Елизавета Сагирова - Сбывшаяся сказка

- До сих пор вы мне и так верили. – Возразила я. - Что изменилось?

- А то, что мы сейчас в такой заднице, в какую никогда ещё не залезали! Так что хватит играть в секретики.

Колотун взял Кактуса за плечо.

- Перестань! На это сейчас нет времени.

Кактус сбросил его руку, прищурившись, глянул на меня, но всё-таки замолчал, отвернувшись в сторону. Колотун снова обратился ко мне.

- И что ты предлагаешь?

- Надо прорываться в сторону Периметра…

- Ты, что не поняла, что мы тебе пять минут назад сказали? – опять не выдержал Кактус, - Не уйти нам сейчас за Периметр!

- Всё я поняла! И говорю, что прорываться надо не за Периметр, а в его сторону!

- За каким хреном?!

Я решила не обращать внимания на грубость Кактуса и стала объяснять:

- На Кордоне, возле леса есть тайник моего брата. Никто кроме меня о нём не знает. Мы можем пересидеть в нём до утра или сколько потребуется, там мы будем в безопасности. А здесь долго оставаться нельзя. То, что шумело, вот-вот поднимется из подвала, а мы даже его приближения не услышим!

Гром снаружи не умолкал ни на минуту, его эхо металось под потолком.

Колотун и Кактус молчали.

- Верьте мне! – попросила я. - Вы же всегда верили.

Они переглянулись. Потом Кактус просто сказал:

- Тогда веди.

И мы пошли. Привычным строем, средним шагом, дистанция полтора метра. И пусть за то время, что прошло за разговором в цехе фабрики, гроза успела немного откатить в сторону, вокруг по-прежнему лупили струи дождя, сверкали молнии, и рокотал гром, вызывающий желание пригибаться к земле. Пригибаться было нельзя, круговой обзор и так оставлял желать лучшего.

Один раз молния ударила в дерево стоящее, в каких то пятидесяти метрах от нас, и не смотря на проливной дождь, оно вспыхнуло в ночи гигантским факелом. Мы двигались в пляшущем свете этого факела, пока хлещущая с неба вода, наконец, не победила огонь.

Аномалии попадались так часто, что возникало ощущение, будто они нарочно прут нам навстречу. Вокруг в темноте со всех сторон неслись вой, рычание, визг и другие звуки, не поддающиеся описанию. Тех тварей, которые оказывались в непосредственной близости от нас, мы шугали одиночными выстрелами - патроны приходилось беречь. К счастью, никто серьёзней слепых собак, плоти и кабанов нам пока не встретился. И мы шли. Ослепнув от молний, оглохнув от грома, одурев от долбящих по башке струй ливня, мы медленно, но упрямо тащились вперёд. И тот наш путь наперегонки с выбросом к Тёмной Долине вспоминался теперь, как вечерняя прогулка перед сном.

А через какое-то время дождь начал стихать, гроза неохотно откатывалась куда-то на запад. Внезапно сквозь отдалённые уже раскаты грома я расслышала впереди чьи-то отчаянные надсадные крики. И принадлежали они, несомненно, человеку. Мы ускорили шаги. И увидели.

Чуть в стороне от траектории нашего движения попал в «карусель» какой-то сталкер. В последний момент он успел ухватиться за ствол небольшого деревца, но аномалия неумолимо тащила его к себе. Ноги сталкера болтались в воздухе, обувь с них уже сорвало, но он продолжал с отчаянием обреченного цепляться за дерево и орал не переставая. И столько было в этом крике смертельного ужаса, что я не думая кинулась на помощь бедолаге и скорее всего, составила бы ему компанию в катании на «карусели», если бы не поразительная реакция Колотуна. Поняв, что я собираюсь сделать, он рванулся вперёд, обогнал Кактуса, и последний момент железной рукой ухватил меня за лямку рюкзака.

- Стой! Ты ему уже ничем не поможешь!

Кактус тоже схватил меня за локоть и добавил:

- Ты кого спасать собралась? Это же мародер, бандит.

Не знаю, как ему удалось в такой темноте опознать в сталкере мародёра, но такой поворот менял всё дело. Ни один бродяга в своём уме не станет вытаскивать из аномалии бандита, а то получится, что сегодня ты его вытащишь, а завтра он кого-нибудь из твоих же друзей грохнет. И даже если можно было ещё что-то сделать - мы опоздали. Тонкое деревце сломалось под тяжестью человека, и бандита, продолжавшего сжимать в руках обломившийся ствол, вздёрнуло высоко в воздух, где и начало раскручивать с возрастающей скоростью. Его крик превратился в высокий вибрирующий вой, и я еле успела отвести глаза в сторону, прежде чем ошмётки злополучного мародера разметало по кустам. И пусть я не раз видела, как «карусель» разрывает на части мутантов, но не хотела смотреть, как это происходит с человеком. Даже если это бандит.

Вскоре мы покинули Тёмную Долину, и вышли на Свалку в прежнем составе, пусть мокрые до нитки и усталые до невозможности, но живые и здоровые. Дождь почти закончился, молнии сверкали уже у горизонта. Я даже решила, что самая трудная часть пути пройдена, когда услышала позади предостерегающий крик Кактуса. А секунду спустя, обгоняя нас, мимо пронёсся кровосос. Проскочив по инерции вперёд, он развернулся к нам и грозно заревел, встопорщив щупальца на морде, и широко раскинув длинные руки, словно вознамерился заключить нас троих в сердечные объятия.

Я вскинула автомат, прицеливаясь в кровососа, но Колотун, разумеется, меня опередил. Раздалось громоподобное «БАХ» его дробовика, и пуля вырвала кусок дёрна из земли в метре позади кровососа. Сначала я подумала, что Колотун промахнулся, но уже через полсекунды поняла его замысел. В том месте, куда ударила пуля, притаилась «жарка» и Колотун, использовал её в своих целях. Вверх с рёвом взметнулся ослепительный огненный столб метра три в высоту. Краешком этого столба кровососу порядком подпалило кормовую часть и спину. Взвыв от удивления и боли, он подскочил на месте и, продолжая реветь, унёсся в темноту.

Но попрощались мы с ним рано. Кровососы очень злопамятны, и такого оскорбления, как поджаренная задница, наш знакомый простить не смог. Не прошло и пяти минут, как он вновь нарисовался у нас по курсу в самом дурном расположении духа.

Я и Кактус ударили очередями одновременно. Но кровосос был к этому готов, реакцию имел отменную и за долю секунды до того как прозвучали первые выстрелы, неуловимым движением скользнул, почти перетёк в сторону. Пули ушли в молоко.

Но, торопясь покинуть линию огня, кровосос не заметил другой опасности. В том месте, куда он так опрометчиво скакнул, оказался «трамплин». Последовала вспышка, раздался громкий хлопок, и кровосос свечкой взмыл в воздух. С диким воем, в котором слышалась не столько боль, сколько злость, он по красивой дуге улетел во тьму впереди нас. Провожая его глазами, я еле сдержала рвущийся с губ нервный смех. Честное слово, ему есть от чего злиться! Как, оказалось, смешно стало не одной мне.

- Низко летит! – весело крикнул сзади Кактус. - Значит, сегодня дождь уже не кончится!