поверх моего плеча, - Это многое объясняет. Но интересно другое.

Надо же! Другое ему интересно!

- Что?

- Допустим, найдёшь ты своего братца. А дальше что будешь делать?

- К…как это что буду делать?! – от возмущения я начала заикаться, - Это же… это же всё изменит! Это… будет другая жизнь!

- Вот именно, - сухо ответил Шухлый, - Другая жизнь. А тебя вполне устраивает эта.

Я моргала. Он вообще понял хоть что-нибудь из того, о чём я тут сейчас толковала?

- Ты дурак, да? Что меня устраивает? Я в Зону пришла затем, чтобы брата найти живым или мёртвым! А теперь я близка к этому как никогда!

- Да понял я, понял, - нетерпеливо отмахнулся напарник, - Ладно, не обращай внимания. Нужное место на карте я тебе покажу, не сомневайся. Ты меня только приведи к этой карте.

- Приведу. - Ответила я, чувствуя разочарование и досаду. Чёрт дёрнул меня делиться наболевшим с этим бритым чурбаном! И чего я добилась? Сдаётся мне, большую часть того, что я говорила, он благополучно пропустил мимо ушей. Хотя может это и к лучшему.

До самой базы группировки «Свобода» мы думали каждый о своём и не произнесли ни слова. И после – тоже, но уже потому, что Шухлый был побит ногами, связан и заперт в подвале, а я подвывала от боли в кабинете злобного эскулапа Митрича.

А мы уйдём на Север...

- Чудесненько, чудесненько, - ворковал Митрич, держа на весу мою опухшую руку, и рассматривал её с видом эстета, любующегося изысканной цветочной композицией, - Замечательно… великолепно…

Затем без всякого перехода, лекарь несколько раз сильно сжал моё запястье огромной волосатой лапой, отчего я взвизгнула и подпрыгнула на стуле.

- Восхитительно-о-о, - запел Митрич, повышая голос, чтобы заглушить мои слабые протесты, - Очаровательно-о-о-о!

«Свободовский» доктор Митрич был крупным рыжим мужчиной лет пятидесяти. С выдающимся бочкообразным животом, с широким лицом, красным, как после бани – он куда больше напоминал мясника, чем дипломированного медика. И это вкупе с его чудоковатым поведением порядком меня нервировало.

Митрич, дирижируя моей многострадальной рукой, пропел что-то ритмичное на непонятном языке и радостно сообщил:

- Славушка, нам с тобой неслыханно повезло! Ко мне ещё ни разу не попадал человек, укушенный мутировавшей кошкой. Я буду наблюдать тебя и лечить в течении нескольких дней. И если не понадобится ампутация – через недельку отпущу.

Я хотела было возмутиться, услышав про несколько дней, но слова об ампутации меня добили.

- Ампутация?! Это что – так серьёзно?!

- Точно сейчас не скажу. - Ответил Митрич, довольно жмурясь, - Поэтому и оставляю тебя здесь.

- Но я не могу! У меня очень срочные дела!

- Ничего не желаю слышать. - Посуровел Митрич, - Как твой лечащий врач, я запрещаю тебе покидать базу!

Я хотела напомнить ему, что являюсь свободным сталкером-одиночкой, следовательно, подчиняюсь только себе и никто не вправе мне что-либо запрещать, но дверь импровизированного мед-кабинета приоткрылась, и в неё заглянул хмурый Колотун.

- Сейчас, сейчас, - любезно кивнул ему Митрич, одновременно вынимая из стола бутыль наполненный подозрительно мутной жидкостью, - Я сделаю перевязку, и можете забирать вашу протеже.

Так же молча, старшой исчез, не забыв хлопнуть дверью. Я поёжилась.

Когда мы с Шухлым пришли с Холмов на базу «Свободы», нас уже ждали. Я первой протиснулась в узкую дыру, неизвестно кем и зачем пробитую в бетонном заборе, и увидела хмурую группу встречающих, состоящую из Колотуна, Кактуса, Весёлого, лидера «Свободы» Кипела и парочки его бойцов. Все они выглядели мрачнее тучи, улыбался только Весёлый.

- Ребёнок Славка! – Обрадовано воскликнул он, протягивая мне навстречу обе руки для наших традиционных дружеских объятий.

Я обрадовано шагнула к нему. И мы заключили друг друга в сердечные объятия, я даже не сразу заметила, что объятия Весёлого крепче, чем обычно, и обратила на это внимание только, когда за спиной раздались смачные звуки ударов и сдавленные ругательства Шухлого. Такие дела…

В общем, моего непутёвого бандита схватили, как только он сунулся в дыру следом за мной. Схватили, разоружили, уронили, попинали ногами, связали и потащили в неизвестном направлении. А меня Колотун отобрал у Весёлого, взял за ворот куртки и тоже потащил, но – в противоположную сторону. Я, конечно, возмущалась, упиралась, качала права, рвалась освобождать Шухлого и ругалась не хуже его. Не помогло. Кактус присоединился к Колотуну и вдвоём они приволокли меня в кабинет Митрича, который уже ждал с плотоядной улыбкой на красном лице. Там и оставили, пообещав оч-чень серьёзный разговор после.

Сейчас я обречённо ждала и этого разговора и дальнейших издевательств чокнутого медика. Но ради справедливости надо заметить, что Митрич хоть и был с приветом, но своё дело знал и любил. Так, кроме перевязки руки, он обработал мне вчерашнюю ссадину на лбу, заставил выпить какие-то лекарства и презентовал коробочку жёлтеньких таблеток, велев принимать по две штучки три раза в день.