Владимир Яценко - Десант в настоящее

Но граница прорвана. И не остатками чьей-то армии. Нет.

Граница прорвана доведенными до отчаяния голодом и безысходностью людьми. Это уже было. Люди встают во весь рост и просто идут на пулемёты. Женщины, дети. Идут день, идут два. Гора трупов растёт. Половина снарядов месит развороченную груду тел, и на долю живых остаётся всё меньше и меньше. И оружие отказывается выплёвывать смерть, потому что раскалено. Металл "плачет и течёт", не выдерживает человеческой ненависти, клинит. Потому что нас слишком много, чтобы выжить без организации. А мать анархия может предложить меню только из двух блюд: или жрать собственное дерьмо, или друг друга…

— Ну и фантазия у тебя, Отто! — оживает бортовая сеть. — Давно тебя не слышал, уже начал беспокоиться…

Отто не удивлён. Этого следовало ожидать. Это он должен был понять с самого начала. И если бы понял, если бы поверил, если бы умерил свою гордость, возможно, и в самом деле что-то пошло бы иначе. И только к лучшему. Потому что хуже того, что он увидел, ничего быть не могло.

— Выходит, продажные политики, по поводу которых ты всегда так горячишься, не такое уж и зло?

Отто молчит. Он смотрит на бледную от зла планету и видит бездну ужаса, свалку утраченных надежд и сломанных горизонтов.

— Молчишь, — с каким-то удовлетворением говорит Василий. — Это потому что сказать нечего. Зато можешь представить последние сцены. И, возможно, поймёшь, наконец, что управлять стадом гнусных и подлых тварей может только ещё более гнусная и подлая тварь, которая железные зубы нажила на гнусности и подлости. И это твоё стадо, Отто. И это фундамент твоей цивилизации.

— Не понимаю, — сказал Отто. — Что тебе от меня нужно?

— Чтобы ты посмотрел на себя. Кто ты есть? Как с тобой можно справиться? Не будь над такими как ты власти в погонах и без погон, вы бы зубами рвали каждого встречного-поперечного! Твоим продажным политикам при жизни золотые памятники нужно было ставить. За то, что держат вас всех на цепи, временами сажают в клетку и всегда мордой в грязь! Высунулся? В грязь! Чтоб не забывались. Без них вы бы давным-давно сожрали друг друга!

— Я не хочу с тобой разговаривать!

— Странно. А ведь это ты принял решение, Отто. Неужели забыл? У тебя был выбор: жертвануть миллиардом, но спасти планету и дать людям ещё один шанс, или скорый безрадостный финал, с гибелью цивилизации и кошмарными трагическими эпизодами на финише.

Отто схватился за голову: "Зачем это ему? Что он со мной делает?"

— Ты не можешь повесить на меня ответственность за всё это, — прошептал он. — Я не думал, что это так серьёзно

— Так ведь и все так "не думают". Каждый полагает себя маленьким человечком, от которого ничего не зависит. Все сидят по своим норкам, а мир катится к чёртовой матери!

— Такое впечатление, что тебя это радует!

— А чего мне печалиться? Да и тебе, кстати, тоже. Ничего страшного. Мир уже там, на конечной остановке. Теперь матушка приласкает, подбросит новый сортовой "материал", и вперёд! С песней и с самого начала!

— Матушка?

— Кселина, — вежливо уточнил Василий. — Неужели не познакомился?

Отто посмотрел на Калиму. Та развела руками.

— Познакомился, — осторожно ответил Отто. — О подвигах твоих рассказывала.

— Что она знает? — чувствовалось, как он ухмыляется. — Ладно, кто старое помянёт, тому глаз вон… или оба. Я вот о чём думаю: может, заглянете ко мне на минутку? Мне ведь без вашей помощи отсюда ни за что не выбраться!

— То есть твои возможности всё-таки ограничены?

— Гениальное прозрение, — издевательски прокомментировал Василий. — А я разве это скрывал? Мои возможности ограничены человеческим телом, Отто. Исключительно капризная вещь.

— А мне нравится!

— Ещё бы! Ты же не помнишь своей истинной оболочки, таковы правила.

— Что ещё за "правила"?

— Правила игры.

— Какой игры, Василий? Чьей игры?

— Матушки-Природы, Отто. Исключительно взбалмошная и своенравная девица! И, несмотря на молодость, жестокости ей не занимать.

— Да, я уже в курсе, ей всего шестьдесят миллионов лет.

— "В курсе…" — передразнил Василий. — Видел бы ты, как она расправилась с вашими предшественниками.

— А это кто такие?

— До вас тут жил народец. Такой же вздорный, как и вы, только ума больше. Вместо технологической цивилизации, строили биологическую. Выращивали биотанки, контролировали погоду и ничего лишнего себе не позволяли. Тут она и объявилась. Что ей динозавры? Так… комар на ладони. И вот в чём загвоздка: мамочка-то не здешняя!

— Как это? — Отто, почти сразу потеряв нить его рассуждений, изо всех сил пытался нащупать какие-то зацепки, способные вернуть его к реальности.

— А так. Представь себе, хозяева уезжают на какое-то время и просят соседей за аквариумом присмотреть. Да вот беда: соседке не по душе скалярии и барбусы, ей больше земноводных подавай, тритонов с лягушками…

— А ты кто такой?

— Я? — он задумался. — Я — инженер. Отстал от своей группы. Долгая история, тебе не интересно. Вот только, как и ты, всё пытаюсь домой добраться. Отсюда и предложение: ты помогаешь мне, я тебе. Идёт?

— Катерина с тобой?

— Отто, помилуй. Погибла она…

— Это из-за тебя она погибла!

Василий не ответил. Он молчал минуту, потом вторую.

— Василий? — не выдержала Калима.

— Привет, малышка, — он тут же отозвался. — Было время, ты обращалась ко мне иначе. Да и у тебя теперь новое имя?

— Я взяла его в память о подругах.

— Неплохо получилось…

— Лилю тоже ты убил, — перебил их Отто.

— Отто, — голос Василия был кроток, дыхание спокойное. — Лилю зарезал один из твоих сумасшедших двойников. Но его сумасшествие меня не удивляет. Потому что как ни крути, оригинал нормальным человеком назвать трудно. Первому и Седьмому было приказано действовать. Всё, что от них требовалось, это нейтрализовать твою компанию. Не позволить вам безрассудство и спасти вам жизни. То, как они исполнили этот безобидный для обеих сторон приказ, характеризует тебя и только тебя.

Отто хотел что-то добавить, но Василий продолжал:

— И Катерину на смерть отправил тоже ты. Ты, Отто. Помнится, ты упрекал меня в зомбировании мужчин на Базе. А что сделал ты? Запрограммировал человека на самоубийство. Абсурдное и бессмысленное. Я, по крайней мере, не играю на таких чувствах, как любовь, Отто.

— Ты убил моих предшественников!

— Это из чего следует? — хладнокровно уточнил Василий. — Это я тебе такое сказал? Что тебе об этом известно?

— Ты использовал людей!

— Я их не убивал! — его голос зазвенел натянутой струной. — Это ты, подонок, их всех убил! Как начал с Калимы, так человечество и прикончил. Всех перебил! Герой!

"Всё, — подумал Отто, — кончилось его терпение. Вот он и выдал то, о чём я даже думать боялся".