Илья Бердников - Проходимец по контракту

— Совсем отключился? — мягко спросила меня подошедшая Ками.

Я вздохнул, вяло пошарил глазами вокруг…

— Да, как-то…

Девушка протянула мне мою кружку, полную горячего чая.

— Я туда кое-чего для бодрости добавила, — улыбнулась она. — Сон согнать.

Я поблагодарил, отхлебнул ароматный чай, слегка отдающий какими-то травами.

Ками, с той поры как оказалась на Дороге и покинула Шебек, заговорила на межмировом, и это ее сильно поразило вначале. Но потом девушка довольно быстро освоилась в нашей мужской компании, и даже Данилыч, что очень не хотел «брать бабу с собой, особенно если она ребенок», смирился с присутствием изящной и улыбчивой девчонки, все время пытаясь наставить ее на путь истинный и уберечь от знаков внимания приставучего Санька. Ками же, навязанная нам Нэко, что, видать, хотел оставить нам сестру как залог того, что мы не сбежим без него с переоборудованным транспортом, вела себя тихо и примерно, не мельтеша попусту перед глазами, но стараясь помочь каждому по мере своих возможностей.

— Хорошая девка, — говорил мне на русском Данилыч. — Только надо смотреть, как бы наш лоботряс ее не испортил: совсем ведь малышка она…

При этих его словах я просто кивал головой и улыбался, вспоминая Ками, скачущую по трубам и решетчатым фермам со здоровенной пушкой в руках. Или — кидающую гранаты вниз по ступенькам эскалатора и с интересом наблюдающую за их действием. Да, неизвестно еще кого от кого оберегать нужно в случае с Ками и Саньком!

Я покрутил головой в поисках штурмана: его не было у костра, да и Данилыч, буркнув о том, что пошел встречать Нэко, удалился в темноту, посвечивая себе под ноги своим любимым универсальным фонариком. Мы с Ками остались у костра одни, если не считать дремлющей Мани. Девушка подкинула ветку на угли, и та, потрещав, ярко вспыхнула, освещая окрестности неровным, трепещущим светом.

— Слушай, Ками, давно хотел спросить, — я кивнул, приняв от девушки какое-то сухое шебекское пирожное, откусил кусочек, прожевал, проглотил. — Хотел спросить, да языковой барьер не позволял…

Ками сделала ждуще-нетерпеливую рожицу.

Я глотнул чаю, чтобы прочистить горло.

— А что случилось с тем таксистом, у которого ты позаимствовала машину? Как вы разошлись? — Я помедлил, подбирая слова. — Он вроде виды на тебя имел…

Ками фыркнула.

— Этот похотливый урод? Он так скулить стал, когда я ему ствол в пах уткнула, что мне смешно и противно стало, — девушка передернула плечами и загнула многотонную фразу, мешая межмировой и шебекский языки.

Тем не менее я ее понял.

— А до этого он меня лапать пытался! Ну я ему и приказала заехать в проулок, выйти из такси и раздеться. Потом врезала от души по затылку, чтобы он вырубился, а потом…

Ками мило улыбнулась и выгнула по-кошачьи спину.

— Нэко подъезжает! — окликнул нас от стоящей за кустами «Скании» Данилыч, спасая меня от грядущих подробностей. — Давайте на разгрузку подходите.

На дороге появился свет, примерно на расстоянии в полкилометра от нас. Да-да, именно на дороге, а не на Дороге — с оранжевого асфальта мы съехали на какую-то лесную узкую колею, чтобы подальше от возможных глаз перегрузить привезенное оборудование. Данилыч даже пошел на такие меры предосторожности, что не поленился расставить около десятка миниатюрных сканеров — детекторов движения в округе. Правда, ставили-то их мы с Саньком, а Данилыч больше распоряжался с умным видом, предпочитая не лазить по кустам и буреломам самому, а разумно делегировать обязанности. Теперь же он, держа при себе наготове дробовик, следил за приближающимися фарами.

— Я Санька со стволом в кусты засадил, чтобы в случае какой подставы у нас еще одна огневая точка имелась, — прошептал он мне по-русски, когда я подошел к кабине «Скании», где он непринужденно сидел, делая вид, как будто у него и в мыслях нет держать ниже стекла дверцы восьмизарядный дробовик — свою любимую «Сайгу-20».

— Ты «Гюрзу» наготове держи и стой, пожалуйста, под защитой какого-нибудь прикрытия: нам Проходимец целым и невредимым нужен для дальнейших путешествий. Хватит собой рисковать, понял?!

Я отошел за кабину, где спокойно стояла Ками.

— Данилыч перестраховывается, — объяснил я девушке.

— И правильно делает, — заметила она. — Кто знает, что могло произойти за время нашего отсутствия на Шебеке или что могло взбрести в голову Братству Контрабандистов. Может, они решили, что наши услуги им уже без надобности? Так что осторожность не помешает в любом случае.

Свет фар приблизился вплотную, послышался тихий гул двигателя. Потом фары пару раз мигнули, и их свечение медленно потускнело примерно до трети начальной яркости. Перед капотом приехавшего транспорта в свете потускневших фар появился темный силуэт человека. Человек постоял несколько секунд, потом поднял руку ко рту.

— Порядок, это Нэко, — сообщил Данилыч, спускаясь из кабины. Дробовик, впрочем, он в кабине не оставил, но держал непринужденно, словно бы просто по привычке.

Нэко, не торопясь, подошел к нам, протянул, здороваясь, руку.

— Трудно было с Шебека выбираться? — спросила у него Ками, обнимая и прижимаясь лицом к груди.

— Можно сказать, что не труднее, чем всегда, — бодро ответил Нэко, пожимая мне и Данилычу руки. — Я же с таким специалистом добирался! А Санек, кстати, где, в кустах сидит? Караулит?

— Да, я его как снайпера посадил, — ухмыльнулся Данилыч. — Только много ли с охотничьим ружьем наснайперуешь?

— Ничего, — успокоил его Нэко. — Я достаточно привез оборудования и для снайпера, и для пулеметчика. Принимайте амуницию, господа! А штурман пусть и дальше для общей безопасности в кустах сидит.

Он повернулся к своему транспорту, пряча улыбку, и махнул рукой. Транспорт медленно поплыл к автопоезду, гудя и потрескивая двигателями, и остановился в паре метров от кабины «Скании», слегка покачиваясь. Теперь стало видно, что это закрытый обшарпанный грузовик, которых я немало видел в Нижнем городе на Шебеке. Двигался этот грузовик наподобие Нэковой колымаги: его поддерживали над землей многочисленные ребристые полусферы, что мерзко гудели и разбрасывали искры. С глухим, смягченным травой и мягкой почвой ударом грузовик опустился на землю, гул и треск стихли.

— Если вы нас тут так ждали, — раздался знакомый скрипучий голос, — то не могли вы предусмотрительно развернуться к нам кормой, чтобы можно было осуществить разгрузку прямо в грузовой люк?

Из обтекаемой лобастой кабины спустился, поблескивая хитрыми прозрачными глазенками, все такой же лысый и дикобразобровый грек Никифор.

— Что глаза вылупил? — неласково обратился он ко мне. — Не мог же я такую ответственную работу неизвестно кому доверить? Тем более что люди сейчас — жулик на жулике! Вон и ты старого торговца умудрился обокрасть: спер «Удар», а? Без спроса спер!